Рекс стоял, прислонившись к ее колену. Очаровательная картинка. Она по-настоящему любит их обоих. Это видно по тому, как она говорит о них. Наверное, она пытается скрыть, что любит больше собственного сына, хотя они оба сыновья сэра Эдварда.
Положив альбом на место, я увидела конверт и тут же решила, что это тот самый. Мне стало интересно, что же там написано. Я взяла письмо. Когда я держала его в руке, то почувствовала, что кто-то в комнате следит за мной.
Хитрый, торжествующий голос произнес:
– Я ищу Эдварда. Он здесь?
Я обернулась с конвертом в руках и разозлилась на себя за то, что почувствовала себя виноватой. Я не заглядывала в конверт, а только взяла его, но по выражению ее лица поняла: она считает, что поймала меня с поличным.
Я, как можно равнодушнее, положила конверт обратно в стол и спокойно ответила, что, думаю, Эдвард в саду. Вероятно, гуляет с бабушкой и Джейн.
Как я разозлилась!
А костюмированный бал я не забуду никогда. В этот день я отважилась на такое… правда, я всегда отличалась бесстрашием. Как ни странно, меня спровоцировала Моник. У меня создалось впечатление, что она привязалась ко мне. Возможно, она почувствовала во мне такую же бунтарку, как и она. Я убедила ее доверять мне, так как считаю, что чем больше я знаю о пациенте, тем лучше. Она стала рассказывать мне о своем доме на острове Коралл, где она жила со своей матерью. Это была причудливая старая полуразвалюха рядом с сахарной плантацией, принадлежавшей ее отцу. После смерти отца плантацию продали, но мать все еще жила в этом доме. Она описала мне жару, царящую на острове, расслабляющую и влажную. Еще ребенком она ходила смотреть, как приходят большие корабли и как местные жители танцуют и поют, встречая и провожая их. Когда к берегу подходит корабль, на острове праздник, на берегу устанавливаются прилавки, на которых раскладываются бусы, божки, сплетенные из травы юбки, сандалии и корзины для продажи гостям. При этих воспоминаниях у нее сияли глаза, и я сказала ей: «Вы скучаете по дому». Она согласилась. Тут она закашлялась, и я подумала, что лучше бы ей вернуться к себе домой.
Порой она себя ведет, как ребенок, а ее настроение меняется с такой быстротой, что невозможно предсказать, когда она будет хохотать безудержным смехом, а когда впадет в состояние крайней депрессии. С леди Кредитон они совершенно не общаются, с Валери ей веселее, но ведь Валери намного приятнее.
Ей очень хотелось пойти на костюмированный бал, но утром у нее был приступ астмы, и она сама признала, что идти на бал безрассудно.
– А что бы вы надели? – спросила я.
Она ответила, что выбрала бы наряд островитянки, кто она есть на самом деле. Она надела бы коралловые бусы и вплела бы цветы в распущенные волосы.
– Да, вы выглядели бы великолепно, – признала я. – Но вас сразу бы узнали.
Согласившись, она поинтересовалась:
– А как бы вы оделись… если бы вас пригласили?
– Это зависит от того, что я смогла бы найти.
Она показала мне маски, которые гости собирались надеть на бал. Эдвард стянул их из большой алебастровой вазы в холле. Он вошел в одной из них с криком:
– Мамочка, угадай, кто это.
– Мне не надо угадывать, – отозвалась она.
– Так и остальным не придется угадывать, если вы выйдете в том наряде, в каком собираетесь, – напомнила я ей. – Вы сразу выдадите себя, а суть бала в том, чтобы никто не догадался, кто вы.
– Интересно посмотреть на вас в маскарадном костюме, сестра. Может быть, вам переодеться в костюм медсестры?
– Произойдет то же, что и с вами, если вы придете с коралловыми бусами и распущенными волосами. Меня тут же узнают и выгонят с позором, как самозванку.
В ответ раздался дикий хохот.
– Сестра, вы меня так рассмешили.
– Хорошо, что не довела до слез. Меня захватила идея переодевания.
– Интересно, что бы я могла надеть? – задала я вопрос. – Было бы весело, если бы я смогла одеться так, чтобы меня никто не узнал.
Она протянула мне маску, я надела ее.
– Теперь вы выглядите порочной.
– Порочной?
– Будто соблазнительница.
– Зато совершенно не так, как обычно, – я взглянула на себя в зеркало, меня охватило возбуждение.
Она села в кровати и сказала:
– Да, сестра. Да?
– Если бы у вас было подходящее платье…
– Вы бы нарядились островитянкой?
Я раскрыла ее гардероб. Мне было известно, что у нее имеются экзотические одеяния. Она покупала их по дороге в Англию в разных восточных портах. В шкафу висело зеленое с золотом платье. Я сняла свою форму и примерила его. Она захлопала в ладоши.
