Зная себя, я не сомневаюсь, что сильно расстроюсь, если не узнаю все.
6 июня . У меня не было времени вести дневник почти две недели и неудивительно. Пребывание Деррингамов в замке вызвало необыкновенную суматоху. Они приехали первого числа, стоял прекрасный летний день. Пышно цвели розы. Садовники расстарались и привели лужайки и клумбы в наилучший вид. Благоухали гвоздики, на лужайке с фонтаном были установлены шатры для увеселений на воздухе, что явилось первым «событием», по словам Эдит. Я мечтала лицезреть прекрасную Хелену, и когда я ее увидела, я поняла, почему Рекс загрустил. Эта девушка, возможно, обладает достоинствами, но она совершенно непривлекательна. Неуклюжая, с огромными руками и ногами, шагает так, словно большую часть времени проводит в седле – я уверена, что так оно и есть. Оказалось, что у нее лошадиное лицо, а в ее смехе тоже звучало нечто лошадиное; я бы сказала: она ржет. Громкий пронзительный голос. Оригинальная личность. А что если леди Кредитон выглядела в молодости совсем, как она, тогда понятно, почему сэр Эдвард чувствовал к ней отвращение, что, наверняка, чувствует сейчас и Рекс. Но сэру Эдварду пришлось выполнить свой долг. Что касается леди Кредитон, она, безусловно, всем сердцем восхищается мисс Деррингам. Да и как не восхищаться миллионам Деррингамов, к тому же у сэра Хенри нет сына. Более того, он обожает свою дочь. Я рада, что существуют люди, приходящие от нее в восторг, но я заметила, что Рекс не проявляет к ней внимания, чего ждали от него и его мать, и отец Хелены.
Я следила за гостями в парке из окна. День был замечательным. Создавалось впечатление, что даже погода повинуется приказам леди Кредитон. Трава была гораздо мягче и бархатистее, чем обычно. Разноцветные платья, огромные шляпы и зонтики, оттеняемые темными костюмами мужчин, смотрелись, как на картине. Мне очень хотелось веселиться вместе с ними. У меня было бы платье зеленое, как трава, и волосы я убрала бы в пучок. На голове у меня был бы лишь венок с вуалью, а зонтик – зеленый с белой оборочкой. Если бы мне было во что одеться, я бы спустилась вниз и смешалась с гостями и была бы такой же веселой и красивой, как они, и никто бы не догадался, что я всего лишь сиделка.
«Хватит, Золушка Ломан, – остановила я себя. – Нечего мечтать, добрая волшебница с волшебной палочкой и тыквой не появится. Пора бы уже понять, что твоей феей можешь быть лишь ты сама».
Моник тоже пошла на прогулку. Она настояла на этом. Среди элегантно одетых женщин она выглядела необычно. Моник никогда не сможет быть элегантной, лишь пестрой. Вероятно, леди Кредитон надеялась, что Моник не придет. Она, наверное, считает присутствие Моник безобразием: как ходить на прием, так она здорова, в остальных же случаях она настолько больна, что приходится содержать сиделку!
Рекс был внимателен к Моник, что было крайне любезно с его стороны. Он, по-видимому, привязан к Редверсу и поэтому хорошо относится к его жене.
Я пошла к другой своей больной, она сидела у окна, глядя вниз.
– Как вы себя сегодня чувствуете? – спросила я, усевшись рядом.
– Очень хорошо, спасибо, сестра. Она, конечно, говорила неправду.
– Пестрая картинка, – заметила я. – У некоторых дам такие красивые платья.
– Я вижу мисс Деррингам… она в голубом.
Я внимательно разглядела платье. Оттенок синего был выбран неверно – слишком светлый, на его фоне яркий цвет ее лица выглядел грубым.
– Существует мнение, что во время пребывания Деррингамов в замке будет объявлено о помолвке, – я заговорила на эту тему, потому что была не в состоянии сдержать любопытство.
– Сомневаться в этом не приходится, – сказала она.
– Вы думаете, мисс Деррингам примет предложение?
– А как же иначе? – ее поразило мое предположение, что некто может отказать Рексу. Я вспомнила, что она нянчила его и, наверное, любила его, когда он был маленьким, не так, как собственного сына, естественно, но маленькие мальчики бывают очень милыми.
– Будет замечательно, если две компании таким образом объединятся, да так оно и будет. Тогда компания станет одной из самых крупных в Королевстве.
– Замечательно, – отозвалась я.
– Она будет счастлива. Рекс всегда был хорошим мальчиком. Он заслуживает счастья. Он столько работает. Сэр Эдвард гордился бы им.
– Значит, вы считаете, что эта свадьба состоится? Ее изумило, что кто-то может в этом сомневаться.
– Да, тогда они примирятся с браком Редверса. Это просто катастрофа.
