– Конечно, помню. Ее все называли Мать Фелиции, потому что все меня знали, я была такая бойкая. А с чего это ты сбежала к дядюшке Бенни?
– Да уж лучше так, чем крутить любовь с клиентом на пару со старой дамой.
– Нет, вы только поглядите на нее! Теперь она называет нашу мать старой дамой. Полагаешь, так оно приличней? И что же, с дядюшкой Бенни тебе жилось лучше?
– Нет, не лучше. Но дядюшка Бенни умер.
– Я не знала. А когда это случилось?
– Давным-давно. Через пару месяцев после моего ухода от вас.
– Плохо дело, – сказала Фелиция. – А ты не одолжишь мне свою куртку?
Спиннерен включил ручной тормоз.
А едущий на полмили сзади Риальто вновь чуть было не задремал. Сбросил скорость, потом и вовсе свернул с дороги. Если бы Спиннерен обернулся и посмотрел вверх по склону, он бы увидел, как «кадиллак» подъезжает к гаражу дома, в котором жил он сам.
Спиннерен достал из багажника черную борцовку каратиста. Как только он поехал дальше, Риальто вновь вырулил на дорогу и опять сел ему на хвост.
– А с какой стати ты сюда вернулась? – Фелиция влезла в борцовку. Подавшись вперед, она провела по груди Спиннерена. – И куда подевались твои буфера? И вообще почему ты переоделась педиком? Послушай, ты часом не гермафродит?
– Мне бы не хотелось распространяться на эту тему.
– Господи, да трахайся ты, с кем хочешь. С бабами, с мужиками, по мне, так хоть с лошадьми. Все, что ты можешь придумать, Алиса, я уже разок-другой успела попробовать.
– Меня теперь зовут Коннор Спиннерен.
– Ну, знаешь, сестру я все равно по фамилии звать не буду. Раз Коннор, значит, Коннор. Но почему вдруг Спиннерен? Разве у нас в роду были Спиннерены? Знаешь, а из тебя получился смазливый мужичок. Не будь я твоей сестрой, я бы к тебе подклеилась. Нет, с тобой рехнуться можно!
Все было как в старые добрые времена. Фелиция как затараторила года в два-три, так, видать, и тараторит с тех пор без перерыва.
– А почему это со мной рехнуться можно? – спросил Спиннерен.
– Потому что ты не пришла мне на помощь, когда умерла Ботфорты. Мне пришлось пробиваться самой.
– Я услышал об этом, когда все давно уже закончилось. Я начал было разыскивать тебя, но нигде не нашел.
– Как же нигде? Я была у Герти.
– Что еще за Герти?
– Герти Феллон. У нее бордель в Дауни.
– Господи помилуй.
– Вот именно. Я уж постаралась оттуда выбраться, как только ходить научилась. В фигуральном смысле. А с тех пор я в Голливуде.
– На панели, значит?
– Нет, конечно, в кондитерской, а ты как думала? Надо же зарабатывать себе на жизнь. А попрошайничать стыдно.
– Где я только не жил после смерти дядюшки Бенни.
– Да, и где же?
– В Коннектикуте, в Нью-Йорке, в Иллинойсе.
– Да я и сама кое-где бывала, – желая слегка прихвастнуть, сказала Фелиция. – А почему ты вернулась в Лос-Анджелес?
– Убить сукиного сына, который замучил до смерти нашу мать.
Фелиция посмотрела на Спиннерена с ужасом и восхищением.
– Шутишь?
– Я поклялся убить его и убил бы сегодня ночью, если бы ты не выскочила внезапно из его дома. А так, наверное, придется потратить на это следующую ночь. – Он обернулся и посмотрел на заднее сиденье. – Горе мое, я же забыл его на крыше.
– Что ты забыла на крыше?
– Ладно, проехали.
Они уже доехали до Сансета. Спиннерен подъехал к бензоколонке и припарковался возле телефона-автомата.
Пока сестра звонила по телефону, Фелиция, глядя на нее, думала о том, как легко воспринимать Алису в мужском роде. И одежда, и стиль поведения – все было мужским. «Надо бы не забыть рассказать про это у Четырех Углов», – вслух сказала она себе.
Риальто тоже проехал по Сансету, припарковался у какого-то ресторана, потом тут же переставил машину так, чтобы видеть разговаривающего по телефону Спиннерена.
А разговор того длился недолго. И вновь красный «БМВ» снялся с места, устремившись теперь в Голливуд.
– Послушай-ка, – сказала Фелиция тоном, свидетельствующим о долгих предварительных размышлениях. – А ты часом не легла на операцию? Когда девочка думает, что она мальчик, а доктор приделывает ей хуек?
– Я об этом думал.
– Я бы на такое не пошла.
– Да уж, конечно. Тебе нравится быть девочкой.
– Я не знаю, нравится мне это или нет. Но нравится или нет, тут уж ничего не изменишь, верно?
– А я вот думал о том, что изменить можно.
– Потому что тебе этого хотелось, верно?
– Да, потому что мне этого хотелось.
– О Господи.
Фелиция на какое-то время затихла, переваривая услышанное.
И в конце концов сказала:
– А ты не против, если с глазу на глаз я буду называть тебя Алисой?
– А с чего это вдруг?
– Потому что у меня так долго не было сестры. И я по ней скучала. Вот и дай мне немного привыкнуть.
Спиннерен потрепал ее по руке.
– Куда тебя высадить?
– То есть как это высадить?
– У меня деловая встреча. С мужчиной.
– Ничего себе! Высадить! Я не виделась с тобой много лет. Я только что прошла через ужасное испытание. Строго говоря, через два испытания. И, на мой взгляд, самое меньшее, на что я могу рассчитывать, так это на твой приезд ко мне. Чтобы мы посидели, попили кофейку, поговорили про жизнь.
– Мы это еще сделаем.
– Ты не против, если я немного посплю?
– Ты что, по-прежнему засыпаешь в любой миг и в любом месте?
– Иногда мне кажется, что я и на мужике верхом заснуть могу.
Она свернулась в клубочек на пассажирском сиденье и закрыла глаза. Через несколько секунд ее дыхание стало ровным и безмятежным.
Спиннерен, глядя на нее, вспомнил о том, как она точно так же сотню раз на глазах у него – или еще у нее – засыпала в младенчестве и в детстве. Фелиция все еще спала, когда Спиннерен свернул на аллею, в глубине которой находился клуб «Армантье».
Глава тридцать вторая
Риальто следовал за «БМВ» до Сансета, затем на Беверли Хиллз и обратно. Соблюдая необходимую дистанцию, он увидел, как Спиннерен свернул на аллею, в глубине которой расположен клуб «Армантье». Неоновая вывеска над входом в ночной клуб окрашивала пешеходную дорожку в розовые тона.
Сам Риальто решил последить за входом в клуб, застыв у стены жилого дома. Там в нескольких окнах еще горел свет. И кто-нибудь, одолеваемый бессонницей, мог бы, выглянув из окна, принять его за примеряющегося к очередной краже квартирного вора и позвонить в полицию. И что, интересно знать, он будет делать тогда?
Еще одна машина показалась в аллее. Она ехала с включенными фарами. Из нее вышел мужчина в спортивной куртке и в джинсах в обтяжку. Он сделал несколько шагов по направлению к «БМВ». Спиннерен вылез из «БМВ»; свет из салона на миг растекся по аллее – и на миг, прежде чем он отвернулся, в человеке, прибывшем на старой машине, можно было узнать Дэнни Кортеса.
Риальто собственной руки бы не пожалел, лишь бы послушать начавшуюся беседу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72