Это помогло мне понять, какой я была дурой, что не вышла за него замуж. Все же я предпочитаю спокойную жизнь и уверенность в завтрашнем дне трем месяцам счастья.
Прости меня.
Анна».
Она опустила листок на кровать и принялась складывать его, очень аккуратно, очень медленно.
- По-прежнему потеря памяти, дорогая?
- Где ты нашел эту записку?
- Там, где ты оставила ее. У себя под дверью.
- Я не клала ее туда.
- Нет? Может быть, туда ее затащил сквозняк? - усмехнулся он.
- Ты ненормальный.
- Да, и настолько, что мог поверить тебе. - В голосе звучала злоба, хоть он и старался изо всех сил держать себя в руках.
- Я не писала этого. - Голова раскалывалась от напряжения, казалось, еще немного, и она упадет в обморок. Откуда взялось это письмо? Что, черт возьми, происходит? - Это не мой почерк, - сказала Анна. - И подпись не моя. Ее пытались подделать, но подпись не моя.
- Иногда и собаки летают.
- Но это так! - Глаза ее вспыхнули. - Неважно, веришь ты мне или нет, но это так. Я не писала этого. Я бы никогда такого не написала.
- Неужели?
- Нет. - Они посмотрели друг на друга, и ей страшно захотелось дотронуться до пего.
- Тогда кто же это сделал? - Голос по-прежнему звучал резко, но уже не так уверенно. - Тогда почему ты уехала? Что заставило тебя уехать? - Было видно, как гордость борется с желанием узнать все.
И Анна не торопясь рассказала ему про Марию, про ее внезапно изменившееся поведение, про ее визит к ней в спальню на следующее утро после их близости. С каждым словом он становился все мрачнее и мрачнее.
Потом сел на кровать с суровым лицом.
- Почему ты не поговорила с отцом? Почему решила просто оставить записку?
Мария… Она замолчала, задумавшись.
- Ведь это письмо, конечно, написала Мария. Но откуда она узнала про Тони?
- Ответь же мне!
Она нахмурилась, пытаясь припомнить разговор, со времени которого прошла, казалось, целая вечность.
- Мария сказала, что случайно услышала твой разговор с отцом, - проговорила Анна медленно, - я хотела встретиться с ним, но…
- Но она сочла эту мысль не слишком удачной, и ты поверила ей.
- Да, - наконец припомнила Анна. - Она сказала, что этим я поставлю его в неловкое положение, что ему придется держать меня здесь из-за чувства долга. Я поверила. Видишь ли, накануне вечером она была такой милой, что я…
- Ты позволила себе стать игрушкой в ее руках. - Он тяжело вздохнул, задумчиво глядя вдаль невидящим взором, и произнес: - И я тоже. Она узнала о твоем парне от меня. Приехав сюда, стала расспрашивать меня о тебе, есть ли у тебя кто - нибудь. Я разозлился. Тема была очень неприятна мне, и я ответил, что у тебя был парень по имени Тони, но это все уже давно в прошлом. Сам не понимаю, почему так злился при мысли, что у тебя был мужчина. Но тем не менее, это так. Потом я забыл об этом разговоре напрочь, а она нет. - Он вздохнул и устало закрыл лицо ладонями. - Я всегда знал, что она умеет подтасовывать факты, но не думал, что так хорошо. Ей был нужен я, и когда я отверг ее, в ней поднялся гнев оскорбленной женщины. Видишь ли, Мария - единственный и поздний ребенок у родителей. Они избаловали и испортили ее. Она отправилась учиться за границу, и поначалу я надеялся, что там она поймет; ее природный ум - куда более сильное оружие, чем ее внешность и деньги. Вернувшись в Италию, она взяла на себя руководство отцовской компанией и использовала в работе исключительно метод кнута. Просто упивалась властью.
Я не задумывался, на что она пойдет, чтобы отделаться от тебя. А мне следовало подумать об этом. За день до отъезда она пришла ко мне с последней мольбой снова быть вместе, но я ответил, что об этом не может быть и речи, что ты уже собираешься лететь со мной в Италию. Думаю, в этот момент и появился ее план.
Она осыпала тебя извинениями, а последний удар решила нанести в день своего отъезда. Она не могла подслушать наш разговор с отцом, потому что такого разговора просто не было. Разве можно сказать отцу нечто подобное? Да он просто убил бы меня на месте.
- Я так расстроилась, что была не в состоянии соображать трезво. Но как она могла узнать, что я поведу себя именно так?
- Она и не знала этого. Лишь заронила семена, предоставив дальнейшее судьбе.
Анна молча кивнула. Все это было выше ее понимания.
- Наверное, это она написала тебе письмо… Она знала, что я попадусь на эту удочку, потому что…
- Что «потому что»?
- Потому что… - Он пристально посмотрел на нее. - Ты - моя слабость, моя Ахиллесова пята. Еще никогда в жизни я не был так уязвим.
