— Боже правый! — выдохнул Мэтью. — Знали… и ничего нам не говорили?…
— А с какой стати я должен был тебе об этом говорить? — требовательно спросил его отец. — Ты что, думаешь, я горжусь потомством какой-то ткачихи? По-твоему, я когда-нибудь воображал, что моим наследником будет щенок, которого я никогда и в глаза не видел? А что касается так называемых его требований… ты заблуждаешься! Он их никогда не выставлял! Он приезжает сюда лишь потому, что я сам позвал его! Он что-то и не спешит с приездом, — добавил милорд хмуро. — Если ты виделся с Лиссеттом, не сомневаюсь, он сообщил тебе, что парень — солдат. Мне известно, что он вот уже более пяти лет служит в армии.
— Вы хотите сказать, что следили за его карьерой?…
— Нет, не следил! Я об этом щепке и думать не думал! Старик Барнвуд столкнулся с ним, когда воевал на Пиренейском полуострове, и имел наглость вломиться ко мне в Бруке и спросить, знаю ли я, что мой внук воюет в 95-м полку. За это я был готов выцарапать глаза этому сующему свой нос не в свои дела надоеде!
Мэтью медленно произнес:
— Значит, когда мой брат утонул, вы уже знали. И тем не менее… Ради бога, сэр, почему вы не сказали мне об этом тогда? Почему…
— Потому что я надеялся, что этого дуралея убьют или я найду способ избавиться от него, — ответил лорд Дэрракотт с ожившим лицом. — Но он не убит, и способа отделаться от него я не нашел! Когда до меня дошло, что он станет главой семейства, я просто поверить не мог! И видит Бог, я уж постараюсь, чтобы ему придали соответствующий вид, прежде чем настанет моя очередь покинуть этот мир!
Глава 3
Винсент первым из двух сыновей Мэтью добрался до усадьбы Дэрракоттов, самолично правя парным двухколесным экипажем, в который были впряжены цугом три великолепных черных мерина. Ричмонд, который все это время находился в ожидании, увидя кузена, издал радостный вопль:
— Наконец-то! О, он сам правит тройкой! Да как умело!
И миссис Дэрракотт, которая не особенно жаловала Винсента, почувствовала до некоторой степени облегчение. По ее мнению, Винсент был опасным фатом, с ядовитым языком, обладающим несомненным влиянием на ее впечатлительного молодого сына. Однако, проведя битых три часа в атмосфере усиливающегося уныния, она уже была готова обрадоваться прибытию и самого Вельзевула. Милорд заперся в библиотеке, и занимать его гостей пришлось ей. Упражнение это состояло из сочувственного выслушивания жалоб Мэтью, риторических вопросов и устрашающих угроз. Не слишком трудная задача на первый взгляд, но миссис Дэрракотт была очень впечатлительной особой, и задолго до того как Мэтью, выговорившись, обрел более уверенное расположение духа, уныние, которое висело над ним, передалось ей, и жизнерадостность ее сошла на убыль. Любая попытка сменить тему с разрушенных надежд Мэтью на какую-нибудь другую терпела неудачу — он лишь автоматически отвечал на вопросы, при первой же возможности возвращаясь к неприятностям, занимающим его мысли.
Антея тоже обрадовалась приезду Винсента. Хотя она не была подвержена столь тяжкому испытанию, как ее матушка, однако и ей кое-что предстояло. После того как леди Аурелия отдохнет часок-другой в спальне и оправится от последствий тяжкого путешествия, придется сопровождать эту грозную и величественную даму во время тщательного и довольно продолжительного осмотра садов. В юности леди Аурелия с энтузиазмом занималась садоводством. И хотя после свадьбы она постоянно жила в многоэтажном доме в фешенебельном лондонском районе Мэйфер, не позабыла ничего из ревниво почерпнутых знаний по ботанике и всегда была готова поделиться ими с различными друзьями и родственниками, которых имела обыкновение навещать во время летнего сезона. Леди Аурелия никогда не позволяла ни одного критического замечания, но хозяева были готовы перекопать газоны лишь потому, что она кидала походя, с безразличной вежливостью: «Очень мило» — а ее манера не замечать сорняки и самых стойких повергала в стыд. Антее, которая совершенно не разбиралась в сельском хозяйстве, необходимо было запастись терпением, но зато она была избавлена от другой пытки, уступив место своей маменьке. Совершенно безразличным тоном леди Аурелия заметила, что ее муж, к прискорбию, выбыл из игры при появлении на сцене законного наследника, и не стала больше вдаваться в подробности этого события, занимавшего умы всех Дэрракоттов. И каждому было ясно, что для дочери графа титул пэра, переходящий по наследству лишь старшему сыну и его отпрыскам, не представляет ни малейшего интереса.
Выйдя на прогулку, она оказалась на аллее, ведущей от полуразрушенных каменных въездных ворот к северному фронтону дома, когда показался изящный экипаж Винсента. Прибытие старшего сына, казалось, не произвело на леди Аурелию особого впечатления, но она не стала и возражать против предложения Антеи встретить его.
Не успели они подойти, как из дома выскочил Ричмонд и оказался у экипажа, чуть застенчиво улыбаясь своему великолепному кузену.
— Какая крепкая у тебя хватка! Я следил за тобой!
Любитель быстрой езды бросил на него взгляд сверху вниз из экипажа, приподняв брови в преувеличенном удивлении:
— Но, мой милый мальчик, не думаешь же ты, что даже я сумею покрыть более шестидесяти двух миль менее чем за пять часов? Осмелюсь напомнить, что наш любимый регент проделал свой памятный переход до Брайтона за четыре с половиной часа. А тот путь, как ты знаешь, был гораздо лучше, нежели дорога сюда, даже в те древние времена. Или же ты подумал, что мое нетерпение добраться до дома моих предков — который, как я предполагаю, находится в дне пути от моего собственного, — заставило меня пуститься в путь до того, как я проглотил свой завтрак?
Ричмонд рассмеялся:
— Нет! Что за новая причуда, Винсент! Ты всегда управлял упряжкой серых! Это что, последний крик моды — впрягать тройку? Или это называется как-то по-другому?
— Да. Это называется «внезапная смерть», — ответил Винсент, вручая вожжи своему груму. — Нет-нет, мой маленький кузен, тебе управлять ими не позволено. В нашем семействе и так достаточно внезапных смертей.
Подобное обращение Ричмонд мог снести только от Винсента, кузена на десять лет старше его, который был небрежно-добр к нему. Только Винсент, этот наипервейший щеголь, мог наградить его самым оскорбительным эпитетом. Ричмонд попытался запротестовать, но с улыбкой, и прежде чем Винсент сумел, как обычно, раззадорить юношу до того, что Ричмонд стал горячо защищать свое умение управлять любым числом лошадей, к ним подошли леди Аурелия и Антея.
— А, Винсент! — только и произнесла леди Аурелия.
Он выбрался из своего экипажа, поспешно снял касторовую шляпу, поклонился и с несравненной грацией поцеловал сначала ручку, а потом щечку своей матушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97