- Я не привыкла прятаться. Я поспешил ее успокоить:
- Ладно. Не имеет значения. Но ведь ты должна была находиться у соседки.
- Я только что вернулась, - сказала она. - Чтобы подготовиться к твоему приходу. Я как раз собиралась одеваться.
На ней была белая мужская рубашка и линялые джинсы, подчеркивающие стройность и соблазнительность ее тела. Я спросил:
- Чем не подходит тебе эта одежда?
- Глупый! Не могу же я отправиться в таком виде на фабрику! Мне полагается ходить в черном. - Внезапно она скривила губы и сказала:
- Иначе могут подумать, что я не скорблю по деду.
- Успокойся, Элис, - сказал я. - Ты жива и здорова, и ты молода. Я знаю, что ты любила своего дедушку, и знаю, что ты испытала, когда он умер. Но не надо завязывать себя узлом и пытаться все время ходить со скорбным лицом. Это было бы неестественно, и ты только снова расстроишься.
- Что бы я без тебя делала. Пол, - сказала она. Она положила руку мне на плечо, затем повернулась и направилась к лестнице. - Я спущусь через минуту, - сказала она. - Если хочешь, поставь пластинку.
Я не стал ставить пластинку. Я сел в гостиной и стал читать старый номер “Сатердей ивнинг пост” за прошлую неделю. Мне давно не попадал “Пост”. Они изменили оформление обложки и формат, сделали иллюстрации и макет как у “Плейбоя”, но вовсе не изменили содержания журнала. Все та же сентиментальщина и все те же байки про стройных блондинок в красных купальниках. Иногда мне хочется, чтобы провели среди американцев опрос на тему: а) Прочитали ли вы до конца хоть одну историю с продолжением в этом журнале и б) если да, то поняли ли вы что-нибудь?
Элис спустилась вниз в черном платье с облегающим верхом и расклешенной плиссированной юбкой. Она выглядела как вместе взятые Лесли Карон, Одри Хепберн и Митци Гейнор. Она выглядела как все девушки, которые танцевали на фоне Эйфелевой башни с Джином Келли. У нее была темная губная помада, но ее глаза были темнее. Она взяла меня под руку и улыбнулась. Мы вышли из дома и направились к машине.
Это выглядело так, будто ты ведешь свою девушку в кино. Я желал бы, чтобы я сейчас действительно вел Элис в кино. Я пытался себе внушить, что это всего-навсего свидание, что мы вдвоем едем приятно провести время. Но у меня ничего не получалось, и я отказался от сознательного самообмана.
Она указывала мне дорогу к фабричным корпусам, в которых размещалась бухгалтерия. На огромной автомобильной стоянке было пусто, если не считать серо-белого “метрополитена”.
- Это машина Эбнера, - сказала Элис.
- Эбнера?
- Ночного сторожа. Не беспокойся. Он нам не помешает.
- Будем надеяться.
Я оставил “форд” в тени здания, и мы пошли кругом, к маленькому боковому входу. Элис достала ключ, отперла дверь, и мы вошли внутрь.
Слева от нас была металлическая лестница, ведущая вниз в темноту и вверх в темноту, прерываемую слабыми отблесками волнообразно двигающегося света.
- Это Эбнер, - шепотом сказала Элис, - это его фонарик, - затем засмеялась, слегка неестественно, и наконец сказала вполне нормальным голосом:
- Я не знаю, почему говорю шепотом. - Она подошла к лестнице и крикнула:
- Эбнер, Эбнер!
Я услышал наверху звук тяжелых шагов, и вслед за тем замелькали более яркие отблески света.
- Кто там? - спросил Эбнер.
- Это я, Элис. Я не одна. - Она взяла меня за руку и сжала ее. - Мы немного побудем в офисе, - крикнула она.
- Хорошо, - откликнулся голос, и тяжелые шаги снова удалились, а мелькающие отблески света стали бледнее.
- Сюда, - сказала Элис. Все еще держа меня за руку, она провела меня через двери на лестничной клетке в длинный коридор, в конце которого справа находилась стеклянная дверь. Мы прошли в нее и оказались еще в одном коридоре. Стук каблучков Элис по каменному полу гулко отдавался в пустом помещении. Было почти совсем темно, если не считать тусклого света уличных фонарей, проникавшего сюда сквозь стеклянную дверь. Но Элис, видимо, прекрасно ориентировалась здесь даже в темноте.
Наконец мы остановились перед какой-то дверью. Элис достала связку ключей и, отыскав нужный, вставила в замочную скважину. Щелчок, и дверь открылась. Мы вошли в длинную комнату с несколькими окнами с одной ее стороны, выходившими на боковую улицу. При тусклом свете уличных фонарей, пробивавшемся сквозь стекла окон, я видел два ряда столов и шкафы с документами.
Элис прошла между столами. В дальнем конце комнаты за дверью с матовым стеклом находилась еще одна комната, небольшая по размеру, с единственным столом, но вдвое большим по размеру, чем столы в большой комнате. Окно всего одно, но широкое, а у противоположной стены еще один шкаф для документов и массивный сейф.
- Пожалуйста, зажги спичку. Пол, - попросила Элис. Она опустилась на колени перед сейфом.
Я зажег спичку и наблюдал при ее свете, как ее ловкие пальцы поворачивают наборный диск. Затем она повернула рукоятку вниз, и раздался щелчок. Она подождала, повернула ее чуть дальше, и снова раздался щелчок. После этого она потянула дверцу, и та открылась.
Первая спичка догорела. Я задул ее, бросил на пол и зажег другую. Элис вытащила из сейфа огромную тяжелую кожаную бухгалтерскую книгу, за ней вторую, третью и четвертую.
- Они все нам понадобятся, - сказала она. - Вот. Это они. - Она закрыла дверцу сейфа и закрутила наборный диск.
- Они кажутся очень тяжелыми, - сказал я. Вторая спичка сгорела почти до конца, и я загасил ее. Я стал вынимать третью спичку, но Элис подошла и поцеловала меня.
Я отнюдь не бесчувственное существо. Обычно я живо реагирую на сексуальные заигрывания. С другой стороны, вполне владею собой и не страдаю излишней возбудимостью. Но что-то такое было в Элис, что поражало меня навылет. Моя реакция на нее неизбежно была моментальной, полной и бездумной. Не прошло и секунды, как мы были уже на диване.
Пока мы срывали мешавшую нам одежду, мне пришла отрезвляющая мысль.
- Попадешься, - прошептал я. - Что, если ты забеременеешь?
- Я об этом позаботилась, - ответила она шепотом. - Не беспокойся, Пол, я об этом позаботилась. Милый Пол. Давай, Пол. Эта кожа холодная. Согрей меня, Пол.
Разве не пришпоривает мужчину нежный голос женщины, произносящий его имя? Звук моего собственного имени, произнесенного с такой горячей настойчивостью, дыхание Элис у моего уха не оставляли времени для раздумий и сомнений.
Через двадцать минут мы ушли, я нес четыре тяжелые бухгалтерские книги. Эбнера и след простыл.
Глава 26
Бухгалтерские книги привели мистера Клемента в восторг. Впервые я увидел, как оживилось его лицо. Они с Элис сели рядом за карточный столик в номере, который мистер Флетчер занимал вместе с Клементом, и начали листать книги одну за другой, в то время как все остальные затаив дыхание наблюдали за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60