– Я буду думать о тебе… все время. Но ты же видишь, я в таком положении, что не могу поехать с тобой.
– Будь осторожна. Я дам миссис Говард особые приказания.
– Не утруждай себя. Она лучшая из моих фрейлин. Принц благодарно улыбнулся жене. Казалось, ничто не
могло испортить ему удовольствие от поездки.
О, каким же наслаждением было путешествовать по Гемпширу, Суссексу и Кенту, где вдоль дорог выстраивались люди, чтобы приветствовать его, когда он проезжал мимо них! Принц говорил себе и сопровождавшим его придворным, что никогда не устанет улыбаться народу Англии.
По сигналу о приближении принца вдоль дороги зажигали костры, девушки выбегали с букетами цветов и танцевали перед его экипажем. В Портсмуте он любовался сухопутными и морскими силами, поднимался на борт лучших кораблей, и пушки палили в его честь.
Он расчувствовался, глаза у него сияли. Принц заявил тем, кто встречал его, что еще никогда в жизни не был так счастлив. Он любил Англию, любил английский народ, он был англичанином и не мыслил себя никем другим. И кровь в его жилах, которую он унаследовал от своей бабки, до единой капли была английской.
Он бы никогда в жизни добровольно не покинул Англию. Англичане – самый лучший и самый очаровательный народ в мире.
Он любил англичан, и англичане любили его.
– Как он отличается от своего старого угрюмого отца! – говорили люди. – Пусть этот старик со своей Каланчой и Слонихой остается в Германии. Пусть набивает себе брюхо сосисками и кислой капустой. Его сын совсем другой. Он англичанин, хотя и говорит с ужасным немецким акцентом. Он Гнил один из нас, потому что ему предопределено быть таким.
И вдоль дорог зажигали костры, люди пели и танцевали и охотно выкрикивали лозунг дня: «Боже, благослови принца Уэльского!»
Когда он с триумфом вернулся в Гемптон, на пороге уже стоял октябрь. Обрадованная его возвращением Каролина с восторгом встретила Георга Августа и с нетерпением ожидала рассказов о его победах. И хотя ее беременность проходила тяжелее, чем обычно, не было никаких признаков, что роды могут быть опасными.
* * *
Ботмер сидел в своих апартаментах и писал королю, Берншторфу и Робетону.
«Принц, – сообщал он, – фактически стал королем. Премьер-министр совещается с ним. Тауншенд переметнулся на его сторону. Его Высочество совершил королевское путешествие по Гемпширу, Кенту и Суссексу. Его встречали как правителя королевства».
* * *
Каролина радовалась успехам принца, и все же тревога не оставляла ее. Популярность придала Георгу Августу решительности и твердости, и королю придется подавлять в нем эти качества. Она надеялась лишь на то, что Георг поймет, как сильно он любит Ганновер, и решит остаться там навсегда. Только в этом случае она с мужем сможет продолжать столь восхитительное существование.
Надежда на то, что король останется в Ганновере, была очень хрупкой, и Каролина понимала это. Она молилась, чтобы их самое страстное желание стало реальностью. Но пока отец жив, Георг Август не может заполучить корону. И раз уж им приходится ждать, надо наслаждаться жизнью, как в это прекрасное лето, которое они провели в отсутствие короля в Гемптоне.
Дни становились короче, а тревога принцессы росла. Кончились долгие, очаровательные чаепития в павильоне. Дул пронзительный холодный ветер. Гулять приходилось почти в полдень, чтобы до сумерек вернуться к себе в покои. А игра в карты при свечах не казалась такой волнующей, как на свежем воздухе.
«Счастье не может продолжаться вечно», – вздыхала Каролина.
А из Ганновера приходили новости, которые печалили ее.
Лейбниц обратился к королю и попросил разрешения оставить Ганновер и поехать в Англию. Король резко отказал. Бедный Лейбниц! Он был непопулярен в прошлом, но еще хуже его положение сейчас. Тогда его просто не любили за то, что он интеллектуал и друг принцессы. А ее в те годы король считал незначительной особой, нужной только для того, чтобы рожать детей. Теперь король уже знает, что она не дура. Ботмер, конечно, сообщил ему, что сначала Тауншенд беседовал с ней. И сегодня она в полной мере разделяет с принцем враждебное отношение короля.
Лейбницу не стоило в такой момент обращаться к Георгу.
«Король пришел в такую ярость от происходящего в Англии, – читала она в письме, – что не мог вынести вида Лейбница, который всегда поддерживал принцессу Уэльскую. Он повернулся к нему спиной и не стал разговаривать. У Лейбница не оставалось другого выбора, кроме как покинуть двор».
Бедный, одинокий, старый Лейбниц! Его единственная вина в том, что он хранит преданность своей бывшей ученице и обладает мудростью! Итак, теперь он переехал в свой ганноверский дом и живет там. Он оставил двор навсегда и потерял надежду когда-нибудь попасть в Англию.
Каролина мысленно представила его, вспоминая беседы, которые он вел с курфюрстиной Софией, заразившей Лейбница своей любовью к стране, которую никто из них никогда не видел.
Сейчас у него разбито сердце, потому что он лишен своей работы, лишен друзей и презираем за то, что у него хорошие мозги и он любит пользоваться ими.
Может ли человек умереть, если у него разбито сердце?
«Наверно, может, – подумала Каролина, – потому что Лейбниц умер в своем доме, в Лейбницхаузе, и был скромно похоронен в Ганновере. Король не желал, чтобы его вспоминали».
«Его похоронили скорее как разбойника, чем как украшение своей страны», – читала Каролина в письме.
Милый Лейбниц, он учил ее, он бранил ее, и он любил ее!
Разорвана еще одна связь с прошлой жизнью. И в то же время это плохое предзнаменование на будущее.
Георг беспощаден к тем, кто, как он считает, плохо ему служит. От этого и пострадал бедный Лейбниц.
С какой же беспощадностью он отнесется к тем, кто открыто пренебрегает им: к собственному сыну и снохе! Что будет, когда он вернется? В эти быстро убегавшие короткие дни, когда Каролина сидела и ждала первых сигналов о готовности ребенка прибыть на свет, тревожные мысли не оставляли ее.
По реке медленно плыла обтянутая малиновым бархатом королевская барка. На берегах стояли люди и выкрикивали приветствия. А принц, положив руку на сердце, кланялся и улыбался. Принцесса, выглядевшая так, будто вот-вот родит, сидела сзади и улыбалась приветливо, как и ее муж. Юные принцессы, Анна, Амелия и Каролина, сидели вокруг матери. Люди на берегу отдельно приветствовали дочерей принца. На искусно украшенной барке любопытный мог заметить и соперничающих красавиц Мэри Белленден и Молли Липл, и Софи Хоув, о которой написано столько стихов, и Генриетту Говард, любовницу принца, которая была в самых лучших отношениях с принцессой, и других примечательных придворных.
Если последние месяцы действительно дают представление о том, как будет выглядеть новое правление, то народ определенно не станет скорбеть об уходе Георга I.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110