– Нет, мне кажется, что он постарается меня убить.
В багажнике вишнево-красного «БМВ» находился плоский алюминиевый контейнер, содержащий две камеры, автомобильную лампу-вспышку размером с человеческую ладонь, два телеобъектива – большой и маленький – и несколько насадок. У контейнера было двойное дно: в тайнике размещались несколько дешевых ножей с выкидными лезвиями, два длинноствольных пистолета для прицельной стрельбы, штурмовая двадцатизарядная винтовка и несколько коробок с боеприпасами.
Находился здесь и плоский алюминиевый чемодан, в котором хранились две смены одежды и обуви – повседневная и предназначенная для торжественных случаев черная.
А сейчас на нем был почти ничего не весящий полотняный костюм, белая шелковая рубашка с незатянутым галстуком, белые шелковые носки и изящные итальянские туфли. Форма летчика из эскадрильи Лафайета находилась в чемодане вместе с остальной одеждой.
Руки его, маленькие и изящные, с безупречными ногтями, лежали на баранке, пальцы были похожи на изделия из слоновой кости. И пока они проезжали по бульвару Уилшир, женщина, сидящая рядом с ним, буквально любовалась этими руками и этими пальцами.
– Знаешь, Коннор, а ведь ты так и не сказал мне, чем ты занимаешься.
– Я делаю снимки.
Это вроде бы ее заинтересовало.
– Значит, ты один из тех парней, что трутся возле ночных клубов и ресторанов, норовя застать врасплох и сфотографировать какую-нибудь звезду?
– Нет, я не из них.
Она сразу же утратила интерес, отвернулась от него и поглядела в окошко.
– Так и будем туда-сюда ездить?
– Я знаю одно местечко, которое тебе наверняка понравится. Называется «Маленький клуб». Там играют на пианино.
– Знаешь, что я тебе скажу? У нас в Атланте полно заведений, которые называются «Маленький клуб». И во всех играют на пианино.
– Так чего бы тебе хотелось?
– Сама не знаю. Но чего-то другого. А почему бы нам не проехаться там, где торчат все эти проститутки – и женщины, и мужчины?
– Выходит, тебе нравится низменное? Она рассмеялась.
– Возвышенное, низменное, называйте, как вам хочется, мистер Спиннерен.
От смеха она согнулась пополам, и ее черные волосы упали вперед двумя черными крыльями. Она забарабанила кулачками по собственным коленям, она продолжала смеяться и покачивала головой. Да и как иначе ей было выразить свое подлинное желание – откусить от пирога жизни как можно больше, хоть она и не понимала, что за кусок ей удастся прожевать.
Он тоже рассмеялся – но так, словно это потребовало от него немалых усилий. На следующем перекрестке он повернул направо и поехал на Голливудский бульвар.
Просто поразительно, сколько раз в своей жизни Свистуну случалось слышать от других людей, будто кто-то собирается убить их. Иногда люди, утверждавшие это, бывали настолько испуганы, что им не удавалось поднести ко рту стакан с водой, не расплескав половины содержимого; иногда они каждую минуту оглядывались через плечо; иногда истерически смеялись, как будто подобная ситуация их радовала, но тем не менее никто из них не сомневался в том, что смерть поджидает его за ближайшим углом.
С другой стороны, поразительно и другое: насколько редко угроза, кажущаяся мнимой, оказывается подлинной; но ведь каждый раз приходится проверять подобные подозрения, не полагаясь на то, что очередной потенциальной жертве все только почудилось.
– А с чего вы взяли, что ваш муж решил убить вас?
– Я угрожаю ему разводом уже около года.
– А сколько лет вы замужем?
– Пять.
– Не слишком долго.
– Чтобы показать себя во всей красе, Роджеру понадобилось куда меньше времени. Пять лет – это непомерный срок, если живешь с подлецом, которого смело можно заносить в книгу Гиннесса.
Айзек Канаан, старый сыщик из полиции нравов, специализирующийся на сексуальных преступлениях, жертвами которых становятся дети, вошел в бар и проследовал по проходу между столиками. Последнее замечание дамы и весь ее облик заставили его споткнуться. Свистун коротко кивнул ему. Канаан кивнул в ответ, а затем покачал головой, словно в знак того, что появление такой красавицы в обществе Свистуна представляет собой истинное чудо.
– Жены все время угрожают мужьям разводом, – сказал Свистун.
– Мне это известно и Роджеру это известно. Ему казалось, будто я таким способом всего лишь даю ему понять, как я разочарована. Но в конце концов месяц назад я проконсультировалась с адвокатом, а неделю назад уехала из дому, и в тот же самый день Роджер получил от моего адвоката письмо.
– И начал вам угрожать?
– Роджер выглядит как школьный учитель, ведет себя как упрямый старшеклассник, а в этическом плане вполне может сойти за сатаниста. Попросите его при случае поведать о своем армейском прошлом.
– Что еще за армейское прошлое?
– В шестьдесят втором его призвали. Через год он стал инструктором во Вьетнаме. Стал специалистом.
– Специалистом в какой области?
– Иногда он утверждает, будто служил дознавателем в полевой жандармерии. Иногда – что служил в ветеринарном корпусе.
– Ради всего святого! Что это должно значить?
– Это у него такая шутка. Он говорит, что превращал мужчин в мулов.
– Как это?
– Он похваляется тем, что умеет так точно рассчитывать взрывную силу пластиковых бомбочек, что, когда он прикреплял их к чьим-нибудь половым органам и взрывал, человек оставался в живых, хотя и становился кастратом.
Свистун заморгал.
– Кое-что поняли? – спросила Нелли.
– И насколько конкретно была сформулирована его угроза?
Услышанное еще не вполне убедило Свистуна в справедливости ее подозрений.
– Он сказал, что, прежде чем выплатит мне хотя бы цент, успеет полюбоваться моими кишками, разбросанными по паркету.
Свистун кивнул, поглядел через плечо Нелли на дверь, потом кивнул еще раз.
Дэнни Кортес, в алых штанах и в шелковой рубашке, как и положено латиноамериканскому сутенеру, одним глазом смотрел на Свистуна, а другим на Нелли.
– Привет, Свистун!
Вцепившись в край стола, он уставился на Нелли с такой бесцеремонностью, словно Свистуна здесь и не было.
Нелли, прищурившись, ответила на этот взгляд. Свистун заметил, что она заинтересовалась Кортесом, и не удивился этому. Кортес умел производить впечатление.
Кожа у него была замшевой, глаза – угольно-черными, но блестели они на монголоидном лице подобно двум драгоценным камням старинной работы. Он выглядел натуральным индейцем, который, пожевав мескалин, вышел на охотничью тропу.
– Привет, Дэнни, – сказал Свистун. – Кого последнего зарезал?
– Лично я никого. Но я видел одного в кожанке в клубе «Армантье». Ему воткнули прямо под брючный ремень. Я, правда, видел только, как его клали в мешок и увозили.
– Любовная драма?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72