- Он дело говорит, - оживилась Лайна. - Рискнем!
- Молодец, Володя, - по-командирски, с вернувшимся гонором подытожил полковник. - Не зря я тебя с собой взял. И ты, Лайна, молодец, - добавил он после паузы, прерываемой краткими, истерическими воплями пулемета, и начал широкий поворот, так, чтобы сквирлам, черными тенями скачущим позади, не удалось выйти наперерез автомобилю. - Такого умницу мне спасла. Ценю обоих.
Глава 8
МЕРТВОЕ ОЗЕРО
Через пять минут сумасшедшей гонки машина выскочила к озеру и помчалась по его пустынному берегу. Никого из людей поблизости не было - всех эвакуировали из-за инопланетной напасти. Капризная осенняя погода между тем уже успела затянуть теплое пока солнышко, и в озере отражалась лишь пелена грязно-серых, безотрадных облаков. Ветерок проводил по озерной глади полоски ряби - по всему было видно, что надо ждать дождя. Впрочем, до погоды нашим героям сейчас не было никакого дела. Машина, сумевшая прилично оторваться от преследователей, влетела в скромную деревушку, примечательным в которой было лишь то, что она стояла на берегу водоема. А значит, в ней наверняка - в это верили все трое выживших в схватке с Царицей-телепаткой - можно было обнаружить катер. Володя заметил, какой выразительный взгляд бросила королева на стекающие по лобовому стеклу автомобиля мозги шофера, убитого Ринатом. “Разглядела ведь, стерва, - подумалось Володе, - проголодалась, видно”. И в то же время было в царице этой нечто... аристократическое, что ли, несмотря на ее червеобразность “Как бы она меня теперь не зомбировала”, - забеспокоился Володя и, от греха подальше, накинул на червя мешок, защищающий от оттенков чарующего взгляда. Зубцов тормознул машину, чуть не въехав на ней в воду, - у самодельной пристани стоял небольшой, белый с красной продольной полосой катерок. Владимир с Лайной схватили упругое тело царицы, которая сейчас, видимо, утомившись поездкой, безвольно затихла, и залезли в катер со своей ношей. На дне кораблика валялись высохшие давно рыболовные сети, и Лайна с удовольствием обмотала червя еще и ими - она испытывала брезгливую ненависть к пленнице, а то, что та, несмотря на свою уродливость, еще и ухитрялась быть сексуальной, лишь усиливало омерзение. Плохо было другое - катер был привязан толстым железным тросом, скрепленным массивным замком. Разумеется, препятствие было бы устранимым, имейся в их распоряжении хотя бы минут двадцать времени - однако тишина, обычная в природе перед близким дождем, нынче была обманчивой - пройдет не более двух минут, и тут появятся целые полчища космической саранчи, умевшей выслеживать добычу не хуже собак. У Володи, впрочем, оставалась слабая надежда, что те сейчас, быть может, сбились со следа, однако Лайна, с тоской наблюдавшая за попытками Владимира отцепить трос от пристани или от кормы, сказала:
- Сейчас они будут здесь. Понимаете, Владимир, они ее чувствуют. У нас не более минуты.
Зубцов, кажется, замешкался в машине, но когда, полковник вышел на пристань, Володя увидел, что времени он даром не терял - на плече его висели два автомата и гранатомет, в руках же он держал пулемет, который ухитрился открутить со дна машины за рекордно короткие сроки. Оценив Володину проблему с замком, он лишь коротко бросил:
- Посторонись-ка! - и очередью из пулемета, вздыбившей воду за кормой фонтанами брызг, превратил замок в подобие черной изжеванной жвачки, а затем сшиб его останки носком ботинка.
Запрыгнув в заходившее ходуном от неожиданной тяжести суденышко, Зубцов что-то сделал с зажиганием, и мотор завелся. Катер не спеша отчалил от берега, набирая скорость. Володя окинул взглядом деревеньку - казалось немыслимым, что сейчас она вся наполнится откормленными космическими саранчуками, так мирно и обыденно выглядели будто сегодня покинутые домики с фруктовыми деревьями за жиденькими заборами, и не верилось даже, что в армейском фургончике, оставленном на берегу, лежали три мертвых тела. Внезапно Владимир увидел, как на крышу ближайшего к воде двухэтажного строения вспрыгнул, как черный петух из шизофренического сна, лошадиный сквирл. В бессильной злобе вытянув свою палеонтологическую шею в сторону лодки, он издал пронзительный крик. Когда же рядом с ним грузно грохнулся другой экземпляр, крыша, не выдержав, обвалилась. Сквирлы же, со своей великолепной реакцией, не провалились внутрь, а с тяжелой грацией скакнули вниз. Первый сквирл встал у воды, и Лайна, нажав на гашетку пулемета, дала по нему очередь. Орудие не было фиксировано, и потому, пока Лайна привыкала к его мощной отдаче, оно дало по воде кривую дорожку всплесков от катера до берега. Наконец гребень брызг уперся в сквирла, и бронированные пули искрошили костяной череп чудища. Оно, завалившись на передние ноги, рухнуло в воду. Тем временем на берег прибыли основные силы сквирлов. Катер был уже на приличном расстоянии от суши, но даже сквозь шум мотора слышны были звуки проламываемого железа. Это твари расправлялись с оставленным фургоном. Владимир увидел, как одно из чудищ высоко подкинуло чье-то тело, а два других в прыжке сомкнули на нем лезвия своих зубов и разодрали его надвое. Кто это был? Ринат? Шамиль? Катер был слишком далеко, чтобы можно было сказать с уверенностью. А вот то, что родственникам погибших ребят и в цинковых гробах будет отправить нечего, представлялось очевидным. Лайна сорвала с царицы мешок, однако та, будто чувствуя опасность от воды для своего племени, лежала молча. Тогда инструктор выхватила нож левой рукой - правая у нее с трудом двигалась после ранения, и девушка чувствовала, что крови ей под куртку натекло порядком, - всадила его острие в основание тела царицы, злобно процедив сквозь зубы:
- Кричи, сука, ирни ма-а-анс тор, арзи!
Владимир понял, что концовка была подобна началу фразы, но на языке Силлура. Выразительные, золотистые глаза червя подернула поволока боли, и царица непроизвольно вскрикнула, подобно кряканью утки,
- Заглуши мотор! - крикнула Лайна Зубцову, и полковник отключил двигатель, так что с берега стали доноситься негромкие звуки, издаваемые сквирлами. Инструктор с огонечками мстительной радости в глазах провернула нож в ране, ввинтив его вглубь. Вместе с тошнотворным запахом из вспоротого тела царицы потекла, пульсируя, белесая, молочного вида жидкость. Королева сквирлов выпучила глаза и закричала пронзительно и отчаянно - в крике этом было столько осязаемой почти, невыносимой боли, что у всех троих, сидевших в катере, даже мурашки пробежали, хотя каждый из них повидал немало и к гадине этой, которую сейчас мучила Лайна, не испытывал ни малейшего сочувствия. Что уж говорить о сквирлах - от этого последнего стона те чудовища, что в нерешительности толпились на берегу, ступили в воду и пошли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126