- Что ты делаешь? - прошептала она, сердце ее стучало как барабан. От того, что ее так грубо швырнули на землю, уверяла она себя, а не от того, что лежит в объятиях сильных мужских рук. Она беспокойно дернулась.
- Не двигайся, я сказал.
Она продолжала извиваться, отчасти вопреки ему, отчасти - чтобы избавиться от его ноги между своих бедер, но в конечном итоге она оказалась прижатой своим мягким местом к его - о, боже - несомненно, он не ходит в таком виде все время! Она резко дернулась от этого прикосновения и услышала приглушенный стук, звук удара кости о кость, когда ее голова сильно ударила его по челюсти. Он тихо выругался, затем прозвучал грохот его низкого хриплого смеха и он крепче сжал руки вокруг нее.
- Ты маленькая мегера, не так ли?- прошептал он ей на ухо.
Она яростно вырывалась из его рук.
- Отпусти меня!
Но он не отпустил. Он только ослабил свою крепкую хватку для того, чтобы перевернуть ее, так, что она оказалась распростертой на нем, лицом к нему. Это была большая-пребольшая ошибка, мрачно подумала она. Эта поза вызвала целую россыпь новых проблем, начиная с того, что ее груди были прижаты к нему, ее нога была зажата между его ногами, и ее ладони распластались на его мускулистой груди. Его белая льняная рубашка была расстегнута, и от его груди исходил истинно мужской жар. С его высокомерно изогнутой нижней губы капала кровь, и на один безумный момент она задумалась о том, чтобы слизать ее. Одним быстрым, изящным движением он перекатился и лег сверху на нее, и она задохнулась. Ее губы приоткрылись. Безмолвная и очарованная, она смотрела и понимала, что мужчина, который женился на ней по доверенности, собирается поцеловать ее, и она была совершенно уверена, что если он это сделает, то ее жизнь неотвратимо изменится.
Она издала резкий возглас. Он улыбнулся и склонил свою голову к ее голове.
И тут внезапно на поляне показался кузнец.
- Ни черта нет! - сплюнул он. - Кто бы это ни был, он сбежал.
Хок резко двинулся в изумлении, и Эдриен воспользовалась моментом, чтобы оттолкнуть его. С таким же успехом она могла бы двигать Сфинкс по песку до Нила.
И только тогда Эдриен увидела стрелу, все еще дрожащую, в дереве, перед которым она стояла несколько мгновений назад, увлеченно ругая своего новоиспеченного мужа. С широко раскрытыми глазами, она вопросительно посмотрела на Хока. Это было слишком странно.
- Кого ты оскорбила? - Ее муж резко потряс ее. - Кто хочет убить тебя?
- Откуда ты знаешь, что они не хотели убить тебя? Что, если это был лишь плохой выстрел?
- Никто не хочет убить меня, девушка.
- Из того, что я слышала, твоя последняя любовница именно это пыталась сделать, - злобно парировала она.
Его лицо с безупречным бронзовым загаром слегка побледнело.
Кузнец рассмеялся.
Ее шея начала болеть от того, как ей приходилось смотреть на него.
- Слезь с меня, - проворчала она своему мужу.
Она не была готова к тому, что глаза Хока потемнеют и он скатится с нее и оттолкнет ее в сторону.
- Хотя ты упорно отвергаешь меня, жена, я думаю, что возможно я понадоблюсь тебе, - тихо сказал Хок.
- Я так не думаю, - яростно ответила она.
- Я буду рядом, если ты передумаешь.
- Я рискну. Никто не стрелял ничем в меня, до тех пор, пока не показался ты. И выходит, две попытки, о которых я знаю, были в твоем направлении, и ни одной - в мою сторону. - Она поднялась и встряхнула свое платье. Грязь и крапива пристали к тяжелой ткани. Она вытащила несколько листьев из волос и отряхивала пыль с заднего места, пока не почувствовала неприятное ощущение. Медленно подняв глаза от одежды, она обнаружила, что оба мужчины смотрят на нее волчьими глазами. Большие, голодные волки.
- Что такое? - отрывисто бросила она.
Кузнец снова засмеялся. Звук его смеха был низким, глубоким и таинственным.
- Думаю, леди не понимает, как сладко и жестоко привлекать такой красотой.
- Избавьте меня от этого, - устало произнесла она.
- Прекрасен рассвет девичьего румянца, густой и яркий, и сочный. - Ее муж не собирался оставаться в долгу.
Эдриен топнула ногой и посмотрела ни этих двоих. Где же ее Шекспир, когда он ей так нужен?
- Ведь клялся я, что солнце ты точь-в-точь, а ты черна как ад, темна как ночь, - пробормотала она.
Кузнец запрокинул голову назад и разразился громким смехом. На губах ее мужа появилась одобрительная усмешка ее остроумию.
Затем Хок встал и протянул ей руку.
- Объявим перемирие, девушка.
Объявить перемирие. Этот мужчина мог бы заставить ангела плакать от зависти. Но она была голодна. Хотела пить. И устала. Она взяла его руку, яростно поклявшись ничего больше от него не брать. Никогда.
Когда муж уводил ее с открытого участка, голос кузнеца следовал за ними вместе с жасминовым ароматом, и она удивилась, что ее муж не реагирует на слова. Или он не был собственником, или просто не слышал. А она ясно слышала, как кузнец сказал:
- Женщина, которая считает всех мужчин лишь слабыми котятами, слизывающими сливки, я могу перенести тебя в такие места, о которых ты лишь мечтала.
- Да, в кошмарах, - проворчала она, и услышала позади его негромкий смех.
Ее муж внимательно посмотрел на нее.
-Что такое?
Она тяжело вздохнула.
- Ночные кошмары преследуют меня по пятам. Мне немедленно нужно лечь спать.
Он кивнул.
- А затем мы поговорим.
Конечно. Если я все еще буду в этом богом забытом месте, когда проснусь.
* * *
Сидхок Джеймс Лайон Дуглас потер свой небритый подбородок мозолистой рукой. Гнев? Возможно. Недоверие - это точно. Собственнический инстинкт. Откуда, к дьяволу, он взялся?
Ярость. Да, это она. Холодная, темная ярость грызла его изнутри, и крепкое виски только усиливало боль.
Он стоял и голодными глазами наблюдал за своей новобрачной. Он видел, что она испытывала примитивное и неукротимое влечение к мужчине - и этим мужчиной был не он. Невероятно.
- Продолжай пить в том же духе, и мы ни за что не сможем отправиться утром в Устер, - предупредил его Гримм.
- Я не собираюсь отправляться утром в Устер. А то к тому времени, когда я вернусь, моя жена уже будет беременна.
Гримм ухмыльнулся.
- Знаешь, она в полной ярости из-за тебя.
- Она в ярости из-за меня?
- Ты был слишком пьян, чтобы венчаться, не говоря уже о том, чтобы переспать с ней, а теперь ты волнуешься из-за того, что она с симпатией взглянула на Адама.
- С симпатией? Да она с удовольствием уложила бы его на поднос и пообедала им, облизываясь!
- И что?
- Она моя жена.
- Ох, это становится слишком сложным для меня. Ты говорил, что тебя не волнует, что с ней станет, как только дело будет сделано. Ты поклялся исполнить обещание, и ты это сделал. Так откуда же этот дурацкий гнев, Хок?
- Моя жена не будет наставлять мне рога.
- Я полагал, что мужу можно наставить рога, только если это его беспокоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85