Венеция не слишком заботилась об этикете и мало знала свет, но, будучи достаточно проницательной, она понимала, что таинственность, которой Конуэй облек свой брак, может послужить богатой пищей для сплетен обществу Норт-Райдинга, поэтому Шарлотте следует вести себя так, чтобы не давать ни малейшего повода думать, будто за этим странным союзом кроется какой-то постыдный секрет. Но в ее поведении с лордом Деймрелом нельзя было усмотреть чего-либо предосудительного: Шарлотта могла быть робкой и ограничиваться в разговоре банальностями, но даже такой строгий критик, как леди Денни, нашел бы ее вполне хорошо воспитанной.
Она направилась к дому вместе с Деймрелом, и вскоре Шарлотта уже весело болтала о Париже и Камбре, о воскресных поездках в Лоншан, о приемах в штаб-квартире лорда Хилла, о его доброте и о том, как хорошо он отзывался о Конуэе. Удивленная этой метаморфозой Венеция быстро поняла, что дело заключалось не в инстинктивном кокетстве Шарлотты, а в ловком обращении ее собеседника. Она могла только удивляться, восхищаться и одновременно радоваться и печалиться. Ей стоили стольких сил безуспешные попытки развеселить Шарлотту, а Деймрел проделал это за пять минут знакомства и без очевидных усилий. Он даже заставил ее рассмеяться, заметив, когда она рассказывала о парижских покупках:
— Самые элегантные шляпы можно приобрести у Фани.
— Откуда вы знаете? — весело осведомилась Шарлотта, простодушно глядя на него.
Венеция с трудом удержалась от смеха и увидела, как дрогнул уголок рта Деймрела. Но он серьезно ответил:
— Кажется, я слышал это имя от одной знакомой леди.
— Ее шляпы великолепны, но очень дороги!
— В самом деле, если то, что мне рассказали, правда.
— Муж купил мне одну, но, услышав цену, я хотела отказаться. Но он и слышать об этом не пожелал, а я надела шляпу к завтраку в честь герцога Веллингтона, когда тот был в штаб-квартире.
Беседа продолжалась в том же незамысловатом духе, покуда они не приблизились к дому. Пройдя под аркой, они увидели Обри, и веселье Шарлотты как рукой сняло. Она до нелепости боялась Обри, словно смущаясь его хромоты, и всегда отворачивалась, когда он двигался, делая это чересчур заметно, чтобы не обратить его внимание. Обри прихрамывал сильнее обычного, что свидетельствовало о преждевременности его пробной поездки.
— Пакстон только что вернулся из Йорка с вашей служанкой, мэм, — обратился Обри к Шарлотте. — Девица разодета в пух и прах! Тебе следовало послать за ней Уильяма с каретой, Венеция! Она явно не привыкла ездить в двуколке с помощником кучера.
Шарлотта испуганно забормотала, что мама наняла мисс Тросселл в Лондоне, но ей, конечно, следовало бы одеться поскромнее. Извинившись, она поспешила в дом.
— Ну и ну! — воскликнула Венеция. — Что могло внушить миссис Скорриер мысль, будто Шарлотте в Андершо понадобится разодетая служанка? — Она озорно посмотрела на Деймрела: — Что касается вас, сэр, с вашими модистками, чьи цены, как вы сами слышали, запредельны, то как вам хватило дерзости…
— А как вам хватило ума, мэм, обнаружить понимание обстоятельств, при которых я познакомился с мадемуазель Фани? — осведомился он.
Венеция рассмеялась:
— Вы правы, я была неосторожна, однако, кроме вас, никто этого не заметил. Но как ловко вам удалось растормошить мою невестку!
— Что вы о ней думаете? — вмешался Обри.
— Ваша цитата из Поупа точно ее охарактеризовала. Жуткая зануда, но ни капли злости. Она не причинит вам беспокойства.
— Пожалуй, — задумчиво промолвила Венеция. — Когда я услышала, что она ждет ребенка, сначала подумала, будто Конуэю пришлось на ней жениться…
— Я тоже, — подхватил Обри. — Но няня говорит, что она должна родить в мае, так что срок не подходит. Нет, в этом браке все по чести.
— Вы говорите так, словно предпочли бы обратное, — усмехнулся Деймрел. — Я удостоюсь привилегии познакомиться с мамашей или это было бы неразумно?
— Возможно, если бы она о вас знала… — ответила Венеция, всерьез задумываясь над этой проблемой. — Давайте пройдем в библиотеку… Миссис Скорриер, скорее всего, о вас не знает, хотя она и не вульгарна…
— Она чудовищно вульгарна, — вставил Обри.