– Оно идет вам, сестра.
Я распустила волосы.
– Сестра, да вы красавица, – воскликнула она. – У вас рыжие волосы.
Я встряхнула волосами.
– Теперь я совсем не похожа на сиделку, правда?
– Вас никто не узнает.
Я с изумлением взглянула на нее. Мне очень хотелось пойти на бал, но меня поразило, что и она хочет того же. Я оглядела комнату.
– Берите что угодно… что угодно, – закричала она. Я нашла пару золотых шлепанцев.
– Я купила их по пути сюда, – добавила она.
Они были велики, но это не имело значения, так как они идеально подходили к зеленому с золотом платью.
– Но кем же я буду? – я взяла кусок тонкого картона и свернула его конусом, на таком картоне обычно рисовал Эдвард – он как раз принес показать ей свой новый рисунок. – Придумала, – сказала я. Я взяла иголку с ниткой, и через минуту у меня была на голове шляпа. Потом я взяла ее шарф из золотистого шифона и набросила его на шляпу таким образом, чтобы он ниспадал каскадами.
Она сидела на кровати, свесив ноги.
– Наденьте маску, сестра. Тогда вас никто не узнает.
Но мой наряд был еще не завершен. Я взяла с этажерки серебряный пояс-цепь, который она обычно носила с открытым платьем, надела его и прицепила к поясу связку ключей.
– Перед вами домоправительница замка! – возвестила я.
– Домоправительница? – переспросила она. – А что это такое?
– Ключница. Мне принадлежат все ключи замка.
– Вам идет.
Я надела маску.
– А вы не побоитесь? – осведомилась она.
Мне свойственно безрассудство. Селина знала во мне эту черту и предостерегала меня. Ну, конечно, я пойду на бал.
Какая это была ночь… я никогда ее не забуду. Я спустилась вниз и без труда присоединилась к гостям. Меня охватило сильное возбуждение. Селина говорила, что мне следовало стать актрисой, и в ту ночь я по-настоящему исполняла свою роль. Я не играла, а действительно ощущала себя хозяйкой замка, к которой пришли гости. Меня тут же схватили за рукав и пригласили танцевать. Я танцевала, пресекая попытки разузнать, кто я. При этом слегка флиртовала, что, по-моему, и является сутью увеселений подобного рода.
Я гадала, как продвигаются дела у Рекса с Хеленой Деррингам. Не сомневаюсь, что если он угадал, кем она одета, то делает все, чтобы находиться подальше от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Положив альбом на место, я увидела конверт и тут же решила, что это тот самый. Мне стало интересно, что же там написано. Я взяла письмо. Когда я держала его в руке, то почувствовала, что кто-то в комнате следит за мной.
Хитрый, торжествующий голос произнес:
– Я ищу Эдварда. Он здесь?
Я обернулась с конвертом в руках и разозлилась на себя за то, что почувствовала себя виноватой. Я не заглядывала в конверт, а только взяла его, но по выражению ее лица поняла: она считает, что поймала меня с поличным.
Я, как можно равнодушнее, положила конверт обратно в стол и спокойно ответила, что, думаю, Эдвард в саду. Вероятно, гуляет с бабушкой и Джейн.
Как я разозлилась!
А костюмированный бал я не забуду никогда. В этот день я отважилась на такое… правда, я всегда отличалась бесстрашием. Как ни странно, меня спровоцировала Моник. У меня создалось впечатление, что она привязалась ко мне. Возможно, она почувствовала во мне такую же бунтарку, как и она. Я убедила ее доверять мне, так как считаю, что чем больше я знаю о пациенте, тем лучше. Она стала рассказывать мне о своем доме на острове Коралл, где она жила со своей матерью. Это была причудливая старая полуразвалюха рядом с сахарной плантацией, принадлежавшей ее отцу. После смерти отца плантацию продали, но мать все еще жила в этом доме. Она описала мне жару, царящую на острове, расслабляющую и влажную. Еще ребенком она ходила смотреть, как приходят большие корабли и как местные жители танцуют и поют, встречая и провожая их. Когда к берегу подходит корабль, на острове праздник, на берегу устанавливаются прилавки, на которых раскладываются бусы, божки, сплетенные из травы юбки, сандалии и корзины для продажи гостям. При этих воспоминаниях у нее сияли глаза, и я сказала ей: «Вы скучаете по дому». Она согласилась. Тут она закашлялась, и я подумала, что лучше бы ей вернуться к себе домой.
Порой она себя ведет, как ребенок, а ее настроение меняется с такой быстротой, что невозможно предсказать, когда она будет хохотать безудержным смехом, а когда впадет в состояние крайней депрессии. С леди Кредитон они совершенно не общаются, с Валери ей веселее, но ведь Валери намного приятнее.
