Ведь с севера приезжали зимой комсомольцы Ивашко и Муса. С севера, как рассказывала Зейнеб, вначале лета снова приезжал Ивашко. Оттуда пригнали скот, привезли муку, рис, материю… Но ведь тогда придется проходить через кишлак, а вдруг Джура туда уже вернулся! А может быть, и отсюда есть путь на север? Кучак не знал, на что ему решиться, и продолжал идти со случайными попутчиками.
II
На другой день утром Кучак хотел уйти в сторону, но баи его не пустили.
- Эй ты, ослиный хвост! - сказал ему Кабан. - Ты понесешь наши вещи.
- Мне не по дороге, - поспешно сказал Кучак. - Я не хочу идти в Кашгарию: я передумал и пойду домой.
- Не валяй дурака! - сказал Гадюка. - Бери и неси вещи: мы устали.
И они угрожающе взялись за ножи.
Кучак застонал и, шатаясь под тяжелым байским грузом, побрел вместе с ними.
Впереди, насупив брови, шел Саид: ему не нравилось обращение баев с Кучаком. Последним шел Гадюка и колол Кучака кончиком ножа в шею, чтобы тот не отставал.
Ночью Кучак решил бежать от баев.
Он успел уже порядочно отползти от стоянки, но Одноухая, проснувшись, неистово залаяла и всех всполошила. Кучак сам испугался переполоха. Придя в себя, он крикнул: - Это я, не бойтесь!
Рассерженные баи избили его и приказали по ночам никуда не отлучаться.
Уже пять дней шел по горам Кучак с баями. Они съели все вяленое мясо из его курджума.
- Почему у вас нет ружей? Здесь так много дичи, - говорил Кучак и показывал на склоны, где спокойно паслись стада архаров. Саид объяснил ему, что баи нарочно не взяли ружей, чтобы не походить на басмачей.
Ночью Одноухая украла кусок мяса из-под головы Гадюки, который спал теперь каждую ночь рядом с Кучаком. Подозрение в краже пало на Кучака, и его опять избили.
Кучак клялся, что ему незачем красть, потому что он толст и питается собственным жиром; он предлагал пощупать складки на его теле и уверял, что, после того как он нагулял такой жир, питаясь нежным мясом уларов, его уже не соблазняет невкусное вяленое мясо. Чтобы окончательно убедить баев, Кучак рассказал, как вкусны улары и как много он их съел.
- Сказки рассказываешь! - сказал Кабан.
- О нет, Кучак говорит правду, - сказал Саид. - Вы, жители долин, уже сейчас, когда идете по хорошей тропинке, говорите: «высоко», «страшно», «нет пути» - и хватаетесь пальцами за выступы скал, чтобы не сорваться в пропасть, или ползете на коленях, а пройдя пять шагов, задыхаетесь и садитесь отдыхать. А хватило бы у вас сердца забраться вон туда? - И он показал на гору, снежная вершина которой была закрыта тучей. - Там, высоко, водятся улары, но вы, обитатели долин, как и кашгарцы, только слышали об уларах, но никогда не видели их. А Кучак говорит правду. Он жил на высоких горах и питался мясом уларов.
Кучак поднял плечи, чтобы казаться выше, и смело посмотрел на баев.
Баи были удивлены, но поверили.
Саид был доволен Кучаком: тот вместо него собирал топливо, следил за костром, приносил воду и кипятил чай. Кроме того, ему иногда удавалось поймать куропатку, и тогда Саид был тут как тут. Потирая руки и посмеиваясь, он ждал, пока Кучак зажарит её. Еды было мало, и поэтому все были голодные и злые. К счастью, подходя к Кашгарии, они встретили группу путников. Это были баи, которые тоже бежали в Кашгарию, пробираясь тайными тропинками. У них удалось купить немного еды: мяса и лепешек. Вечером на привале Кучак подсел к баям.
- Я нес ваши курджумы. Вы съели мое мясо. Неужели вы не дадите мне лепешки? - спросил он.
Баи ели и громко чавкали, делая вид, что не замечают Кучака. «Нет, - горевал Кучак, - этих негодяев, видно, и пристыдить нельзя!»
Самый старший бай, седобородый, прищурился и ехидно сказал: - Развесели нас. Может быть, мы тогда и дадим тебе поесть. Кучак недоверчиво посмотрел на говорившего.
- Я расскажу вам веселую небылицу, но, прошу вас, не ешьте так быстро.
И он начал рассказывать:
- Еще не родившись на свет, я пас стада. Однажды они разбежались. В поисках стада я влез на самую большую гору, но ничего не увидел. Тогда я воткнул в гору палку, влез на нее, но и с палки ничего не увидел. Я воткнул в палку нож, а в рукоятку ножа - шило. Влез наверх, и земля показалась мне величиной с потник… Слушайте же, уважаемые, не ешьте так быстро!
- А ты рассказывай, - сказал Гадюка.