— У нее вульгарный ум, — согласилась Венеция. — Я имею в виду, что она недурно воспитана, как бедная миссис Хаптспилл или та странная женщина, которую я встречала, когда посещала Хэрроугит с тетей Хендред, и которая все время говорила о герцогинях, словно они были ее лучшими подругами, что, по словам тети, не имело ничего общего с действительностью. Миссис Скорриер не похваляется знатными знакомыми, пусть она фальшива и невероятно властна, ее манеры не вызывают отвращения. Но я не верю, что она принадлежит к высшему обществу.
— Если эта женщина такова, какой я ее представляю, то, должно быть, она дочь мелкого деревенского сквайра, — сказал Деймрел, следуя за Венецией в библиотеку. — Судя по рассказам Обри, ваша невестка, очевидно, дочь Неда Скорриера — в таком случае вам нечего стыдиться этого брака. Скорриеры — не бог весть какие аристократы, но достаточно старинное стаффордширское семейство. Нед Скорриер был одним из младших сыновей и учился в Итоне вместе со мной, хотя и был старше меня на пару лет. Я слышал, что он стал военным и неудачно женился в двадцатилетнем возрасте, но как сложилась его жизнь потом, не имею понятия.
— Он умер от лихорадки на Пиренейском полуострове, — сказала Венеция. — Очевидно, это именно тот человек, так как миссис Скорриер говорила, что семья ее мужа живет в Стаффордшире. Она с ними поссорилась. — Ее лоб наморщился. — По крайней мере, я так поняла со слов Шарлотты, но в ее обстоятельствах это был нелепый поступок. Миссис Скорриер явно не на короткой ноге с высшим светом, так что ей не следовало ссориться с семьей мужа.
— Одно из преимуществ уединенной жизни, — улыбаясь, заметил Деймрел, — состоит в том, что вы до сих пор не сталкивались с женщинами, которые не в состоянии удержаться от ссоры с любым, кто попадается им на пути. Такие женщины всегда заводят дружбу с людьми, которые рано или поздно ужасно с ними обходятся. Они самые дружелюбные существа на свете и вовсе не ищут ссор, но их доверчивость навлекает на них такие нестерпимые оскорбления, что они волей-неволей вынуждены разрывать старые связи. Я попал в точку?
— Абсолютно! — криво усмехнулся Обри.
— Добавьте к этому совершенно беспричинную ревность! — сказала Венеция. — Миссис Скорриер с первого взгляда стала относиться ко мне с ревнивой недоброжелательностью, хотя я не давала ей никакого повода.
— Вы дали ей отличный повод! — улыбнулся Деймрел. — Будь вы смуглой, темноволосой красавицей, тогда другое дело, ибо вы могли бы служить контрастом ее невзрачной блондинке дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Она направилась к дому вместе с Деймрелом, и вскоре Шарлотта уже весело болтала о Париже и Камбре, о воскресных поездках в Лоншан, о приемах в штаб-квартире лорда Хилла, о его доброте и о том, как хорошо он отзывался о Конуэе. Удивленная этой метаморфозой Венеция быстро поняла, что дело заключалось не в инстинктивном кокетстве Шарлотты, а в ловком обращении ее собеседника. Она могла только удивляться, восхищаться и одновременно радоваться и печалиться. Ей стоили стольких сил безуспешные попытки развеселить Шарлотту, а Деймрел проделал это за пять минут знакомства и без очевидных усилий. Он даже заставил ее рассмеяться, заметив, когда она рассказывала о парижских покупках:
— Самые элегантные шляпы можно приобрести у Фани.
— Откуда вы знаете? — весело осведомилась Шарлотта, простодушно глядя на него.
Венеция с трудом удержалась от смеха и увидела, как дрогнул уголок рта Деймрела. Но он серьезно ответил:
— Кажется, я слышал это имя от одной знакомой леди.
— Ее шляпы великолепны, но очень дороги!
— В самом деле, если то, что мне рассказали, правда.
— Муж купил мне одну, но, услышав цену, я хотела отказаться. Но он и слышать об этом не пожелал, а я надела шляпу к завтраку в честь герцога Веллингтона, когда тот был в штаб-квартире.
Беседа продолжалась в том же незамысловатом духе, покуда они не приблизились к дому. Пройдя под аркой, они увидели Обри, и веселье Шарлотты как рукой сняло. Она до нелепости боялась Обри, словно смущаясь его хромоты, и всегда отворачивалась, когда он двигался, делая это чересчур заметно, чтобы не обратить его внимание. Обри прихрамывал сильнее обычного, что свидетельствовало о преждевременности его пробной поездки.
— Пакстон только что вернулся из Йорка с вашей служанкой, мэм, — обратился Обри к Шарлотте. — Девица разодета в пух и прах! Тебе следовало послать за ней Уильяма с каретой, Венеция! Она явно не привыкла ездить в двуколке с помощником кучера.
