Неожиданно появились капитан, мисс Беддоуз и Бэйнс. Увидев, что происходит, капитан бросился к жене и оттащил ее от перил.
– Ты будешь рад… рад… – закричала она и закашлялась. Я подошла к ним, капитан искоса бросил на меня взгляд.
– Я отнесу ее домой, – сказал он, подняв ее, словно ребенка.
Я пошла за ними. Потрясенные, мы все молчали и моментально забыли о пропавшем ребенке.
Понимая, что приступ скоро дойдет до своего пика, я мечтала побыстрей оказаться у нее в комнате, чтобы дать ей лекарство. Я попросила капитана послать за доктором Элджином и дала ей микстуру, которую прописал доктор.
Мне казалось, что она умрет. Это был самый страшный приступ за мое пребывание в замке.
К приходу доктора Элджина дыхание у нее восстановилось, она была в полном изнеможении, но я поняла, что на этот раз она выживет.
Как раз перед приходом доктора я смогла сообщить ей, что Эдвард нашелся.
Второе за этот день событие застало меня врасплох.
Я сама нашла Эдварда. Дав ей лекарство и попытавшись успокоить ее, я пошла к себе за носовым платком. Свой я отдала Моник. В моей комнате есть огромный стенной шкаф, размером с крошечную комнатку, в нем мог бы поместиться человек, и там на сооружении из подушек и вешалок лежал свернувшись Эдвард.
Я сказала:
– Тебя ищут. Вылезай и объявись, ради Бога. Взяв его за руку, я позвала Бетси, та прибежала. При виде ребенка она ахнула.
– Все это время он сидел у меня в шкафу, – объяснила я. – Передайте всем скорее, что он жив.
Через несколько минут после того, как я вернулась к больной, мне доложили, что прибыл врач.
День был ужасный. Моник уложили спать. Доктор Элджин дал ей опиум и сообщил, что она будет спать до утра. Ей необходим отдых. Поэтому я пошла к себе, решив пораньше лечь спать. Мне необходимо было столько обдумать. Сняв платье и надев ночную рубашку, я стала расчесывать волосы, как вдруг дверь распахнулась. К полному моему изумлению, моим глазам предстала мисс Беддоуз. У нее было перекошенное лицо, она явно только что плакала, пенсне дрожало, лицо в пятнах. Я редко встречалась с таким выражением ненависти, к тому же по отношению ко мне.
– Только не говорите, что вы ни в чем не виноваты, – закричала она, – я знаю, что это вы сделали! Я вас знаю. Вы отвратительная! Вы всегда ненавидели меня!
– Мисс Беддоуз, – произнесла я, – умоляю вас, успокойтесь.
– Я спокойна, – прокричала она.
– Простите, но вы далеко не спокойны.
– Не пытайтесь воздействовать на меня своими штучками сиделки. Не успокаивайте меня своим тихим голосом. Я уверена…
– А я уверена, что присущий вам здравый смысл покинул вас.
– Он покинул меня, как только я впервые вас увидела, иначе бы я приготовилась.
– Мисс Беддоуз, молю вас, придите в себя. Сядьте и объясните мне, что произошло.
– Случилось то, что вы и подстроили.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите… что я подстроила?
– Чтобы меня уволили. С первого мгновения, как вы появились здесь, вы делали все, чтобы втереться в доверие к Эдварду.
– Но…
– Конечно, вы станете все отрицать. Вы – лгунья, сестра Ломан. И это мне известно. Вы хотите отделаться от меня! Я вам не нравлюсь… поэтому вы решили, что меня можно прогнать… словно муху.
– Поверьте, я не понимаю, о чем идет речь. Я не могу защищаться, так как не знаю, в чем виновата.
Перепуганная она присела на стул. Я спокойно попросила:
– Пожалуйста, объясните мне, в чем дело.
– Я увольняюсь, – выговорила она. – За мной прислала леди Кредитон. Она сказала, что считает, что я не в состоянии уследить за Эдвардом. Я должна немедленно собрать вещи и уйти, потому что ей не нравятся люди, не умеющие справляться со своими обязанностями. Так как меня не предупредили об увольнении заранее, она выплатила мне месячное пособие.
– Нет… не может быть!
– Чему вы удивляетесь? Ведь этого вы и хотели.
– Мисс Беддоуз, я… у меня даже в мыслях не было подобного.
– Разве вы не намекали, что я не умею воспитывать мальчика? Он постоянно торчал здесь.
– Здесь живет его мать.
– Он приходил к вам.
– Он нравится мне. Он такой умный. Но не более того. Поднявшись, она подошла близко ко мне.
– Это вы его спрятали. Спрятали в шкафу. Да, да, я знаю.
– Ничего подобного я не делала. Да и зачем?
– Потому что вы знали, что мной недовольны. Решили, что это станет последней каплей… так оно и случилось.
– Все, что я могу вам сказать, только то, что вы не правы. Мне следовало бы рассердиться на вас, но мне вас жаль, мисс Беддоуз. Я искренне сожалею. У вас есть… деньги?..
У нее исказилось лицо. «О, Господи, – взмолилась я, – пощади одиноких женщин. Те, кто становятся бедными, будучи родом из благородной семьи, несомненно, страдают больше всех».
– Месячное пособие, – ответила она.
Подойдя к столу, я открыла ящик и вынула из него двадцатипятифунтовую банкноту.
– Возьмите, – попросила я.
– Лучше умереть, – возвестила она патетически.
– Пожалуйста… умоляю вас.
– Чего бы вам меня умолять?
– Потому что вы меня подозреваете в чем-то. Не очень понимаю, в чем. Вы считаете, что вас уволили с моей помощью. Это не так, но раз вы подозреваете меня, возьмите эти деньги.
Она переводила взгляд с денег на меня, и по выражению ее лица я поняла, что она подсчитывает, на долго ли их ей хватит. Ну а я представляла, как сидит она в какой-нибудь пустой комнатушке и отвечает на объявления в газетах, которые оказываются многообещающими лишь на бумаге. Я представила надменных, требовательных хозяек – сварливых старух, нуждающихся в компаньонках; вредных, глупых мальчишек, похожих на Эдварда. Слезы навернулись мне на глаза.
Она заметила их, и это подействовало на нее больше, чем какие-либо слова.
– Я думала… я думала… – пробормотала она.
– Что я спрятала ребенка? Но для чего мне понадобилось это делать? Вы сами видите абсурдность вашего обвинения. Я понимаю. Вы очень расстроены. Держу пари, леди Кредитон вела себя… по-скотски.
Она кивнула.
– Возьмите деньги, будьте добры. Это не так много. Если бы я могла, то дала больше.
Она села, уставившись перед собой, а я положила деньги в карман ее платья.
– А теперь я приготовлю чай, – сказала я. – Прекрасный душистый чай. Вам станет гораздо лучше, вы даже удивитесь.
Я поставила чайник. Я, без сомнения, была такой же спокойной, как и хотела казаться, у меня лишь чуточку дрожали руки.
В ожидании чая я пообещала, что если узнаю о подходящем месте, я тут же дам ей знать. Благодаря моей профессии у меня много знакомых. Я не забуду о ней.
Сделав глоток, она произнесла:
– Я обязана извиниться перед вами.
– Забудьте об этом, – отозвалась я, – я все понимаю. Вы были очень расстроены. Утром вам станет лучше.
– Утром я уйду, – проговорила она.
– Куда?
– В городе есть дом с недорогими меблированными комнатами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96