И Кучак продолжал:
- От усталости я заснул на шиле. Проснулся, смотрю: вдали на земле лужица, а за ней пасется одна кутасиха с теленком. Присмотрелся я и вижу, что это не лужица, а река. Прыгнул я с шила вниз и очутился на берегу реки. Вынул ножны, сел в них и гребу ножом вместо весла. Подплыл. Теленка взял на руки, вскочил на кутасиху, а с места сдвинуться не могу. Что делать? Тогда я сел на теленка, кутасиху взял под мышки и переплыл реку обратно. Кучак, заметив, что пищи осталось совсем мало, сказал: - Я кончил.
- Не ври, - сказал Кабан. - Говори до конца. Обманешь - ничего не получишь.
Кучак чмокнул от негодования и продолжал:
- Смотрю, под кустом заяц. Убил я этого зайца, потом набрал дров и сложил их в кучу. Выбил огонь, раздул трут. Только что хотел разжечь, как вдруг дрова вспорхнули и улетели, как галки… Поехал я дальше. Ехал, ехал - устал. Спешился и привязал кутасиху к колу, который торчал среди степи. Вдруг - смотрю и глазам не верю: моя кутасиха летит уже под облаками. Оказывается, то был не кол, а аист… Пришла ночь. Я разулся и лег спать. Ночью слышу шум. Проснулся - смотрю, а мои ичиги дерутся: я неодинаково смазал их жиром. Ичиг с правой ноги успел почти совсем разорвать левый. Еле их разнял. Обулся и опять заснул. Вдруг вижу - старик идет, глаза трет: попала ему соломинка, и он никак не может её вытащить. «Помогите!» - кричит. Прибежали сорок джигитов, сели на бревно, поплыли по глазу на бревне и вытащили не соломинку, а целую кость форели. Бросили её на землю, а из неё потекла вода и стала заливать все кругом. Я испугался, думаю: «Утону». Вижу, из кости жила торчит. Схватился я за жилу, потянул и вытащил блюдо плова. - Ну, раз ты большое блюдо плова сам за жилу вытащил, так и ешь этот плов, - сказал Кабан.
Все засмеялись. Кучак насупился. Кабан протянул ему кусок лепешки:
- Ешь. Ты будешь нашим кзыком - деревенским шутом. Смеши нас. Кучак вырвал лепешку из его рук и, развязав свой платок-пояс, расстелил его на коленях. Он разломил лепешку на маленькие ломтики, разложил на платке и стал не спеша есть. Затем старательно собрал все крошки с платка и съел их каждую в отдельности. Одноухая жадно смотрела на него, ожидая подачки, но Кучак только погрозил ей кулаком. Он расположился у большого камня, но не успел заснуть: его опять позвали. - Пора идти. Собирайся в Кашгарию, бери курджум. Кучак чувствовал себя усталым, голодным, и ему очень хотелось спать.
Снежные горы остались позади.
- Не хочу я в Кашгарию, я пойду домой! - проворчал Кучак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
II
На другой день утром Кучак хотел уйти в сторону, но баи его не пустили.
- Эй ты, ослиный хвост! - сказал ему Кабан. - Ты понесешь наши вещи.
- Мне не по дороге, - поспешно сказал Кучак. - Я не хочу идти в Кашгарию: я передумал и пойду домой.
- Не валяй дурака! - сказал Гадюка. - Бери и неси вещи: мы устали.
И они угрожающе взялись за ножи.
Кучак застонал и, шатаясь под тяжелым байским грузом, побрел вместе с ними.
Впереди, насупив брови, шел Саид: ему не нравилось обращение баев с Кучаком. Последним шел Гадюка и колол Кучака кончиком ножа в шею, чтобы тот не отставал.
Ночью Кучак решил бежать от баев.
Он успел уже порядочно отползти от стоянки, но Одноухая, проснувшись, неистово залаяла и всех всполошила. Кучак сам испугался переполоха. Придя в себя, он крикнул: - Это я, не бойтесь!
Рассерженные баи избили его и приказали по ночам никуда не отлучаться.
Уже пять дней шел по горам Кучак с баями. Они съели все вяленое мясо из его курджума.
- Почему у вас нет ружей? Здесь так много дичи, - говорил Кучак и показывал на склоны, где спокойно паслись стада архаров. Саид объяснил ему, что баи нарочно не взяли ружей, чтобы не походить на басмачей.
Ночью Одноухая украла кусок мяса из-под головы Гадюки, который спал теперь каждую ночь рядом с Кучаком. Подозрение в краже пало на Кучака, и его опять избили.
Кучак клялся, что ему незачем красть, потому что он толст и питается собственным жиром; он предлагал пощупать складки на его теле и уверял, что, после того как он нагулял такой жир, питаясь нежным мясом уларов, его уже не соблазняет невкусное вяленое мясо. Чтобы окончательно убедить баев, Кучак рассказал, как вкусны улары и как много он их съел.
- Сказки рассказываешь! - сказал Кабан.