Ей очень хотелось пойти на костюмированный бал, но утром у нее был приступ астмы, и она сама признала, что идти на бал безрассудно.
– А что бы вы надели? – спросила я.
Она ответила, что выбрала бы наряд островитянки, кто она есть на самом деле. Она надела бы коралловые бусы и вплела бы цветы в распущенные волосы.
– Да, вы выглядели бы великолепно, – признала я. – Но вас сразу бы узнали.
Согласившись, она поинтересовалась:
– А как бы вы оделись… если бы вас пригласили?
– Это зависит от того, что я смогла бы найти.
Она показала мне маски, которые гости собирались надеть на бал. Эдвард стянул их из большой алебастровой вазы в холле. Он вошел в одной из них с криком:
– Мамочка, угадай, кто это.
– Мне не надо угадывать, – отозвалась она.
– Так и остальным не придется угадывать, если вы выйдете в том наряде, в каком собираетесь, – напомнила я ей. – Вы сразу выдадите себя, а суть бала в том, чтобы никто не догадался, кто вы.
– Интересно посмотреть на вас в маскарадном костюме, сестра. Может быть, вам переодеться в костюм медсестры?
– Произойдет то же, что и с вами, если вы придете с коралловыми бусами и распущенными волосами. Меня тут же узнают и выгонят с позором, как самозванку.
В ответ раздался дикий хохот.
– Сестра, вы меня так рассмешили.
– Хорошо, что не довела до слез. Меня захватила идея переодевания.
– Интересно, что бы я могла надеть? – задала я вопрос. – Было бы весело, если бы я смогла одеться так, чтобы меня никто не узнал.
Она протянула мне маску, я надела ее.
– Теперь вы выглядите порочной.
– Порочной?
– Будто соблазнительница.
– Зато совершенно не так, как обычно, – я взглянула на себя в зеркало, меня охватило возбуждение.
Она села в кровати и сказала:
– Да, сестра. Да?
– Если бы у вас было подходящее платье…
– Вы бы нарядились островитянкой?
Я раскрыла ее гардероб. Мне было известно, что у нее имеются экзотические одеяния. Она покупала их по дороге в Англию в разных восточных портах. В шкафу висело зеленое с золотом платье. Я сняла свою форму и примерила его. Она захлопала в ладоши.
– Оно идет вам, сестра.
Я распустила волосы.
– Сестра, да вы красавица, – воскликнула она. – У вас рыжие волосы.
Я встряхнула волосами.
– Теперь я совсем не похожа на сиделку, правда?
– Вас никто не узнает.
Я с изумлением взглянула на нее. Мне очень хотелось пойти на бал, но меня поразило, что и она хочет того же. Я оглядела комнату.
– Берите что угодно… что угодно, – закричала она. Я нашла пару золотых шлепанцев.
– Я купила их по пути сюда, – добавила она.
Они были велики, но это не имело значения, так как они идеально подходили к зеленому с золотом платью.
– Но кем же я буду? – я взяла кусок тонкого картона и свернула его конусом, на таком картоне обычно рисовал Эдвард – он как раз принес показать ей свой новый рисунок. – Придумала, – сказала я. Я взяла иголку с ниткой, и через минуту у меня была на голове шляпа. Потом я взяла ее шарф из золотистого шифона и набросила его на шляпу таким образом, чтобы он ниспадал каскадами.
Она сидела на кровати, свесив ноги.
– Наденьте маску, сестра. Тогда вас никто не узнает.
Но мой наряд был еще не завершен. Я взяла с этажерки серебряный пояс-цепь, который она обычно носила с открытым платьем, надела его и прицепила к поясу связку ключей.
– Перед вами домоправительница замка! – возвестила я.
– Домоправительница? – переспросила она. – А что это такое?
– Ключница. Мне принадлежат все ключи замка.
– Вам идет.
Я надела маску.
– А вы не побоитесь? – осведомилась она.
Мне свойственно безрассудство. Селина знала во мне эту черту и предостерегала меня. Ну, конечно, я пойду на бал.
Какая это была ночь… я никогда ее не забуду. Я спустилась вниз и без труда присоединилась к гостям. Меня охватило сильное возбуждение. Селина говорила, что мне следовало стать актрисой, и в ту ночь я по-настоящему исполняла свою роль. Я не играла, а действительно ощущала себя хозяйкой замка, к которой пришли гости. Меня тут же схватили за рукав и пригласили танцевать. Я танцевала, пресекая попытки разузнать, кто я. При этом слегка флиртовала, что, по-моему, и является сутью увеселений подобного рода.
Я гадала, как продвигаются дела у Рекса с Хеленой Деррингам. Не сомневаюсь, что если он угадал, кем она одета, то делает все, чтобы находиться подальше от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96