У нее бешено забилось сердце.
- Мысль об этом парне и о тебе действовала на меня, как красная тряпка на быка. Ведь он нравился тебе. Я как-то не подумал, что не стоит бояться того, что было в прошлом. Может быть, стоит остерегаться Роберто - он в настоящем. Я почувствовал себя так, словно меня изо всей силы ударили в живот. Даже хуже.
Не давала покоя гордость. Гордость, которую я лелеял в себе всю жизнь. Гордость не давала мне приехать сюда. Мои разногласия с отцом превратились в непреодолимую пропасть все из-за этой чертовой гордости. Стоило мне представить тебя в объятиях другого мужчины, меня охватывала слепая ярость. Слепая ярость и ревность клокотали во мне, как в вулкане.
Теперь ее бешено стучавшее сердце уже выделывало сальто.
- Ты виделась с ним? - вдруг спросил он.
- Нет. Между нами все кончено. Мы расстались давным-давно. Еще до того, как я поступила на работу к твоему отцу.
Наступила томительная пауза, затем Эдвин промолвил:
- Не думаю, что есть смысл… - Он старался подыскать подходящие слова, но ничего не получалось.
- Ты скучал обо мне?
Четыре слова, один простой вопрос, но она вся напряглась.
- Я… - Он сильно покраснел. - Да, да. Я… Да, я скучал. Не мог выбросить тебя из головы. Моментами казалось, что схожу сума. Я должен был возвращаться в Италию, но не мог этого сделать. Как идиот, словно прирос к этой земле. Нужно было хотя бы находиться в той стране, где любимая. Боже мой, как я ненавидел тебя!
Он взглянул на нее, и ненависти в глазах не было. В них горела страсть, при виде которой она теряла голову.
- Она перехитрила нас, сказал он хрипло. - И когда она мне попадется, я преподам такой урок, который долго не забудется. - Он помолчал, а затем быстро, озабоченно спросил: - А ты?
- Боже мой, - пробормотала Анна, - ты даже не представляешь, как мне недоставало тебя.
Их неудержимо тянуло друг к другу, и он, тихо застонав, уложил ее на кровать и принялся целовать, а она отвечала на его поцелуи, чувствуя, наверное, то же самое, что голодный человек, когда перед ним вдруг ставят тарелку с едой. Он уткнулся лицом ей в шею, и она ласково гладила его волосы.
- Что же надеялась получить Мария, выстраивая всю эту интригу? - спросила Анна.
- Ничего и одновременно все. Поняв, что я не буду с ней, загорелась желанием разрушить чужое счастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Прости меня.
Анна».
Она опустила листок на кровать и принялась складывать его, очень аккуратно, очень медленно.
- По-прежнему потеря памяти, дорогая?
- Где ты нашел эту записку?
- Там, где ты оставила ее. У себя под дверью.
- Я не клала ее туда.
- Нет? Может быть, туда ее затащил сквозняк? - усмехнулся он.
- Ты ненормальный.
- Да, и настолько, что мог поверить тебе. - В голосе звучала злоба, хоть он и старался изо всех сил держать себя в руках.
- Я не писала этого. - Голова раскалывалась от напряжения, казалось, еще немного, и она упадет в обморок. Откуда взялось это письмо? Что, черт возьми, происходит? - Это не мой почерк, - сказала Анна. - И подпись не моя. Ее пытались подделать, но подпись не моя.
- Иногда и собаки летают.
- Но это так! - Глаза ее вспыхнули. - Неважно, веришь ты мне или нет, но это так. Я не писала этого. Я бы никогда такого не написала.
- Неужели?
- Нет. - Они посмотрели друг на друга, и ей страшно захотелось дотронуться до пего.
- Тогда кто же это сделал? - Голос по-прежнему звучал резко, но уже не так уверенно. - Тогда почему ты уехала? Что заставило тебя уехать? - Было видно, как гордость борется с желанием узнать все.
И Анна не торопясь рассказала ему про Марию, про ее внезапно изменившееся поведение, про ее визит к ней в спальню на следующее утро после их близости. С каждым словом он становился все мрачнее и мрачнее.
Потом сел на кровать с суровым лицом.
- Почему ты не поговорила с отцом? Почему решила просто оставить записку?
Мария… Она замолчала, задумавшись.
- Ведь это письмо, конечно, написала Мария. Но откуда она узнала про Тони?
- Ответь же мне!
Она нахмурилась, пытаясь припомнить разговор, со времени которого прошла, казалось, целая вечность.
- Мария сказала, что случайно услышала твой разговор с отцом, - проговорила Анна медленно, - я хотела встретиться с ним, но…
- Но она сочла эту мысль не слишком удачной, и ты поверила ей.
