Когда он был спокоен, то выглядел так, как ему и было предназначено выглядеть природой, — добродушным, чуть ленивым человеком в добром расположении духа. Но в тревоге выражение его лица резко менялось на брюзгливое, с нахмуренными бровями, а явно надутые губы придавали ему сходство с капризным ребенком.
Выйдя из экипажа, Мэтью Дэрракотт увидел Чоллакомба, поджидающего его у открытых дверей дома. Предоставив лакею Джеймсу помогать леди Аурелии спускаться, он взбежал по пологим ступенькам, ведущим на балкон, и воскликнул:
— Это черт знает что, Чоллакомб! Где мой отец?
— Его светлость на прогулке с мистером Ричмондом, сэр, и еще не вернулся, — ответил дворецкий.
— А этот тип, не знаю его имени, еще не приехал?
— Нет, сэр. Вы прибыли в первых рядах. Как вы, несомненно, знаете, мистер Мэтью, мы ожидаем также и мистера Винсента с мистером Клодом, но…
— А, этих, — бросил Мэтью, пренебрежительно пожав плечами при упоминании своих собственных сыновей.
К тому времени к нему присоединилась его жена. Она никогда не упрекала мужа прилюдно и сейчас ограничилась лишь одним взглядом, величественно произнеся:
— Добрый день, Чоллакомб. Надеюсь, вы в добром здравии?
— Да, миледи, спасибо. Полагаю, миссис Дэрракотт сейчас в зеленом салоне. Может быть, ваша светлость соизволит…
Он замолчал, потому что в этот момент в аванзале появилась миссис Дэрракотт:
— О, Мэтью! Моя милая Аурелия! Как я рада вас видеть! Не ожидала вас так рано. Но все равно мне приятно вас видеть.
— Мы останавливались в Торнбридже, — объяснила леди Аурелия, подставляя своей невестке щеку для поцелуя. — Я не в состоянии перенести более тридцати или сорока миль за один переезд — для меня это слишком утомительно.
— Конечно, очень утомительно, — согласилась миссис Дэрракотт. — А дорога из Торнбриджа к тому же такая ухабистая. Я уверена…
— Эльвира! — перебил ее Мэтью, бросая свою шляпу в руки Джеймса. — Что вам известно об этом печальном деле?
— О, мой дорогой Мэтью, ровным счетом ничего. То есть… не пройдете ли в зеленый салон? Может быть, вы хотите снять свою шляпку и мантилью, Аурелия? Я провожу вас наверх. Во всяком случае, чувствуйте себя здесь как дома.
С этим, однако, ее светлость не соизволила согласиться, заявив, что она гостья в этом доме, где хозяйкой является, несомненно, ее невестка. Миссис Дэрракотт, которая про себя подумала, что это еще под вопросом, не стала возражать, и обе дамы отправились наверх, оставив Мэтью выуживать сведения из Чоллакомба. Но поскольку дворецкий знал еще меньше, чем он сам, Мэтью удалось лишь узнать, что наследника ожидают на следующий день и что милорд не в духе.
— Да, могу этому поверить, — сказал Мэтью. — От этого даже святой выйдет из себя! Более того, я бы не удивился, если бы этот парень оказался самозванцем.
Чоллакомб не счел благоразумным отвечать на подобное заявление, поэтому, прошагав по аванзалу еще несколько минут, Мэтью отбыл, сказав, что, если милорд с мистером Ричмондом отправился на прогулку верхом, он может пойти на конюшню, чтобы встретить его там по возвращении.
Когда он подходил к конюшне, оказалось, что его отец уже вернулся с прогулки, а двух сильных упряжных лошадей Мэтью выпрягали из экипажа. Милорд еще сидел верхом на аккуратнейшей гнедой полукровке, а Ричмонд, что с негодованием заметил его дядюшка, только что спешился с чистокровного скакуна, вероятно стоившего его светлости от трехсот до пятисот гиней.
— Так ты уже приехал! — Это было все, что сказал милорд, вместо того чтобы поздороваться с сыном. Впрочем, затем он добавил: — Мне следовало бы догадаться, что этот жалкий экипаж твой. Сколько ты отдал за пару этих кляч?
— Не помню. Но они не клячи, сэр. Чистокровные валлийцы, уверяю вас! — отвечал уязвленный Мэтью.
— Кливлендские тяжеловозы! — Его светлость не удержался от сардонического смешка. — Тебя надули, мой мальчик! В жизни не видел таких заторможенных животных! — Он указал хлыстом на скакуна Ричмонда. — Вот пример настоящего скакуна! Чистокровный до мозга костей, совершенный скакун! Не скачет — летит!
— Вряд ли такой жеребец подойдет для экипажа, сэр, — заметил Мэтью. — Однако он довольно красив, и посадка головы у него гордая. — Он протянул руку Ричмонду и ласково добавил: — Ну, мой мальчик, как ты поживаешь?
