Обе стороны доверяли друг другу. Полинг подумал, что его пассажира, как и Джансена, скорее всего, тоже взяли в дело по родственной линии. Наверное, сын или брат одного из покупателей, что-нибудь вроде того. Семья… Кому еще можно доверять в таком деле, да и в любом другом?
Внизу промелькнуло ущелье Ораиби - черный росчерк тени в косом свете заходящей луны. Полинг взял ручку чуть на себя, набирая высоту над пустынным склоном, а затем, перевалив через гребень, подал ее вперед. Под ним простиралась местность, изрезанная десятками борозд, по которым ливневые воды с Черной месы стекали в ущелье Вело. Он убавил скорость почти до сваливания. Впереди слева возникла черная базальтовая скала - верный ориентир в верном месте. Вот под самым кончиком крыла проплыл ветряк, потом ущелье стало круто забирать в сторону. Где же посадочные огни? Пора уже Джансену помигать… Ага, вот они. Десяток желтых светлячков на одной линии - направленные вверх электрические фонари. И тотчас две белые вспышки, чуть погодя еще две. Джансен сообщал, что все в порядке.
Он медленно прошел над огнями, потом начал вираж, припоминая, как выглядит дно ущелья перед самым касанием колес, - нужно было сосредоточиться, чтобы память рассеяла темноту и заменила ее дневным светом.
Полинг заметил, что пассажир уставился на него.
- И это все? - спросил тот. - Эта чертова цепочка огоньков - единственный ориентир для посадки?
- Главное - не привлекать внимания, - ответил Полинг.
Даже в тусклом свете внутри кабины было видно, что пассажир не на шутку встревожен.
- Вам уже приходилось так садиться? - Голос пассажира немного дрожал. - Вслепую, в темноте?
- Раза два, по необходимости, - сказал Полинг. И добавил, чтобы успокоить незнакомца: - Я служил в десантной авиации. Нас учили сажать транспортные самолеты в темноте. Но здесь-то мы садимся не вслепую. У нас есть посадочные огни.
Светлячки выстроились перед ними в ряд. Полинг выровнял самолет. Выпустил шасси. Опустил элероны. Память четко рисовала дно ущелья. Hoc - вверх. Он ощутил, как подъемная сила ослабла, словно воздух под самолетом стал жиже.
Пассажир рядом с ним вжался в кресло - это был тот краткий миг перед посадкой, когда машина скорее падает, чем летит.
- И все на одном доверии, - произнес пассажир. - Господи Иисусе… - Это было что-то вроде молитвы.
Они уже нырнули в ущелье, огни неслись им навстречу. Колеса ударились о грунт и взвизгнули, когда Полинг коснулся тормозной педали. «Порядок, - решил он. - Надо учиться доверять людям». И не успел он так подумать, как увидел, что жестоко ошибался, доверяя.
3
Поначалу Джим Чи решил не обращать внимания на гул самолета. Что-то двигалось за ветряком № 6. Это что-то двигалось и раньше, а теперь снова начало перемещаться украдкой, производя тихие звуки, которые разносились куда дальше, чем можно было ожидать в предутренней тишине. Полчаса назад Чи услышал, как некий автомобиль проехал вверх по песчаному дну ущелья Вело и остановился в полутора километрах от него. Судя по новым звукам, теперь тот, кто приехал на машине, приближался к ветряку. Чи почувствовал, что им овладевает охотничий азарт. Правда, мешал назойливый гул авиационного мотора, но отвязаться от него никак не удавалось. Самолет летел низко, в каких-нибудь тридцати метрах над землей, и его маршрут пролегал чуть западнее того места, где Чи устроился на ночлег среди чахлой поросли мимозки. Вот самолет уже пронесся между ним и ветряком, он шел с потушенными бортовыми огнями, причем так близко, что Чи увидел отблески огоньков приборной доски внутри кабины. Он постарался запомнить контуры самолета: верхнее расположение крыла, прямой высокий стабилизатор, скошенный нос. Что заставило его лететь в такое время? Скорее всего, контрабанда. Наркотики, что же еще? Рокочущий самолет, удаляясь в сторону ущелья Вело и заходящей луны, быстро растаял в ночи.
