Он имел много возлюбленных и, возможно, много друзей, чей образ мыслей был ему куда ближе, чем ее. Последнее беспокоило Венецию куда сильнее, чем наличие возлюбленных. Их первая встреча тоже не вызывала у нее отрицательных эмоций — она рассердила ее, но не шокировала и не вызвала отвращения. Ведь всем известно, что мужчины подвержены внезапным вспышкам страстей и насилия, зачастую абсолютно чуждым их натуре. Для них целомудрие не было первейшей добродетелью — она вспомнила, как изумилась, узнав, что истинный джентльмен и предупредительный муж сэр Джон Денни не всегда был верен своей супруге. Заботила ли его неверность леди Денни? Возможно, но не в такой степени, чтобы из-за нее разрушить брак. — Мужчины, дорогая моя, отличаются от нас, — сказала она однажды Венеции. — Даже лучшие из них. Я говорю вам это потому, что считаю неправильным воспитывать в девушках убеждение, будто мужчины всегда ведут себя так, как с женщинами, которых они уважают. Если бы мы посмотрели на наших мужей, когда они наблюдают за этими мерзкими боксерскими схватками или пребывают в компании безнравственных женщин, мы бы их не узнали и, несомненно, сочли бы отвратительными. В определенной степени так оно и есть, но было бы несправедливым порицать их за то, что они не в силах изменить. И если связи с женщинами сомнительной репутации никак не отражаются на их истинных привязанностях, то нужно возблагодарить судьбу. Мне кажется, любовь вообще не играет никакой роли в подобных приключениях. Мы бы никогда не могли относиться к таким вещам, как к покупке новой шляпы. Но у мужчин все происходит именно так. Правду говорят, что, пока твой муж проявляет к тебе нежность, у тебя нет повода для жалоб, и глупо впадать в отчаяние из-за его мелких грешков. «Никогда не суй нос в то, что тебя не касается!» — учила меня мать, и я считаю этот совет очень хорошим. Конечно, она имела в виду настоящих джентльменов, ибо щеголи и распутники сомнительного происхождения не встречаются на пути женщин нашего класса.
Однако Деймрел встретился им на пути, и хотя он не был «щеголем сомнительного происхождения», но, безусловно, принадлежал к категории распутников. Леди Денни приходилось проявлять к нему по крайней мере внешнюю любезность, но она отнюдь не собиралась поддерживать столь нежелательное знакомство и, несомненно, пришла бы в ужас, узнав, что ее молодая протеже не только находится в наилучших отношениях с Деймрелом, но даже нарушила правила приличий, посетив его дом. Но удалось ли бы объяснить леди Денни, что в характере Деймрела есть две стороны, как у тех безымянных заблудших мужей, о которых та говорила? Венеция в этом сомневалась. Оставалось надеяться, что леди Денни поймет, что, пока Обри лежит в Прайори, его сестра должна навещать его, будь Деймрел самим Калибаном.
Звуки открываемых в гостиной ставней отвлекли Венецию от размышлений. Если слуги уже поднялись, значит, сейчас не так уж рано — возможно, около шести. Подыскивая предлог, чтобы объяснить раннее пробуждение, она вспомнила несколько не слишком срочных дел, оставшихся со вчерашнего дня, и решила заняться ими немедленно.
Венеция не принадлежала к суетливым домохозяйкам, но прежде, чем отправиться в буфетную завтракать, она заглянула на ферму и в конюшню, обсудила с управляющим зимний сев, передала птичнице в несколько смягченной форме претензии миссис Гернард, выслушала в ответ жалобу на поведение кур и велела пожилому упрямому садовнику подвязать георгины. Было мало надежды, что это распоряжение будет выполнено, так как садовник считал георгины наглыми выскочками, о которых в дни его молодости ничего не слышали, и всегда оставался глух ко всему, что Венеция говорила по их поводу.
Миссис Гернард, к большому облегчению Венеции, сочла само собой разумеющимся, что она должна навестить бедного мистера Обри, однако чопорно нахмурилась, услышав отказ хозяйки взять с собой корзину с едой в достаточном количестве для банкета. На иронический вопрос, не думает ли она, что Обри живет на необитаемом острове, экономка ответила, что там ему было бы лучше, чем в доме, где он обречен питаться стряпней миссис Имбер. По ее мнению, миссис Имбер не только медлительна, неумела и неловка, но и не заслуживает доверия ни при каких обстоятельствах.
— Я не забыла о курицах, мисс, и не забуду, даже если доживу до ста лет!
— О курицах? — озадаченно переспросила Венеция.
— Точнее, о несушках, — поправилась экономка, сердито сверкая глазами.
Но так как Венеция не могла постичь связь между несушками и стряпней миссис Имбер, она осталась непреклонной и продолжала упаковывать различные вещи, которые взволнованная няня забыла захватить вчера, — рубашку, которую Венеция шила для Обри, и ее плетеное кружево, найденное в корзинке для шитья вместе с иголками, нитками, ножницами, серебряным паперстком и комком воска. Венеция сама уложила все это, завернув в салфетку, и решила отвезти в Прайори.
Выполнить просьбы Обри было еще более трудной задачей, так как он требовал не только простые вещи вроде бумаги и карандашей, но и изрядное число книг. Обри сказал сестре, что она найдет «Федона» на его письменном столе в библиотеке, и книга действительно оказалась там, но «Гая Мэннеринга» удалось обнаружить лишь после долгих поисков, так как усердная горничная, чью аккуратность оскорблял вид открытой книги на стуле, засунула ее на полку, где стояли учебники и словари. С Вергилием не возникло проблем — Обри просил «Энеиду», а вот с Горацием было потруднее, так как Венеция не могла вспомнить, какой том нужен брату — «Оды», «Сатиры» или «Послания». В конце концов она взяла все три, и Риббл отнес книги в поджидающий тильбюри, передав их Финглу, конюху средних лет, который бодро заметил, что науки доведут мастера Обри до воспаления мозга.
Чувствуя, что оказалась достойной звания сестры ученого мужа, Венеция поехала в Прайори, где ее надежды на похвалы быстро рассеялись.
— Ты могла не привозить книги, — заявил Обри. — У Деймрела великолепная библиотека — достаточно большая, чтобы нуждаться в каталоге. Вчера вечером он разыскал его по моей просьбе и принес все нужные книги. При виде этих богатств я предупредил его, что ему будет нелегко от меня отделаться, и он любезно позволил мне брать любые книги, какие захочу. А, это вы, Фингл? Доброе утро. Вы уже посмотрели на Руфуса? Им занимается конюх лорда Деймрела, но я подумал, что вы сами захотите взглянуть на его переднюю ногу. Нет, не оставляйте эти книги — оказалось, что они мне не нужны.
— Скверный мальчишка! — упрекнула брата Венеция, наклонившись, чтобы поцеловать его в лоб. — Мне понадобилось полчаса, чтобы найти «Гая Мэннеринга», и я привезла всего Горация, так как не помнила, какой том ты просил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86