Савкатева снова заговорил и снова рассмеялся. Ковбой долго отвечал ему на хопи, потом поглядел на Чи.
- Он говорит - ты, наверное, считаешь его старым и глупым. Говорит, до него дошло, что кто-то ломает ветряк в ущелье Вепо и мы ищем виновника, чтобы посадить его в тюрьму. Говорит, ты пытаешься хитростью заставить его сказать, что он в ту ночь был около ветряка.
- И что же ты ему ответил? - спросил Чи.
- Что это вовсе не так.
- Почему? Повтори мне все, что ты говорил ему.
Ковбой насупился:
- Я сказал, что мы его не подозреваем. Я сказал, мы думаем, это сделали навахо, обозленные тем, что им надо уходить с земель хопи.
- А теперь, пожалуйста, скажи Тэйлору Савкатева, что мы берем эти слова обратно, - произнес Чи, глядя в глаза старику. - Скажи ему, мы не отрицаем, что подозреваем и его тоже. И мы допускаем, что он мог бы быть тем человеком, который сломал ветряк.
- Старина, ты с ума сошел! - оторопел Ковбой. - К чему ты клонишь?
- Переводи, - молвил Чи.
Ковбой пожал плечами и обратился к Савкатеве на хопи. Старик слушал с удивлением и интересом. Впервые за все время разговора его проворные пальцы оставили пряжу. Савкатева сложил руки на коленях, повернул голову и что-то сказал - на пороге соседней комнаты, тонувшей в темноте, стоял мальчик-альбинос.
- Что он сказал? - спросил Чи.
- Велел мальчику сварить нам кофе, - пояснил Ковбой.
- Скажи ему теперь, что я готовлюсь стать ятаалии в своей общине и мой наставник, старый и весьма уважаемый у нас человек, такой же Дядюшка, как и Савкатева. Скажи, что мой старый дядя учил меня относиться с уважением к могуществу хопи, ко всему, чему научили хопи Священные Люди - как вызывать дождь, как оберегать мир от гибели. Скажи, что ребенком я ходил с дядей на Первую месу, чтобы наши молитвы могли соединиться с молитвами хопи. Скажи ему это.
Ковбой повторил слова Чи на языке хопи. Савкатева слушал, поглядывая то на Ковбоя, то на Чи. Старик сидел совершенно неподвижно. Наконец он кивнул.
- Скажи ему, - продолжал Чи, - что мой дядя учил меня: наш народ и народ хопи очень-очень сильно различаются. Наши Священные Люди, Меняющаяся Женщина и Говорящий Бог, учили нас, как надо жить и что делать, чтобы пребывать в гармонии с красотой окружающего мира. Но они не научили нас вызывать дождь. Мы не умеем добывать с неба благословенную влагу, как тому обучены хопи. Нам не дана эта великая сила, которой наделены хопи, и мы чтим и уважаем хопи за их дар.
Ковбой переводил. Раскаты грома приближались, и вдруг небо будто раскололось над самой крышей. Как по заказу, подумал Чи. Старик снова кивнул.
- Дядя говорил, сила хопи объясняется тем, что им ведомо тайное знание, но эта сила будет утрачена, если ее используют для неправедного дела. - Чи перевел дух. - Вот почему мы говорим, что нам неизвестно, кто ломает ветряк - хопи или навахо. Навахо может делать это со зла. - Чи остановился и приподнял руку, повернув ладонь к старику, чтобы подчеркнуть жестом значение сказанного. - Что касается хопи, то человек из этого племени мог поступить так, потому что ветряк - кахопи.
Чи употребил одно из немногих известных ему слов хопи. Оно означало что-то вроде «анти-хопи», то есть нечто противоположное ценностям хопи.
Ковбой перевел. Савкатева начал говорить, снова поглядывая то на Ковбоя, то на Чи.
- К чему ты ведешь? - спросил Ковбой. - Думаешь, это он ломал ветряк?
- Что он сказал?
- Он говорит, что хопи - набожный народ. Говорит, что многие из них ступили на неверную стезю - выбрали путь, подсказанный белыми, и полагаются на Племенной Совет хопи, вместо того чтобы оставаться верными тому, чему нас учили, когда мы поднялись из нижнего мира. Но, говорит он, сегодня ночью молитвы вновь обрели силу и туча принесет хопи благословенный дар дождя.
- Скажи, что и мы, навахо, с благодарностью примем этот дар.
Ковбой перевел. Вошел мальчик, поставил на пол у ног старика белую фаянсовую кружку, подал Ковбою полистирольный стаканчик, а Чи - стеклянный стакан из закусочной Макдональдс. Керосиновая лампа бросала желтоватые отсветы на его белую кожу, огонек отражался в толстых стеклах очков в металлической оправе. Чуть помедлив, мальчик молча удалился в соседнюю комнату.
Старик заговорил снова. Ковбой поглядел на свою чашку, откашлялся.
- Он говорит - предположим, что он там был. Но ведь ему говорили, что самолет разбился ночью. Разве можно ночью что-нибудь рассмотреть?
- Может быть, и нельзя, - произнес Чи.