Чи отвернулся и снова стал размышлять о ветряке. Самолет - не его дело. Племенная полиция навахо не занимается контрабандой, торговлей наркотиками и вообще всеми теми делами, которые находятся в ведении Управления по борьбе с наркотиками. Эти вещи абсолютно вне юрисдикции племенной полиции, как и вся война, которую белые люди объявили белым же преступникам. Дело Чи - найти хулигана, ломавшего ветряк № 6, уродливая стальная ферма которого вздымалась к звездам метрах в ста к западу. Временами, когда лопасти поддавались напору воздушных струй, колесо издавало металлические скрипучие звуки, которые далеко разносились в тишине летней ночи. Управление по разделу земель хопи поставило ветряк всего год назад, чтобы качать воду для семей хопи, вернувшихся на земли вдоль ущелья Вено, откуда выселили семьи навахо. Два месяца спустя кто-то вывинтил болты, крепившие ферму к бетонному основанию, и повалил ее при помощи веревки и по меньшей мере двух лошадей. Ремонт занял восемь недель, а через три дня после его окончания, когда болты были наглухо приварены, ветряк опять сломали. На этот раз злоумышленник, дождавшись сильного ветра, сунул лом в коробку передач. Управление по разделу земель хопи направило жалобу в Администрацию земель совместного пользования в Кимз-Каньоне, а та обратилась в отделение ФБР в Флагстаффе, откуда позвонили в отдел правопорядка Бюро по делам индейцев, откуда позвонили в Управление племенной полиции навахо в Уиндоу-Рок, которое направило письмо в свое отделение в Тьюба-Сити. В итоге на рабочий стол Джима Чи легла записка. Три слова: «Зайди к Ларго».
Капитан Ларго сидел за столом, изучая содержимое коричневой папки.
- Ну же, - начал Ларго, - как обстоят дела с опознанием трупа, который нашли на Черной месе?
- Никаких новостей, - ответил Чи. Из чего следовало - и капитан Ларго знал об этом, - что пока вообще ничего не удалось узнать.
- Я говорю о том парне, которого убили выстрелом в голову. У него еще не нашли ни бумажника, ни удостоверения личности, - Ларго говорил таким тоном, будто на отделение свалилась уйма неопознанных покойников, а не один-единственный, черт бы его побрал.
- Пусто, - сказал Джим Чи. - Из тех, что в розыске, ни на кого не похож. По одежде тоже ничего не скажешь. Не за что зацепиться. Ровным счетом ничего.
- Н-да, - произнес Ларго, вновь пролистав папку. - А как насчет кражи со взломом в фактории Горелой Воды? Есть что-нибудь?
- Нет, сэр, - ответил Чи, стараясь не выдать голосом раздражения.
- Работник фактории скрылся с драгоценностями, сданными в заклад, и мы не можем его выследить. Так?
- Да, сэр, - ответил Чи.
- Мушкет, если не ошибаюсь? Джозеф Мушкет. Освобожден под честное слово из тюрьмы в Санта-Фе, штат Нью-Мексико. Правильно? И похищенное серебро до сих пор нигде не поступало в продажу. И никто не видел этого Мушкета?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Внизу промелькнуло ущелье Ораиби - черный росчерк тени в косом свете заходящей луны. Полинг взял ручку чуть на себя, набирая высоту над пустынным склоном, а затем, перевалив через гребень, подал ее вперед. Под ним простиралась местность, изрезанная десятками борозд, по которым ливневые воды с Черной месы стекали в ущелье Вело. Он убавил скорость почти до сваливания. Впереди слева возникла черная базальтовая скала - верный ориентир в верном месте. Вот под самым кончиком крыла проплыл ветряк, потом ущелье стало круто забирать в сторону. Где же посадочные огни? Пора уже Джансену помигать… Ага, вот они. Десяток желтых светлячков на одной линии - направленные вверх электрические фонари. И тотчас две белые вспышки, чуть погодя еще две. Джансен сообщал, что все в порядке.
Он медленно прошел над огнями, потом начал вираж, припоминая, как выглядит дно ущелья перед самым касанием колес, - нужно было сосредоточиться, чтобы память рассеяла темноту и заменила ее дневным светом.
Полинг заметил, что пассажир уставился на него.
- И это все? - спросил тот. - Эта чертова цепочка огоньков - единственный ориентир для посадки?
- Главное - не привлекать внимания, - ответил Полинг.
Даже в тусклом свете внутри кабины было видно, что пассажир не на шутку встревожен.
- Вам уже приходилось так садиться? - Голос пассажира немного дрожал. - Вслепую, в темноте?
- Раза два, по необходимости, - сказал Полинг. И добавил, чтобы успокоить незнакомца: - Я служил в десантной авиации. Нас учили сажать транспортные самолеты в темноте. Но здесь-то мы садимся не вслепую. У нас есть посадочные огни.
Светлячки выстроились перед ними в ряд. Полинг выровнял самолет. Выпустил шасси. Опустил элероны. Память четко рисовала дно ущелья. Hoc - вверх. Он ощутил, как подъемная сила ослабла, словно воздух под самолетом стал жиже.
Пассажир рядом с ним вжался в кресло - это был тот краткий миг перед посадкой, когда машина скорее падает, чем летит.
- И все на одном доверии, - произнес пассажир. - Господи Иисусе… - Это было что-то вроде молитвы.