— Замечательно, сэр, спасибо, — ответил Ричмонд, пожимая дяде руку. — Надеюсь, вы в добром здравии? И моя тетя, конечно, тоже. Мои кузены с вами?
Нотка нетерпения не ускользнула от Мэтью. Он слабо улыбнулся:
— Нет, ни одного. Ты имел в виду Винсента? Думаю, он скоро приедет.
— Приедет, будь уверен! — вставил его светлость, слезая с лошади и вручая повод поджидавшему груму. Потом осмотрел своего сына с головы до ног, сделал замечание, что тот расплывается как на дрожжах, и зашагал к дому, высокомерно приказав внуку следовать за ним.
Но Ричмонд, пока милорд распекал своего сына, уже успел ускользнуть в конюшню, и Мэтью, проглотив негодование, последовал за милордом.
— Отец, я должен спросить… действительно, я настаиваю…
Его светлость остановился и повернулся, пальцы, сжимающие хлыст, напряглись.
— О? Итак, ты должен настоять. Надо же! Продолжай!
— Я должен сказать, что считаю, что вы должны мне… что вы должны мне объяснить… — Мэтью попытался сформулировать свой вопрос.
— Если ты думаешь, что получишь от меня какие-то объяснения, пока я сам не соизволю дать их тебе, постная твоя мина, то ты еще большая дубина, чем я тебя считал! Все, что я хотел тебе сказать, я уже сказал! А остальное тебя не касается!
— Нет, сэр! — решительно возразил Мэтью. — Так не пойдет! Вы меня не жалуете, не хотите, чтобы я занял ваше место, но когда… после того, что произошло в июне… я стал вашим наследником — никаких вопросов тогда не возникало…
— Ничего подобного!
— А теперь получается, что этот тип, который появился неизвестно откуда, вовсе не самозванец! Вот о чем, сэр, я имею право спросить, а вы просто обязаны мне ответить!
— Он никакой не самозванец!
— Прошу прощения, но какие у вас доказательства? Лично я считаю, что они довольно туманны. Если этот тип действительно сын моего брата, хотелось бы знать, почему он раньше не заявлял о своем существовании. Это очень странно! Если он имеет наглость выставлять свое так называемое требование против меня, я бы приказал Лиссетту уточнить правомерность его притязаний. Я виделся с Лиссеттом, но он говорит, что вы не пожелали попросить его не о чем ином, как только написать письмо, ставящее негодяя в известность, что вы примете его здесь. Послушайте, отец…
— Черт тебя побери! Когда мне будет нужен твой совет, я тебя спрошу! — грубо перебил его милорд. — Я еще не впал в старческий маразм! Да, я двадцать семь лет знал о существовании этого выскочки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Выйдя из экипажа, Мэтью Дэрракотт увидел Чоллакомба, поджидающего его у открытых дверей дома. Предоставив лакею Джеймсу помогать леди Аурелии спускаться, он взбежал по пологим ступенькам, ведущим на балкон, и воскликнул:
— Это черт знает что, Чоллакомб! Где мой отец?
— Его светлость на прогулке с мистером Ричмондом, сэр, и еще не вернулся, — ответил дворецкий.
— А этот тип, не знаю его имени, еще не приехал?
— Нет, сэр. Вы прибыли в первых рядах. Как вы, несомненно, знаете, мистер Мэтью, мы ожидаем также и мистера Винсента с мистером Клодом, но…
— А, этих, — бросил Мэтью, пренебрежительно пожав плечами при упоминании своих собственных сыновей.
К тому времени к нему присоединилась его жена. Она никогда не упрекала мужа прилюдно и сейчас ограничилась лишь одним взглядом, величественно произнеся:
— Добрый день, Чоллакомб. Надеюсь, вы в добром здравии?
— Да, миледи, спасибо. Полагаю, миссис Дэрракотт сейчас в зеленом салоне. Может быть, ваша светлость соизволит…
Он замолчал, потому что в этот момент в аванзале появилась миссис Дэрракотт:
— О, Мэтью! Моя милая Аурелия! Как я рада вас видеть! Не ожидала вас так рано. Но все равно мне приятно вас видеть.
— Мы останавливались в Торнбридже, — объяснила леди Аурелия, подставляя своей невестке щеку для поцелуя. — Я не в состоянии перенести более тридцати или сорока миль за один переезд — для меня это слишком утомительно.
— Конечно, очень утомительно, — согласилась миссис Дэрракотт. — А дорога из Торнбриджа к тому же такая ухабистая. Я уверена…
— Эльвира! — перебил ее Мэтью, бросая свою шляпу в руки Джеймса. — Что вам известно об этом печальном деле?
— О, мой дорогой Мэтью, ровным счетом ничего. То есть… не пройдете ли в зеленый салон? Может быть, вы хотите снять свою шляпку и мантилью, Аурелия? Я провожу вас наверх. Во всяком случае, чувствуйте себя здесь как дома.