– Не такая уж и катастрофа. Эдвард – очаровательный ребенок. Она снисходительно улыбнулась.
– Он пойдет в своего отца.
С ней было интересно разговаривать, но у меня создалось впечатление, что она старается не выдать себя. Она определенно старалась разговаривать осторожно. Но если брать во внимание ее прошлое, это вполне объяснимо. Моя сестра Селина звала меня Инквизитором. По ее мнению, когда я хотела что-нибудь вытянуть из человека, я вела себя совсем бестактно. Надо сдерживать свои инквизиторские черты характера. Но я уговаривала себя, что мне необходимо знать, что на уме у моей больной, я обязана уберечь ее от волнений, а добиться этого возможно лишь в том случае, когда знаешь, что беспокоит ее.
Затем Джейн принесла своей хозяйке письмо.
Когда Валери взглянула на конверт, лицо ее посерело. Я продолжала болтать, делая вид, что ничего не замечаю, но поняла, что она не слышит, о чем я говорю.
Она была вся в напряжении, что-то тревожило ее. Интересно, что?
Она явно хотела остаться одна, и я не смогла притворяться, что не понимаю ее намека, поэтому и ушла.
Через десять минут ко мне прибежала Джейн. Я вернулась к Валери и дала ей нитрит амила. Лекарство сотворило чудо, и приступ был предотвращен в ту минуту, когда у нее начали холодеть руки, до боли в сердце не дошло.
Я сказала, что вызывать доктора Элджина нет необходимости, он может зайти завтра. Думаю, что ее расстроило письмо.
На следующий день произошел неприятный инцидент. Мне с первого взгляда не понравилась Беддоуз, она питала ко мне те же ответные чувства. Валери стало гораздо лучше, и она пошла вместе с Джейн погулять в саду, а я прилаживала к ее кровати специальное приспособление, на которое она смогла бы откидываться, когда ей будет трудно дышать – так посоветовал доктор Элджин.
Ящик ее стола был приоткрыт, и я увидела в нем альбом для фотографий. Я не могла удержаться и взяла посмотреть альбом.
На фотографиях, в основном, были изображены мальчики. Каждая из них была с любовью надписана: Редверсу два года, Рексу два с половиной года. На одной фотографии они были вдвоем, а на одной – вместе с ней. Она была невероятно хорошенькая в те годы, только лицо ее выражало тревогу. Она явно старалась заставить Редверса глядеть на фотографа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
6 июня . У меня не было времени вести дневник почти две недели и неудивительно. Пребывание Деррингамов в замке вызвало необыкновенную суматоху. Они приехали первого числа, стоял прекрасный летний день. Пышно цвели розы. Садовники расстарались и привели лужайки и клумбы в наилучший вид. Благоухали гвоздики, на лужайке с фонтаном были установлены шатры для увеселений на воздухе, что явилось первым «событием», по словам Эдит. Я мечтала лицезреть прекрасную Хелену, и когда я ее увидела, я поняла, почему Рекс загрустил. Эта девушка, возможно, обладает достоинствами, но она совершенно непривлекательна. Неуклюжая, с огромными руками и ногами, шагает так, словно большую часть времени проводит в седле – я уверена, что так оно и есть. Оказалось, что у нее лошадиное лицо, а в ее смехе тоже звучало нечто лошадиное; я бы сказала: она ржет. Громкий пронзительный голос. Оригинальная личность. А что если леди Кредитон выглядела в молодости совсем, как она, тогда понятно, почему сэр Эдвард чувствовал к ней отвращение, что, наверняка, чувствует сейчас и Рекс. Но сэру Эдварду пришлось выполнить свой долг. Что касается леди Кредитон, она, безусловно, всем сердцем восхищается мисс Деррингам. Да и как не восхищаться миллионам Деррингамов, к тому же у сэра Хенри нет сына. Более того, он обожает свою дочь. Я рада, что существуют люди, приходящие от нее в восторг, но я заметила, что Рекс не проявляет к ней внимания, чего ждали от него и его мать, и отец Хелены.
Я следила за гостями в парке из окна. День был замечательным. Создавалось впечатление, что даже погода повинуется приказам леди Кредитон. Трава была гораздо мягче и бархатистее, чем обычно. Разноцветные платья, огромные шляпы и зонтики, оттеняемые темными костюмами мужчин, смотрелись, как на картине. Мне очень хотелось веселиться вместе с ними. У меня было бы платье зеленое, как трава, и волосы я убрала бы в пучок. На голове у меня был бы лишь венок с вуалью, а зонтик – зеленый с белой оборочкой. Если бы мне было во что одеться, я бы спустилась вниз и смешалась с гостями и была бы такой же веселой и красивой, как они, и никто бы не догадался, что я всего лишь сиделка.
