Хок удивлённо уставился на Тэвиса, потом раздражённо оттолкнул его.
- Уходи. - Он устало закрыл глаза.
- О, я ещё не закончил, мой мальчик, - сказал Тэвис сквозь сжатые зубы. - Ты не годишься даже на то, чтобы быть Лэрдом навозной кучи. Очевидно, у тебя нет намерения привести себя в порядок, и пока ты не можешь этого сделать, убирайся ко всем чертям из замка Лидии. Немедленно! Я отправлю послание Адриану и верну его домой. Из него получится превосходный Лэрд …
Глаза Хока распахнулись.
- Через мой труп, - рыкнул он.
- Отлично. Так тому и быть, - в ответ выплюнул слова Тэвис. - Нам всё равно нет от тебя никакой пользы, пока ты в таком состоянии. С тем же успехом ты мог бы упасть на свой клеймор за всё то, что вытворяешь со своими людьми!
- Здесь Лэрд я! - невнятно проговорил Хок, его глаза яростно полыхали. - А ты…ты, старик, черт побери, ты лишен своего места. - Хоть он и намеревался - когда у него всё ещё была его жена - оставить своё место Адриану, сейчас снаружи было чертовски холодно, и он точно пока ещё никуда не собирался. Может быть, весной, если он не утопит себя к тому времени в виски.
Тэвис стремительным движением поднял Хока на ноги, поразив своего пьяного Лэрда.
- Довольно силён для старика, - пробормотал Хок. Тэвис потянул спотыкающегося Хока к двери его комнаты.
- Отцепись от меня! - взревел Хок.
- Я ожидал от тебя большего, парень. Ну и дураком же я был, что принял тебя за человека, который будет бороться за то, что ему нужно. Но нет, ты просто развалился перед лицом небольшой неприятности…
- О-ох, и то, что моя жена оставила меня ради другого мужчины - это всего лишь маленькая неприятность? Ты это так называешь? - совсем невнятно произнёс Хок, его картавость стала слышнее от бешенства.
- Независимо от того, как ты воспринимаешь то, что случилось, у тебя всё ещё есть здесь семья, и клан, который нуждается в своём Лэрде. Если ты не можешь управлять кланом, уступи это место тому, кто может!
- Да кто, черт побери, вверил тебе заботу обо мне? - заорал Хок.
Произношение Тэвиса тоже стало более картавым, когда его гнев стал выходить из-под контроля.
- Твоя мать, ты законченный идиот! И если бы даже она не попросила меня, я сам пришёл бы к тебе! Ты можешь убивать себя, парень, но я не позволю тебе издеваться над Лидией, пока ты это делаешь!
- Всё, что я делаю, старик, это немного выпиваю, - заявил Хок.
- Ты «немного выпиваешь» уже почти месяц. Я, например, устал смотреть, как ты напиваешься до смерти. Если ты не можешь расстаться с бутылкой, тогда убирайся отсюда ко всем чертям. Иди, мочись в сугроб хоть всю ночь напролёт, там, где люди, которые тебя любят, не будут вынуждены на всё это смотреть.
Тэвис открыл ударом ноги дверь и вытолкнул спотыкающегося Хока лицом прямо в снег.
- И не возвращайся, пока не будешь достаточно хорош для своей матери! Когда будешь готов снова стать Лэрдом, и откажешься от бутылки, вот тогда можешь вернуться! Но не раньше! - прокричал Тэвис, пока Хок изо всех сил пытался вытащить голову из сугроба.
Когда Хоку, наконец, удалось принять вертикальное положение, он недоверчиво фыркнул, когда увидел, как мужчина, которого он считал тихим и кротким кожевником, послал его собственную стражу стоять, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, перед дверью, явно запретив ему входить в собственный замок.
- Вот и оставайся там! - проревел Тэвис так громко, что Хок услышал его даже через тяжёлые деревянные двери замка.
* * *
Эдриен не осознавала до какой степени она ненавидела зиму.
Бледный циферблат часов над каминной полкой отбил один удар, другой, потом замолчал. Два часа ночи; время, когда бодрствование могло заставить почувствовать человека, что он единственным живым существом, оставшимся в этом мире. И Эдриен действительно чувствовала себя так, пока Мария тихо не вошла в библиотеку. Эдриен подняла взгляд и открыла рот, чтобы сказать спокойной ночи, но вместо этого полился поток слов, прорвав ту плотину, которую она так старательно возводила.
Мария свернулась в кресле, разгладив афганский плед на своих коленях.
Эдриен разворошила огонь и открыла бутылку сладкого портвейна и рассказала Марии историю, которую никому никогда не рассказывала. Историю девочки-сироты, которая подумала, что влюбилась в принца, только чтобы обнаружить, что Эберхард Дэрроу Гарретт был принцем организованной преступности и посылал её на отдых, чтобы провозить наркотики через границу в её багаже, её машине, зашитые в её одежду. И она не знала этого, так его обслуживающий персонал всегда сам упаковывал и распаковывал её одежду. Ей просто нравилось носить невероятное обручальное кольцо с бриллиантом в десять каратов, ездить в его лимузинах, показывая нос францисканским монахиням в старом сиротском приюте на Первой Улице. Как не она знала и того, что ФБР затягивала свою сеть на нём всё туже. Она видела, как богатый, явно привлекательный мужчина осыпал её любовью, или так она думала в то время. Она не имела представления, что она была последней попыткой вывезти партию товара из страны. Она и не подозревала никогда, что была для него меньше, чем ничем - красивой, невинной женщиной, которую никто никогда не стал бы подозревать. Его безупречная простушка.
До того дня, когда она подслушала ужасный разговор, который, как предполагалось, никогда не должна была услышать.
Она рассказала Марии тихим шёпотом, как свидетельствовала против него и вернула себе собственную свободу. И как потом Эберхард, которого после всего этого ФБР всё-таки сумело упустить, всерьез пришёл за ней.
Мария пила маленькими глотками свой портвейн и слушала.
Она рассказала Марии как он, наконец, заманил её в ловушку на старый заброшенный склад, измученную бегом и уставшую прятаться, испуганная, она сделала то единственное, что она могла сделать, когда он нацелил на неё свой пистолет.
Она убила его, прежде чем он смог убить её.
* * *
На это Мария взмахнула нетерпеливой рукой.
- Эт-та не настоящая история. Зачем ты рассказываешь мне это? - осуждающе спросила она.
Эдриен моргнула от удивления. Она только что рассказала женщине то, что боялась кому-нибудь вообще рассказать. То, что она убила человека. Она сделала это в целях самозащиты, конечно же, но она убила человека. Она рассказала Марии вещи, которые никому никогда до этого не доверила, а женщина отмахнулась от них. Почти обвинив её в том, что она даром потратила её время.
- Что ты имеешь в виду Мария? Это было на самом деле, - защищаясь, сказала она. - Это произошло. Я была там.
Мария покопалась в своём маленьком запасе английского, чтобы найти нужные слова.
- Да, да, сеньорита. Может, эт-та и было на самом деле, но эт-та не важно. Эт-та прошло и забыто. И не поэтому вы рыдаете, будто настал конец света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85