С этим, однако, ее светлость не соизволила согласиться, заявив, что она гостья в этом доме, где хозяйкой является, несомненно, ее невестка. Миссис Дэрракотт, которая про себя подумала, что это еще под вопросом, не стала возражать, и обе дамы отправились наверх, оставив Мэтью выуживать сведения из Чоллакомба. Но поскольку дворецкий знал еще меньше, чем он сам, Мэтью удалось лишь узнать, что наследника ожидают на следующий день и что милорд не в духе.
— Да, могу этому поверить, — сказал Мэтью. — От этого даже святой выйдет из себя! Более того, я бы не удивился, если бы этот парень оказался самозванцем.
Чоллакомб не счел благоразумным отвечать на подобное заявление, поэтому, прошагав по аванзалу еще несколько минут, Мэтью отбыл, сказав, что, если милорд с мистером Ричмондом отправился на прогулку верхом, он может пойти на конюшню, чтобы встретить его там по возвращении.
Когда он подходил к конюшне, оказалось, что его отец уже вернулся с прогулки, а двух сильных упряжных лошадей Мэтью выпрягали из экипажа. Милорд еще сидел верхом на аккуратнейшей гнедой полукровке, а Ричмонд, что с негодованием заметил его дядюшка, только что спешился с чистокровного скакуна, вероятно стоившего его светлости от трехсот до пятисот гиней.
— Так ты уже приехал! — Это было все, что сказал милорд, вместо того чтобы поздороваться с сыном. Впрочем, затем он добавил: — Мне следовало бы догадаться, что этот жалкий экипаж твой. Сколько ты отдал за пару этих кляч?
— Не помню. Но они не клячи, сэр. Чистокровные валлийцы, уверяю вас! — отвечал уязвленный Мэтью.
— Кливлендские тяжеловозы! — Его светлость не удержался от сардонического смешка. — Тебя надули, мой мальчик! В жизни не видел таких заторможенных животных! — Он указал хлыстом на скакуна Ричмонда. — Вот пример настоящего скакуна! Чистокровный до мозга костей, совершенный скакун! Не скачет — летит!
— Вряд ли такой жеребец подойдет для экипажа, сэр, — заметил Мэтью. — Однако он довольно красив, и посадка головы у него гордая. — Он протянул руку Ричмонду и ласково добавил: — Ну, мой мальчик, как ты поживаешь?
— Замечательно, сэр, спасибо, — ответил Ричмонд, пожимая дяде руку. — Надеюсь, вы в добром здравии? И моя тетя, конечно, тоже. Мои кузены с вами?
Нотка нетерпения не ускользнула от Мэтью. Он слабо улыбнулся:
— Нет, ни одного. Ты имел в виду Винсента? Думаю, он скоро приедет.
— Приедет, будь уверен! — вставил его светлость, слезая с лошади и вручая повод поджидавшему груму. Потом осмотрел своего сына с головы до ног, сделал замечание, что тот расплывается как на дрожжах, и зашагал к дому, высокомерно приказав внуку следовать за ним.
Но Ричмонд, пока милорд распекал своего сына, уже успел ускользнуть в конюшню, и Мэтью, проглотив негодование, последовал за милордом.
— Отец, я должен спросить… действительно, я настаиваю…
Его светлость остановился и повернулся, пальцы, сжимающие хлыст, напряглись.
— О? Итак, ты должен настоять. Надо же! Продолжай!
— Я должен сказать, что считаю, что вы должны мне… что вы должны мне объяснить… — Мэтью попытался сформулировать свой вопрос.
— Если ты думаешь, что получишь от меня какие-то объяснения, пока я сам не соизволю дать их тебе, постная твоя мина, то ты еще большая дубина, чем я тебя считал! Все, что я хотел тебе сказать, я уже сказал! А остальное тебя не касается!
— Нет, сэр! — решительно возразил Мэтью. — Так не пойдет! Вы меня не жалуете, не хотите, чтобы я занял ваше место, но когда… после того, что произошло в июне… я стал вашим наследником — никаких вопросов тогда не возникало…
— Ничего подобного!
— А теперь получается, что этот тип, который появился неизвестно откуда, вовсе не самозванец! Вот о чем, сэр, я имею право спросить, а вы просто обязаны мне ответить!
— Он никакой не самозванец!
— Прошу прощения, но какие у вас доказательства? Лично я считаю, что они довольно туманны. Если этот тип действительно сын моего брата, хотелось бы знать, почему он раньше не заявлял о своем существовании. Это очень странно! Если он имеет наглость выставлять свое так называемое требование против меня, я бы приказал Лиссетту уточнить правомерность его притязаний. Я виделся с Лиссеттом, но он говорит, что вы не пожелали попросить его не о чем ином, как только написать письмо, ставящее негодяя в известность, что вы примете его здесь. Послушайте, отец…
— Черт тебя побери! Когда мне будет нужен твой совет, я тебя спрошу! — грубо перебил его милорд. — Я еще не впал в старческий маразм! Да, я двадцать семь лет знал о существовании этого выскочки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97