- Но ты думаешь, что он был там?
- Я знаю, что он там был, - ответил Чи. - Голову даю на отсечение.
Ковбой выжидательно посмотрел на Чи. Вернулся мальчик, неся алюминиевую кастрюлю, над которой поднимался пар, и налил кофе - сначала старику в кружку, потом в стаканчик Ковбоя и затем в макдональдсовский стакан Чи.
- Скажи ему, - начал Чи, глядя на Савкатеву, - дядя учил меня, что есть и такие знания, передавать которые запрещено. Он учил меня, что навахо и хопи пришли к согласию в некоторых вещах, и одна из этих вещей та, что мы почитаем нашу матерь-землю. У нас, как и у хопи, есть места, приносящие благо, эти места священны. Там мы собираем то, что потом хранится в наших знахарских узелках.
Чи повернулся к Ковбою.
- Переведи ему это. Потом я продолжу.
Ковбой перевел. Старик слушал, мелкими глотками попивая кофе. Чи тоже сделал глоток. Кофе был растворимый, и развели его в воде с легким привкусом гипса и еще - легким привкусом ржавчины от бочки, в которой хранилась вода. Ковбой смолк. Снова пророкотал гром, и вдруг по крыше забарабанил град. Старик улыбнулся. Улыбнулся и мальчик, который стоял, прислонясь к косяку. Град быстро сменился дождем, его тяжелые крупные капли стучали по крыше не так громко, как градины. Чи немного повысил голос:
- Поблизости от ветряка есть место, где земля одарила хопи водой. И хопи платят благодарностью духу земли, принося ему в дар пахо. Так повелось с давних пор. Но вот люди совершили поступок кахопи - они пробурили скважину в земле и отвели воду от священного места. Тогда дух источника перестал даровать воду и отказался принимать пахо. Когда ему оставляли пахо, он сбивал их, чтобы они валялись на земле. Так вот, мы, навахо, тоже мирный народ, хотя, может быть, не такой мирный, как хопи. Но как бы то ни было, дядя учил меня, что мы должны охранять наши святыни. Если бы у меня была святыня навахо - то есть если бы эту святыню оставили на мое попечение, - я стал бы ее охранять.
Чи кивнул Ковбою, тот перевел его слова. Савкатева снова глотнул кофе.
- Ибо есть законы выше законов белого человека, - сказал Чи.
Савкатева кивнул, не дожидаясь, пока Ковбой уму переведет, сказал что-то мальчику, тот вышел и соседнюю комнату и тотчас вернулся с тремя сигаретами. Он вручил каждому по сигарете, снял стекло с лампы и поднес ее всем по очереди прикурить от фитиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
- Он говорит - ты, наверное, считаешь его старым и глупым. Говорит, до него дошло, что кто-то ломает ветряк в ущелье Вепо и мы ищем виновника, чтобы посадить его в тюрьму. Говорит, ты пытаешься хитростью заставить его сказать, что он в ту ночь был около ветряка.
- И что же ты ему ответил? - спросил Чи.
- Что это вовсе не так.
- Почему? Повтори мне все, что ты говорил ему.
Ковбой насупился:
- Я сказал, что мы его не подозреваем. Я сказал, мы думаем, это сделали навахо, обозленные тем, что им надо уходить с земель хопи.
- А теперь, пожалуйста, скажи Тэйлору Савкатева, что мы берем эти слова обратно, - произнес Чи, глядя в глаза старику. - Скажи ему, мы не отрицаем, что подозреваем и его тоже. И мы допускаем, что он мог бы быть тем человеком, который сломал ветряк.
- Старина, ты с ума сошел! - оторопел Ковбой. - К чему ты клонишь?
- Переводи, - молвил Чи.
Ковбой пожал плечами и обратился к Савкатеве на хопи. Старик слушал с удивлением и интересом. Впервые за все время разговора его проворные пальцы оставили пряжу. Савкатева сложил руки на коленях, повернул голову и что-то сказал - на пороге соседней комнаты, тонувшей в темноте, стоял мальчик-альбинос.
- Что он сказал? - спросил Чи.
- Велел мальчику сварить нам кофе, - пояснил Ковбой.
- Скажи ему теперь, что я готовлюсь стать ятаалии в своей общине и мой наставник, старый и весьма уважаемый у нас человек, такой же Дядюшка, как и Савкатева. Скажи, что мой старый дядя учил меня относиться с уважением к могуществу хопи, ко всему, чему научили хопи Священные Люди - как вызывать дождь, как оберегать мир от гибели. Скажи, что ребенком я ходил с дядей на Первую месу, чтобы наши молитвы могли соединиться с молитвами хопи. Скажи ему это.
Ковбой повторил слова Чи на языке хопи. Савкатева слушал, поглядывая то на Ковбоя, то на Чи. Старик сидел совершенно неподвижно. Наконец он кивнул.
- Скажи ему, - продолжал Чи, - что мой дядя учил меня: наш народ и народ хопи очень-очень сильно различаются. Наши Священные Люди, Меняющаяся Женщина и Говорящий Бог, учили нас, как надо жить и что делать, чтобы пребывать в гармонии с красотой окружающего мира. Но они не научили нас вызывать дождь. Мы не умеем добывать с неба благословенную влагу, как тому обучены хопи. Нам не дана эта великая сила, которой наделены хопи, и мы чтим и уважаем хопи за их дар.