- О нет, Кучак говорит правду, - сказал Саид. - Вы, жители долин, уже сейчас, когда идете по хорошей тропинке, говорите: «высоко», «страшно», «нет пути» - и хватаетесь пальцами за выступы скал, чтобы не сорваться в пропасть, или ползете на коленях, а пройдя пять шагов, задыхаетесь и садитесь отдыхать. А хватило бы у вас сердца забраться вон туда? - И он показал на гору, снежная вершина которой была закрыта тучей. - Там, высоко, водятся улары, но вы, обитатели долин, как и кашгарцы, только слышали об уларах, но никогда не видели их. А Кучак говорит правду. Он жил на высоких горах и питался мясом уларов.
Кучак поднял плечи, чтобы казаться выше, и смело посмотрел на баев.
Баи были удивлены, но поверили.
Саид был доволен Кучаком: тот вместо него собирал топливо, следил за костром, приносил воду и кипятил чай. Кроме того, ему иногда удавалось поймать куропатку, и тогда Саид был тут как тут. Потирая руки и посмеиваясь, он ждал, пока Кучак зажарит её. Еды было мало, и поэтому все были голодные и злые. К счастью, подходя к Кашгарии, они встретили группу путников. Это были баи, которые тоже бежали в Кашгарию, пробираясь тайными тропинками. У них удалось купить немного еды: мяса и лепешек. Вечером на привале Кучак подсел к баям.
- Я нес ваши курджумы. Вы съели мое мясо. Неужели вы не дадите мне лепешки? - спросил он.
Баи ели и громко чавкали, делая вид, что не замечают Кучака. «Нет, - горевал Кучак, - этих негодяев, видно, и пристыдить нельзя!»
Самый старший бай, седобородый, прищурился и ехидно сказал: - Развесели нас. Может быть, мы тогда и дадим тебе поесть. Кучак недоверчиво посмотрел на говорившего.
- Я расскажу вам веселую небылицу, но, прошу вас, не ешьте так быстро.
И он начал рассказывать:
- Еще не родившись на свет, я пас стада. Однажды они разбежались. В поисках стада я влез на самую большую гору, но ничего не увидел. Тогда я воткнул в гору палку, влез на нее, но и с палки ничего не увидел. Я воткнул в палку нож, а в рукоятку ножа - шило. Влез наверх, и земля показалась мне величиной с потник… Слушайте же, уважаемые, не ешьте так быстро!
- А ты рассказывай, - сказал Гадюка.
И Кучак продолжал:
- От усталости я заснул на шиле. Проснулся, смотрю: вдали на земле лужица, а за ней пасется одна кутасиха с теленком. Присмотрелся я и вижу, что это не лужица, а река. Прыгнул я с шила вниз и очутился на берегу реки. Вынул ножны, сел в них и гребу ножом вместо весла. Подплыл. Теленка взял на руки, вскочил на кутасиху, а с места сдвинуться не могу. Что делать? Тогда я сел на теленка, кутасиху взял под мышки и переплыл реку обратно. Кучак, заметив, что пищи осталось совсем мало, сказал: - Я кончил.
- Не ври, - сказал Кабан. - Говори до конца. Обманешь - ничего не получишь.
Кучак чмокнул от негодования и продолжал:
- Смотрю, под кустом заяц. Убил я этого зайца, потом набрал дров и сложил их в кучу. Выбил огонь, раздул трут. Только что хотел разжечь, как вдруг дрова вспорхнули и улетели, как галки… Поехал я дальше. Ехал, ехал - устал. Спешился и привязал кутасиху к колу, который торчал среди степи. Вдруг - смотрю и глазам не верю: моя кутасиха летит уже под облаками. Оказывается, то был не кол, а аист… Пришла ночь. Я разулся и лег спать. Ночью слышу шум. Проснулся - смотрю, а мои ичиги дерутся: я неодинаково смазал их жиром. Ичиг с правой ноги успел почти совсем разорвать левый. Еле их разнял. Обулся и опять заснул. Вдруг вижу - старик идет, глаза трет: попала ему соломинка, и он никак не может её вытащить. «Помогите!» - кричит. Прибежали сорок джигитов, сели на бревно, поплыли по глазу на бревне и вытащили не соломинку, а целую кость форели. Бросили её на землю, а из неё потекла вода и стала заливать все кругом. Я испугался, думаю: «Утону». Вижу, из кости жила торчит. Схватился я за жилу, потянул и вытащил блюдо плова. - Ну, раз ты большое блюдо плова сам за жилу вытащил, так и ешь этот плов, - сказал Кабан.
Все засмеялись. Кучак насупился. Кабан протянул ему кусок лепешки:
- Ешь. Ты будешь нашим кзыком - деревенским шутом. Смеши нас. Кучак вырвал лепешку из его рук и, развязав свой платок-пояс, расстелил его на коленях. Он разломил лепешку на маленькие ломтики, разложил на платке и стал не спеша есть. Затем старательно собрал все крошки с платка и съел их каждую в отдельности. Одноухая жадно смотрела на него, ожидая подачки, но Кучак только погрозил ей кулаком. Он расположился у большого камня, но не успел заснуть: его опять позвали. - Пора идти. Собирайся в Кашгарию, бери курджум. Кучак чувствовал себя усталым, голодным, и ему очень хотелось спать.
Снежные горы остались позади.
- Не хочу я в Кашгарию, я пойду домой! - проворчал Кучак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159