- Да, - наконец припомнила Анна. - Она сказала, что этим я поставлю его в неловкое положение, что ему придется держать меня здесь из-за чувства долга. Я поверила. Видишь ли, накануне вечером она была такой милой, что я…
- Ты позволила себе стать игрушкой в ее руках. - Он тяжело вздохнул, задумчиво глядя вдаль невидящим взором, и произнес: - И я тоже. Она узнала о твоем парне от меня. Приехав сюда, стала расспрашивать меня о тебе, есть ли у тебя кто - нибудь. Я разозлился. Тема была очень неприятна мне, и я ответил, что у тебя был парень по имени Тони, но это все уже давно в прошлом. Сам не понимаю, почему так злился при мысли, что у тебя был мужчина. Но тем не менее, это так. Потом я забыл об этом разговоре напрочь, а она нет. - Он вздохнул и устало закрыл лицо ладонями. - Я всегда знал, что она умеет подтасовывать факты, но не думал, что так хорошо. Ей был нужен я, и когда я отверг ее, в ней поднялся гнев оскорбленной женщины. Видишь ли, Мария - единственный и поздний ребенок у родителей. Они избаловали и испортили ее. Она отправилась учиться за границу, и поначалу я надеялся, что там она поймет; ее природный ум - куда более сильное оружие, чем ее внешность и деньги. Вернувшись в Италию, она взяла на себя руководство отцовской компанией и использовала в работе исключительно метод кнута. Просто упивалась властью.
Я не задумывался, на что она пойдет, чтобы отделаться от тебя. А мне следовало подумать об этом. За день до отъезда она пришла ко мне с последней мольбой снова быть вместе, но я ответил, что об этом не может быть и речи, что ты уже собираешься лететь со мной в Италию. Думаю, в этот момент и появился ее план.
Она осыпала тебя извинениями, а последний удар решила нанести в день своего отъезда. Она не могла подслушать наш разговор с отцом, потому что такого разговора просто не было. Разве можно сказать отцу нечто подобное? Да он просто убил бы меня на месте.
- Я так расстроилась, что была не в состоянии соображать трезво. Но как она могла узнать, что я поведу себя именно так?
- Она и не знала этого. Лишь заронила семена, предоставив дальнейшее судьбе.
Анна молча кивнула. Все это было выше ее понимания.
- Наверное, это она написала тебе письмо… Она знала, что я попадусь на эту удочку, потому что…
- Что «потому что»?
- Потому что… - Он пристально посмотрел на нее. - Ты - моя слабость, моя Ахиллесова пята. Еще никогда в жизни я не был так уязвим.
У нее бешено забилось сердце.
- Мысль об этом парне и о тебе действовала на меня, как красная тряпка на быка. Ведь он нравился тебе. Я как-то не подумал, что не стоит бояться того, что было в прошлом. Может быть, стоит остерегаться Роберто - он в настоящем. Я почувствовал себя так, словно меня изо всей силы ударили в живот. Даже хуже.
Не давала покоя гордость. Гордость, которую я лелеял в себе всю жизнь. Гордость не давала мне приехать сюда. Мои разногласия с отцом превратились в непреодолимую пропасть все из-за этой чертовой гордости. Стоило мне представить тебя в объятиях другого мужчины, меня охватывала слепая ярость. Слепая ярость и ревность клокотали во мне, как в вулкане.
Теперь ее бешено стучавшее сердце уже выделывало сальто.
- Ты виделась с ним? - вдруг спросил он.
- Нет. Между нами все кончено. Мы расстались давным-давно. Еще до того, как я поступила на работу к твоему отцу.
Наступила томительная пауза, затем Эдвин промолвил:
- Не думаю, что есть смысл… - Он старался подыскать подходящие слова, но ничего не получалось.
- Ты скучал обо мне?
Четыре слова, один простой вопрос, но она вся напряглась.
- Я… - Он сильно покраснел. - Да, да. Я… Да, я скучал. Не мог выбросить тебя из головы. Моментами казалось, что схожу сума. Я должен был возвращаться в Италию, но не мог этого сделать. Как идиот, словно прирос к этой земле. Нужно было хотя бы находиться в той стране, где любимая. Боже мой, как я ненавидел тебя!
Он взглянул на нее, и ненависти в глазах не было. В них горела страсть, при виде которой она теряла голову.
- Она перехитрила нас, сказал он хрипло. - И когда она мне попадется, я преподам такой урок, который долго не забудется. - Он помолчал, а затем быстро, озабоченно спросил: - А ты?
- Боже мой, - пробормотала Анна, - ты даже не представляешь, как мне недоставало тебя.
Их неудержимо тянуло друг к другу, и он, тихо застонав, уложил ее на кровать и принялся целовать, а она отвечала на его поцелуи, чувствуя, наверное, то же самое, что голодный человек, когда перед ним вдруг ставят тарелку с едой. Он уткнулся лицом ей в шею, и она ласково гладила его волосы.
- Что же надеялась получить Мария, выстраивая всю эту интригу? - спросила Анна.
- Ничего и одновременно все. Поняв, что я не буду с ней, загорелась желанием разрушить чужое счастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34