Они уже нырнули в ущелье, огни неслись им навстречу. Колеса ударились о грунт и взвизгнули, когда Полинг коснулся тормозной педали. «Порядок, - решил он. - Надо учиться доверять людям». И не успел он так подумать, как увидел, что жестоко ошибался, доверяя.
3
Поначалу Джим Чи решил не обращать внимания на гул самолета. Что-то двигалось за ветряком № 6. Это что-то двигалось и раньше, а теперь снова начало перемещаться украдкой, производя тихие звуки, которые разносились куда дальше, чем можно было ожидать в предутренней тишине. Полчаса назад Чи услышал, как некий автомобиль проехал вверх по песчаному дну ущелья Вело и остановился в полутора километрах от него. Судя по новым звукам, теперь тот, кто приехал на машине, приближался к ветряку. Чи почувствовал, что им овладевает охотничий азарт. Правда, мешал назойливый гул авиационного мотора, но отвязаться от него никак не удавалось. Самолет летел низко, в каких-нибудь тридцати метрах над землей, и его маршрут пролегал чуть западнее того места, где Чи устроился на ночлег среди чахлой поросли мимозки. Вот самолет уже пронесся между ним и ветряком, он шел с потушенными бортовыми огнями, причем так близко, что Чи увидел отблески огоньков приборной доски внутри кабины. Он постарался запомнить контуры самолета: верхнее расположение крыла, прямой высокий стабилизатор, скошенный нос. Что заставило его лететь в такое время? Скорее всего, контрабанда. Наркотики, что же еще? Рокочущий самолет, удаляясь в сторону ущелья Вело и заходящей луны, быстро растаял в ночи.
Чи отвернулся и снова стал размышлять о ветряке. Самолет - не его дело. Племенная полиция навахо не занимается контрабандой, торговлей наркотиками и вообще всеми теми делами, которые находятся в ведении Управления по борьбе с наркотиками. Эти вещи абсолютно вне юрисдикции племенной полиции, как и вся война, которую белые люди объявили белым же преступникам. Дело Чи - найти хулигана, ломавшего ветряк № 6, уродливая стальная ферма которого вздымалась к звездам метрах в ста к западу. Временами, когда лопасти поддавались напору воздушных струй, колесо издавало металлические скрипучие звуки, которые далеко разносились в тишине летней ночи. Управление по разделу земель хопи поставило ветряк всего год назад, чтобы качать воду для семей хопи, вернувшихся на земли вдоль ущелья Вено, откуда выселили семьи навахо. Два месяца спустя кто-то вывинтил болты, крепившие ферму к бетонному основанию, и повалил ее при помощи веревки и по меньшей мере двух лошадей. Ремонт занял восемь недель, а через три дня после его окончания, когда болты были наглухо приварены, ветряк опять сломали. На этот раз злоумышленник, дождавшись сильного ветра, сунул лом в коробку передач. Управление по разделу земель хопи направило жалобу в Администрацию земель совместного пользования в Кимз-Каньоне, а та обратилась в отделение ФБР в Флагстаффе, откуда позвонили в отдел правопорядка Бюро по делам индейцев, откуда позвонили в Управление племенной полиции навахо в Уиндоу-Рок, которое направило письмо в свое отделение в Тьюба-Сити. В итоге на рабочий стол Джима Чи легла записка. Три слова: «Зайди к Ларго».
Капитан Ларго сидел за столом, изучая содержимое коричневой папки.
- Ну же, - начал Ларго, - как обстоят дела с опознанием трупа, который нашли на Черной месе?
- Никаких новостей, - ответил Чи. Из чего следовало - и капитан Ларго знал об этом, - что пока вообще ничего не удалось узнать.
- Я говорю о том парне, которого убили выстрелом в голову. У него еще не нашли ни бумажника, ни удостоверения личности, - Ларго говорил таким тоном, будто на отделение свалилась уйма неопознанных покойников, а не один-единственный, черт бы его побрал.
- Пусто, - сказал Джим Чи. - Из тех, что в розыске, ни на кого не похож. По одежде тоже ничего не скажешь. Не за что зацепиться. Ровным счетом ничего.
- Н-да, - произнес Ларго, вновь пролистав папку. - А как насчет кражи со взломом в фактории Горелой Воды? Есть что-нибудь?
- Нет, сэр, - ответил Чи, стараясь не выдать голосом раздражения.
- Работник фактории скрылся с драгоценностями, сданными в заклад, и мы не можем его выследить. Так?
- Да, сэр, - ответил Чи.
- Мушкет, если не ошибаюсь? Джозеф Мушкет. Освобожден под честное слово из тюрьмы в Санта-Фе, штат Нью-Мексико. Правильно? И похищенное серебро до сих пор нигде не поступало в продажу. И никто не видел этого Мушкета?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52