«Хватит, Золушка Ломан, – остановила я себя. – Нечего мечтать, добрая волшебница с волшебной палочкой и тыквой не появится. Пора бы уже понять, что твоей феей можешь быть лишь ты сама».
Моник тоже пошла на прогулку. Она настояла на этом. Среди элегантно одетых женщин она выглядела необычно. Моник никогда не сможет быть элегантной, лишь пестрой. Вероятно, леди Кредитон надеялась, что Моник не придет. Она, наверное, считает присутствие Моник безобразием: как ходить на прием, так она здорова, в остальных же случаях она настолько больна, что приходится содержать сиделку!
Рекс был внимателен к Моник, что было крайне любезно с его стороны. Он, по-видимому, привязан к Редверсу и поэтому хорошо относится к его жене.
Я пошла к другой своей больной, она сидела у окна, глядя вниз.
– Как вы себя сегодня чувствуете? – спросила я, усевшись рядом.
– Очень хорошо, спасибо, сестра. Она, конечно, говорила неправду.
– Пестрая картинка, – заметила я. – У некоторых дам такие красивые платья.
– Я вижу мисс Деррингам… она в голубом.
Я внимательно разглядела платье. Оттенок синего был выбран неверно – слишком светлый, на его фоне яркий цвет ее лица выглядел грубым.
– Существует мнение, что во время пребывания Деррингамов в замке будет объявлено о помолвке, – я заговорила на эту тему, потому что была не в состоянии сдержать любопытство.
– Сомневаться в этом не приходится, – сказала она.
– Вы думаете, мисс Деррингам примет предложение?
– А как же иначе? – ее поразило мое предположение, что некто может отказать Рексу. Я вспомнила, что она нянчила его и, наверное, любила его, когда он был маленьким, не так, как собственного сына, естественно, но маленькие мальчики бывают очень милыми.
– Будет замечательно, если две компании таким образом объединятся, да так оно и будет. Тогда компания станет одной из самых крупных в Королевстве.
– Замечательно, – отозвалась я.
– Она будет счастлива. Рекс всегда был хорошим мальчиком. Он заслуживает счастья. Он столько работает. Сэр Эдвард гордился бы им.
– Значит, вы считаете, что эта свадьба состоится? Ее изумило, что кто-то может в этом сомневаться.
– Да, тогда они примирятся с браком Редверса. Это просто катастрофа.
– Не такая уж и катастрофа. Эдвард – очаровательный ребенок. Она снисходительно улыбнулась.
– Он пойдет в своего отца.
С ней было интересно разговаривать, но у меня создалось впечатление, что она старается не выдать себя. Она определенно старалась разговаривать осторожно. Но если брать во внимание ее прошлое, это вполне объяснимо. Моя сестра Селина звала меня Инквизитором. По ее мнению, когда я хотела что-нибудь вытянуть из человека, я вела себя совсем бестактно. Надо сдерживать свои инквизиторские черты характера. Но я уговаривала себя, что мне необходимо знать, что на уме у моей больной, я обязана уберечь ее от волнений, а добиться этого возможно лишь в том случае, когда знаешь, что беспокоит ее.
Затем Джейн принесла своей хозяйке письмо.
Когда Валери взглянула на конверт, лицо ее посерело. Я продолжала болтать, делая вид, что ничего не замечаю, но поняла, что она не слышит, о чем я говорю.
Она была вся в напряжении, что-то тревожило ее. Интересно, что?
Она явно хотела остаться одна, и я не смогла притворяться, что не понимаю ее намека, поэтому и ушла.
Через десять минут ко мне прибежала Джейн. Я вернулась к Валери и дала ей нитрит амила. Лекарство сотворило чудо, и приступ был предотвращен в ту минуту, когда у нее начали холодеть руки, до боли в сердце не дошло.
Я сказала, что вызывать доктора Элджина нет необходимости, он может зайти завтра. Думаю, что ее расстроило письмо.
На следующий день произошел неприятный инцидент. Мне с первого взгляда не понравилась Беддоуз, она питала ко мне те же ответные чувства. Валери стало гораздо лучше, и она пошла вместе с Джейн погулять в саду, а я прилаживала к ее кровати специальное приспособление, на которое она смогла бы откидываться, когда ей будет трудно дышать – так посоветовал доктор Элджин.
Ящик ее стола был приоткрыт, и я увидела в нем альбом для фотографий. Я не могла удержаться и взяла посмотреть альбом.
На фотографиях, в основном, были изображены мальчики. Каждая из них была с любовью надписана: Редверсу два года, Рексу два с половиной года. На одной фотографии они были вдвоем, а на одной – вместе с ней. Она была невероятно хорошенькая в те годы, только лицо ее выражало тревогу. Она явно старалась заставить Редверса глядеть на фотографа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96