Шарлотта испуганно забормотала, что мама наняла мисс Тросселл в Лондоне, но ей, конечно, следовало бы одеться поскромнее. Извинившись, она поспешила в дом.
— Ну и ну! — воскликнула Венеция. — Что могло внушить миссис Скорриер мысль, будто Шарлотте в Андершо понадобится разодетая служанка? — Она озорно посмотрела на Деймрела: — Что касается вас, сэр, с вашими модистками, чьи цены, как вы сами слышали, запредельны, то как вам хватило дерзости…
— А как вам хватило ума, мэм, обнаружить понимание обстоятельств, при которых я познакомился с мадемуазель Фани? — осведомился он.
Венеция рассмеялась:
— Вы правы, я была неосторожна, однако, кроме вас, никто этого не заметил. Но как ловко вам удалось растормошить мою невестку!
— Что вы о ней думаете? — вмешался Обри.
— Ваша цитата из Поупа точно ее охарактеризовала. Жуткая зануда, но ни капли злости. Она не причинит вам беспокойства.
— Пожалуй, — задумчиво промолвила Венеция. — Когда я услышала, что она ждет ребенка, сначала подумала, будто Конуэю пришлось на ней жениться…
— Я тоже, — подхватил Обри. — Но няня говорит, что она должна родить в мае, так что срок не подходит. Нет, в этом браке все по чести.
— Вы говорите так, словно предпочли бы обратное, — усмехнулся Деймрел. — Я удостоюсь привилегии познакомиться с мамашей или это было бы неразумно?
— Возможно, если бы она о вас знала… — ответила Венеция, всерьез задумываясь над этой проблемой. — Давайте пройдем в библиотеку… Миссис Скорриер, скорее всего, о вас не знает, хотя она и не вульгарна…
— Она чудовищно вульгарна, — вставил Обри.
— У нее вульгарный ум, — согласилась Венеция. — Я имею в виду, что она недурно воспитана, как бедная миссис Хаптспилл или та странная женщина, которую я встречала, когда посещала Хэрроугит с тетей Хендред, и которая все время говорила о герцогинях, словно они были ее лучшими подругами, что, по словам тети, не имело ничего общего с действительностью. Миссис Скорриер не похваляется знатными знакомыми, пусть она фальшива и невероятно властна, ее манеры не вызывают отвращения. Но я не верю, что она принадлежит к высшему обществу.
— Если эта женщина такова, какой я ее представляю, то, должно быть, она дочь мелкого деревенского сквайра, — сказал Деймрел, следуя за Венецией в библиотеку. — Судя по рассказам Обри, ваша невестка, очевидно, дочь Неда Скорриера — в таком случае вам нечего стыдиться этого брака. Скорриеры — не бог весть какие аристократы, но достаточно старинное стаффордширское семейство. Нед Скорриер был одним из младших сыновей и учился в Итоне вместе со мной, хотя и был старше меня на пару лет. Я слышал, что он стал военным и неудачно женился в двадцатилетнем возрасте, но как сложилась его жизнь потом, не имею понятия.
— Он умер от лихорадки на Пиренейском полуострове, — сказала Венеция. — Очевидно, это именно тот человек, так как миссис Скорриер говорила, что семья ее мужа живет в Стаффордшире. Она с ними поссорилась. — Ее лоб наморщился. — По крайней мере, я так поняла со слов Шарлотты, но в ее обстоятельствах это был нелепый поступок. Миссис Скорриер явно не на короткой ноге с высшим светом, так что ей не следовало ссориться с семьей мужа.
— Одно из преимуществ уединенной жизни, — улыбаясь, заметил Деймрел, — состоит в том, что вы до сих пор не сталкивались с женщинами, которые не в состоянии удержаться от ссоры с любым, кто попадается им на пути. Такие женщины всегда заводят дружбу с людьми, которые рано или поздно ужасно с ними обходятся. Они самые дружелюбные существа на свете и вовсе не ищут ссор, но их доверчивость навлекает на них такие нестерпимые оскорбления, что они волей-неволей вынуждены разрывать старые связи. Я попал в точку?
— Абсолютно! — криво усмехнулся Обри.
— Добавьте к этому совершенно беспричинную ревность! — сказала Венеция. — Миссис Скорриер с первого взгляда стала относиться ко мне с ревнивой недоброжелательностью, хотя я не давала ей никакого повода.
— Вы дали ей отличный повод! — улыбнулся Деймрел. — Будь вы смуглой, темноволосой красавицей, тогда другое дело, ибо вы могли бы служить контрастом ее невзрачной блондинке дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86