Ковбой переводил. Раскаты грома приближались, и вдруг небо будто раскололось над самой крышей. Как по заказу, подумал Чи. Старик снова кивнул.
- Дядя говорил, сила хопи объясняется тем, что им ведомо тайное знание, но эта сила будет утрачена, если ее используют для неправедного дела. - Чи перевел дух. - Вот почему мы говорим, что нам неизвестно, кто ломает ветряк - хопи или навахо. Навахо может делать это со зла. - Чи остановился и приподнял руку, повернув ладонь к старику, чтобы подчеркнуть жестом значение сказанного. - Что касается хопи, то человек из этого племени мог поступить так, потому что ветряк - кахопи.
Чи употребил одно из немногих известных ему слов хопи. Оно означало что-то вроде «анти-хопи», то есть нечто противоположное ценностям хопи.
Ковбой перевел. Савкатева начал говорить, снова поглядывая то на Ковбоя, то на Чи.
- К чему ты ведешь? - спросил Ковбой. - Думаешь, это он ломал ветряк?
- Что он сказал?
- Он говорит, что хопи - набожный народ. Говорит, что многие из них ступили на неверную стезю - выбрали путь, подсказанный белыми, и полагаются на Племенной Совет хопи, вместо того чтобы оставаться верными тому, чему нас учили, когда мы поднялись из нижнего мира. Но, говорит он, сегодня ночью молитвы вновь обрели силу и туча принесет хопи благословенный дар дождя.
- Скажи, что и мы, навахо, с благодарностью примем этот дар.
Ковбой перевел. Вошел мальчик, поставил на пол у ног старика белую фаянсовую кружку, подал Ковбою полистирольный стаканчик, а Чи - стеклянный стакан из закусочной Макдональдс. Керосиновая лампа бросала желтоватые отсветы на его белую кожу, огонек отражался в толстых стеклах очков в металлической оправе. Чуть помедлив, мальчик молча удалился в соседнюю комнату.
Старик заговорил снова. Ковбой поглядел на свою чашку, откашлялся.
- Он говорит - предположим, что он там был. Но ведь ему говорили, что самолет разбился ночью. Разве можно ночью что-нибудь рассмотреть?
- Может быть, и нельзя, - произнес Чи.
- Но ты думаешь, что он был там?
- Я знаю, что он там был, - ответил Чи. - Голову даю на отсечение.
Ковбой выжидательно посмотрел на Чи. Вернулся мальчик, неся алюминиевую кастрюлю, над которой поднимался пар, и налил кофе - сначала старику в кружку, потом в стаканчик Ковбоя и затем в макдональдсовский стакан Чи.
- Скажи ему, - начал Чи, глядя на Савкатеву, - дядя учил меня, что есть и такие знания, передавать которые запрещено. Он учил меня, что навахо и хопи пришли к согласию в некоторых вещах, и одна из этих вещей та, что мы почитаем нашу матерь-землю. У нас, как и у хопи, есть места, приносящие благо, эти места священны. Там мы собираем то, что потом хранится в наших знахарских узелках.
Чи повернулся к Ковбою.
- Переведи ему это. Потом я продолжу.
Ковбой перевел. Старик слушал, мелкими глотками попивая кофе. Чи тоже сделал глоток. Кофе был растворимый, и развели его в воде с легким привкусом гипса и еще - легким привкусом ржавчины от бочки, в которой хранилась вода. Ковбой смолк. Снова пророкотал гром, и вдруг по крыше забарабанил град. Старик улыбнулся. Улыбнулся и мальчик, который стоял, прислонясь к косяку. Град быстро сменился дождем, его тяжелые крупные капли стучали по крыше не так громко, как градины. Чи немного повысил голос:
- Поблизости от ветряка есть место, где земля одарила хопи водой. И хопи платят благодарностью духу земли, принося ему в дар пахо. Так повелось с давних пор. Но вот люди совершили поступок кахопи - они пробурили скважину в земле и отвели воду от священного места. Тогда дух источника перестал даровать воду и отказался принимать пахо. Когда ему оставляли пахо, он сбивал их, чтобы они валялись на земле. Так вот, мы, навахо, тоже мирный народ, хотя, может быть, не такой мирный, как хопи. Но как бы то ни было, дядя учил меня, что мы должны охранять наши святыни. Если бы у меня была святыня навахо - то есть если бы эту святыню оставили на мое попечение, - я стал бы ее охранять.
Чи кивнул Ковбою, тот перевел его слова. Савкатева снова глотнул кофе.
- Ибо есть законы выше законов белого человека, - сказал Чи.
Савкатева кивнул, не дожидаясь, пока Ковбой уму переведет, сказал что-то мальчику, тот вышел и соседнюю комнату и тотчас вернулся с тремя сигаретами. Он вручил каждому по сигарете, снял стекло с лампы и поднес ее всем по очереди прикурить от фитиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52