«Индийское облако» было готово к очередному пла­ванию в Индию. Матросы деловито суетились на широ­ких палубах, беспрекословно выполняя приказы боцмана и капитана, торопившихся покинуть гавань вместе с при­ливом. Рэйвен Бэрренкорт с сияющими, как топазы, гла­зами стояла у поручня. Горячий ветерок играл ее блестящими черными прядями, шаловливо сбрасывая их на лоб, хотя она потратила немало усилий, чтобы аккурат­но заколоть их и спрятать под элегантную красно-корич­невую шляпку.
*Рэйвен не произнесла слова «бастард», что означает неза­коннорожденный. – Примеч. ред.
На ней было атласное платье под цвет шляпки, лиф платья украшала золотая лента, а на широких ­юбках сверкали золотые нити. Толпа провожающих бурлила: крики, смех и душераздирающие рыдания при расставании с любимыми. Все это на какую-то секунду оглушало, чтобы в следующее мгновение в сплошном шуме различить резкие крики чаек, скрежет металла о металл, когда матросы начали выбирать якорь, дружно налегая на кабестан и громко подбадривая себя каким-то древним речитативом, странно возбуждавшим Рэйвен.
– Очистить палубу для матросов! – раздалась коман­да, и Рэйвен прижалась к поручням, а матросы ловко полезли вверх по вантам – корабль уже снялся с якоря. Крепящие веревки были распущены, ярды парусного поло­тна развернулись. Палуба слегка накренилась, когда шхуна развернулась и заскользила вниз по течению, набирая ско­рость, едва попутный ветер надул паруса. Рэйвен стояла вместе с остальными пассажирами у борта, прощаясь с Лондоном. Сегодня она не замечала серой дымки над го­родом, сегодня она видела лишь прекрасные контуры ве­личественного собора Святого Павла, суровый силуэт Тауэра и Тауэрский мост. Возбуждение, охватившее ее с момента подъема на борт корабля, сменилось щемящим чувством печали, а может, просто тоски по дому.
В Лондоне не осталось никого, по кому Рэйвен мог­ла бы заскучать. Дедушка Хадриан, проводивший её в Корнуолл десять дней тому назад, прекрасно устроился на новом месте и выглядел сильнее и здоровее, чем при их первом знакомстве в Лондоне. Преданный Джеффордс благодарно шепнул ей тайком от старика, что она подарила деду смысл жизни и что их пребывание в Нортхэде, несомненно, будет счастливым. Рэйвен улыбну­лась в ответ, зная, что все Бэрренкорты рано или поздно возвращаются в родное гнездо: одни – чтобы умереть, другие – чтобы спокойно дожить свои последние годы, черпая силы в родном краю, бывшем частичкой их лю­бимого Корнуолла.
Дедушка Хадриан просто позволил Лондону с его кровожадным бизнесом высосать из себя молодость и силу. Было приятно наблюдать, как живые краски возвраща­лись на иссушенные, морщинистые щеки старика – и это всего за несколько дней! Как же быстро летело время и с каким облегчением она уехала, так ни разу и не столкнув­шись со сквайром Блэкберном, чего безумно боялась. Рэйвен зажала рот, чтобы никто не услышал ее счастли­вый смешок: она представила себе бурную стычку между сэром Хадрианом и сквайром! Рано или поздно, но ее не миновать. Сэр Хадриан поклялся молчать о задуманном против сквайра плане, а сочинить убедительную причину для ее поспешного отъезда. Рэйвен подозревала, что буй­ная фантазия старика не раз еще поразит сквайра.
– Мисс Бэрренкорт?
Рэйвен повернулась и оказалась лицом к лицу с по­мощником боцмана, коренастым моряком с загорелым лицом и сильными руками.
– Капитан просил меня удостовериться, что вы до­вольны своей каютой, мисс.
– Так оно и есть, – ответила Рэйвен. Она и не подозревала, что внучке сэра Хадриана Бэрренкорта была оказана особая честь: ей отвели отдельную, самую шикар­ную каюту на корабле, не считая апартаментов капитана.
Капитан Винтере долгие годы знал сэра Хадриана и лично обещал ему опекать Рэйвен и ее компаньонку вплоть до прибытия в Бомбей, где находилась резиденция Фи­липпа Бэрренкорта.
– Капитан Винтерс очень добр. У него сейчас такое напряженное время, а он не забыл обо мне, – благодарно улыбнулась Рэйвен моряку.
Обветренные щеки помощника боцмана покраснели. Приятно получить похвалу от такой красотки.
– Да, мисс. Капитан передал, что если вам что-нибудь понадобится, то скажите ему или мистеру Тауэрсу, нашему боцману.
Когда помощник отошел, Рэйвен снова повернулась к борту, чтобы не упустить момент, когда за ним начнут исчезать темные воды Темзы и Лондон останется поза­ди. Скоро они очутятся в проливе, затем выйдут в оке­ан, Англия будет где-то далеко-далеко позади, а слева по борту возникнет Африка. Ее охватило возбуждение. Что произойдет за время, пока она совершает путешест­вие в Индию? Что бы ни случилось, Нортхэд будет принадлежать ей, и у нее потеплело на душе: ведь даже в её отсутствие в Нортхэде будет жить член семьи Бэрренкортов.
Наконец показались насквозь продуваемые воды про­лива, и Рэйвен спустилась по трапу вниз. Она шла неуве­ренной из-за шаткой палубы под ногами походкой. Те, кто пытался приспособиться к качке, казались еще более неуклюжими. Рэйвен закусила губу, чтобы не рассмеять­ся, когда солидная матрона с явно избыточным весом спот­кнулась об аккуратно сложенный шпагат и тяжело навалилась на своего тщедушного супруга, шедшего с ней под руку. Рэйвен заметила эту даму раньше, когда она только поднялась на борт корабля: не только ее сногсши­бательное платье, на которое ушел, наверное, километр ткани, но и её пронзительный командирский голос, кото­рым она отдавала приказы своему несколько жалкому и усталому супругу, обращали на себя внимание.
«Индийское облако» взяло на борт всего восемь пас­сажиров, включая Рэйвен и Дэнни, поскольку это было частное коммерческое судно с лицензией на перевозку грузов Ост-Индской компании, а не на транспортировку пассажиров. По этой причине кают было мало, и Рэйвен не подозревала, что уже успела заслужить антипатию и зависть доблестной матроны, миссис Мерроу, ибо узур­пировала единственную просторную и уютную каюту, на которую твердо рассчитывала эта властная дама. Рэйвен до сих пор оставалась в блаженном неведении, что дама объявила ей войну, и отвернулась, чтобы скрыть улыбку, когда оправившаяся после конфуза миссис Мерроу сорва­ла свою злость на первом попавшемся моряке – бедняге довелось оказаться поблизости.
Рэйвен поспешно спустилась вниз и застала Дэнни, деловито раскладывавшую вещи на полочки высокого ти­сового комода, стоящего между кроватями. Рэйвен с за­позданием узнала, что пассажиры сами обеспечивают себя мебелью, и была благодарна сэру Хадриану, купившему две удивительно удобные кровати и вместительный комод для одежды. Когда же увидела, какое расшатанное старье погружали для прочих пассажиров, то готова была расце­ловать деда – старые железки и тонюсенькие матрасы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127