Несколько дней спустя мисс Хетерингтон послала за мной.
— Вот записка от сэра Джейсона, — сказала она. — Он просит, чтобы вы пришли в Холл обсудить проблемы, связанные с Фионой и Юджини.
— Идти в Холл… я? Конечно же, он предпочтет об этом поговорить с вами.
— Так я думала, но он продолжает настаивать, что его волнует выход Фионы в свет, что должно произойти в будущем году, когда она покинет нас, и он думает, что с вашей шаффенбрюккенской подготовкой он может обсудить это с вами и договориться о специальной подготовке, которая ей будет нужна.
— Но я ничего не знаю о выводе девушки в свет в Англии.
— Он потерпел поражение с костюмами монахов, но не привык сдаваться. Я думаю, что же ему ответить.
— Полагаю, я могла бы пойти в Холл.
— Моя дорогая Корделия, я спрашиваю себя, разумно ли это.
— Думаю, что все будет хорошо. Я понимаю, его свадьба очень скоро.
— Так ли?
— Согласно миссис Бэддикомб.
— Она — отличное агентство новостей, — сказала Дейзи, — но, я полагаю, они не всегда соответствуют истине.
— По ее словам, миссис Гиттингс увезла ребенка, который в данных обстоятельствах мог оказаться помехой.
Дейзи пожала плечами.
— Право, я хотела бы, чтобы он вел себя более прилично. Но покуда это не отражается на школе отрицательным образом, нас это не касается.
— Не вижу, каким образом его поведение может бросить тень на школу. Что, если бы я пошла и взяла с собой девушек. Они были бы мне вместо дуэньи.
— Хм, — фыркнула Дейзи. — На самом деле это смешно. Досадно то, что он это знает и, полагаю, смеется над нами.
— Мне кажется, он нас дразнит, — сказала я. — В конце концов, он скоро женится и, может быть, тогда остепенится.
— Это утверждение, в котором я бы очень усомнилась. Говорят ведь, что горбатого могила исправит.
— Но еще говорят, что исправившийся волокита — самый лучший муж.
— О Господи, в сущности все это довольно абсурдно. Как вы полагаете, можете вы с этим справиться, Корделия?
— Думаю, да. Я возьму девушек с собой и настою на том, чтобы они присутствовали.
— Я уверена, он постарается вас каким-нибудь образом перехитрить.
— Он уже раз-другой делал это, но надеюсь, ему это надоест, когда я ясно покажу, что не стремлюсь к его обществу.
Она очень прямо посмотрела на меня.
— Вы ведь ему это показываете, Корделия?
— Ну конечно.
— Говорят, он очень привлекательный мужчина. Я не слишком сама в этих вещах разбираюсь, но знаю, что в некоторых отношениях волокиты привлекательны.
— Это романтическая литература, мисс Хетерингтон. Она неприменима к реальной жизни.
— Вы кажетесь очень уверенной.
— Я и уверена по отношению к нему.
— Что ж, тогда идите с девушками, и посмотрим, что из этого выйдет. Не вижу, почему бы ему не обсудить их будущее со мной.
Таким образом я и оказалась в тот майский день в Холле, и событие это сильно повлияло на будущее.
Я выехала после полудня с Фионой и Юджини, и вскоре мы преодолели несколько миль, которые разделяли школу и Холл.
Фиона была сдержанна, но очаровательна, Юджини, как обычно, дерзка, несколько раздражена, потому что пропускала дневную верховую прогулку с группой девушек и с Шарлоттой Маккей.
Когда мы добрались до Холла, мы направились прямо к конюшням. Джейсон Веррингер был там, как будто ждал нас с нетерпением. Он помог мне спешиться.
— Как раз вовремя, — сказал он. — Я очень люблю пунктуальность, и, полагаю, мисс Грант тоже.
Один из грумов подошел забрать лошадей. Юджини приласкала свою и объяснила груму, что следует делать.
— У меня две новых лошади, — сказал Джейсон Юджини. — Я ими очень доволен. Давай, я тебе их покажу, Юджини.
— Я очень хотела бы посмотреть на них, — воскликнула та, оживившись и вдруг становясь очень хорошенькой.
— Пойдем.
Я повернулась, увидела что-то на земле и подняла. Это была серьга — очень большая, довольно странная, с камнем, похожим на рубин размером с горошину, окруженным бриллиантами.
— Посмотрите-ка на это! — воскликнула я.
Я протянула серьгу на ладони, и девушки подошли.
— Я знаю, чье это, — сказала Юджини. — Я видела эти серьги на миссис Мартиндейл. — В ее глазах появилось злое выражение, что плохо сочеталось с молодостью. — Это ее серьга, не так ли, дядя Джейсон?
— Возможно, — сказал он.
— Вероятно, она огорчилась, когда ее потеряла, — сказала Фиона. — Какой смысл в одной серьге?
— Отдать вам, чтобы вы ей передали, дядя Джейсон? — с ухмылкой сказала Юджини. — Или я могла бы ей занести. Мне было бы нетрудно сделать это, когда мы поедем завтра мимо на верховую прогулку.
— Хорошо, — согласился Джейсон Веррингер. — Если вещь и правда принадлежит ей, она будет рада ее получить.
— Не представляю, кому еще она могла бы принадлежать, — сказала Юджини. — А вы, мисс Грант?
— С уверенностью могу сказать, что не знаю, — ответила я. — Я ее раньше не видела.
Юджини положила находку в карман.
— Покажите нам лошадей, дядя Джейсон, — попросила она.
Он взглянул на меня и пожал плечами.
— О, вот и миссис Кил. Миссис Кил, будьте любезны проводить мисс Грант в гостиную. Эти книги из библиотеки там?
— Да, сэр Джейсон.
— Хорошо. Мы вернемся через минутку. Девушкам не терпится взглянуть на новых серых.
Он пустился бегом через двор, девушки за ним по пятам. Я хотела пойти следом, но миссис Кил заговорила со мной.
— Мисс Юджини без ума от лошадей. Всегда так было. Не последуете ли за мной, мисс Грант?
Я почувствовала себя одураченнной, догадываясь, что он именно так и запланировал. Однако девушки ушли всего лишь посмотреть на лошадей, и единственное, что мне оставалось, это проследовать за миссис Кил в дом.
Мы вошли в большой холл, который я впервые увидела в тот памятный день, когда обедала с ним и потом сидела в сумерках во дворе.
Мы поднялись по главной лестнице с ее прекрасными резными балясинами, выставлявшими напоказ тюдорские розы и несколько более скромные французские королевские лилии, меня проводили в отделанную панелями комнату с богатыми красными коврами и тяжелыми красными бархатными шторами. У окна с мелкими переплетами стоял большой резной стол, и на нем было сложено несколько томов, на столике поменьше располагался серебряный чайный поднос с чашками и блюдечками.
— Не угодно ли сесть, мисс Грант? Они будут недолго, и я принесу чай, когда позвонят.
— Спасибо, — сказала я, и она вышла, оставив меня.
Я оглядела комнату. Это его особое святилище. На стенах висели две прекрасные картины. На одной была изображена женщина — явно из Веррингеров, похоже, работа Гейнсборо; на второй ландшафт. Тут же стоял книжный шкаф. Я взглянула на книги: поэзия. Поразительно! Я не могла представить, чтобы он любил стихи. Большинство книг — исторические.
— Оцениваете мои читательские привычки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102