«Я один здесь. Помощи от Корабля не будет».
Ему вспомнился безднолет «Землянин» – корабль, не ставший еще Кораблем. Вспомнилась команда и долгие совместные тренировки на Лунбазе. Что-то с ними сталось? Покоится ли еще хоть один в гибернации? Накатила внезапная тоска по Бикелю. Вот кого сейчас хорошо было бы иметь рядом – Джона Бикеля, прямодушного и упрямого. И где сейчас Бикель?
Песок скрипел под ногами – как на тренировочной площадке Лунбазы. Лунный песок, не земной. Столько лет Раджа смотрел на Землю в ночном небе – бело-голубой диск во славе своей. И не о звездах он мечтал, не о математических абстракциях тау Кита. Он мечтал только о Земле – единственном месте во Вселенной, что было для него навеки запретным.
«Пандора – не Земля».
Но гнездо искушало Томаса Землей его мечтаний.
«Вряд ли это похоже на настоящую Землю. Что я, в конце концов, знаю о Земле?»
Его родиной были ясли клонов на Лунбазе, и от оригиналов-людей его всегда отделяли стеклянные стены. Стены из стекла – и эрзац-Земля… как клоны были суррогатными людьми.
«Они не хотели, чтобы мы разносили по Вселенной всякие болезни».
Он невольно усмехнулся.
«Глядите же, какую хворь мы принесли на Пандору – войну! И еще – заразу, называемую человечеством».
От раздумий его отвлек донесшийся справа вскрик. Луч со стен Редута разбил в прах торчавший впереди на равнине валун. Томас жестами приказал идущим рассеяться еще больше и оглянулся. Паниль все еще невозмутимо брел позади его армии, возглавляя собственную – войско демонов.
Возмущение и обида захлестнули Томаса. Паниль был природнорожденным!
«А меня вырастили в аксолотль-баке!»
Вот же странно, подумал он, ушли бессчетные века, и потребовалась вселенская катастрофа, чтобы он, Раджа Томас, осознал, насколько это обидно – быть клоном.
«Клонам с Лунбазы категорически воспрещается…»
Список «не» тянулся страница за страницей.
«Запрещено входить в контакт с природнорожденными или с Землей».
Изгнаны из райского сада без утешения в грехе.
– Что переживает один, чувствуют все, – говорила Аваата.
«Да, Аваата, но Земля – не Пандора».
Хотя Корабль уверял его, что это он – оригинал, пылинка со сгинувшей Земли. Какие воспоминания об утерянной родине таятся в генах, скрытых в каждой чешуйке его кожи?
На равнине было жарко, палило. Сможет ли иллюзия Паниля обмануть защитников Редута? Зондам он запудрил камеры, это точно. Томас вспомнил собственное телепатическое общение с Биттеном, автопилотом челнока, принесшего в себе такое изобилие припасов. Как верно подметил Паниль, способность говорить есть одновременно способность лгать.
Что, если Паниль заведет их сюда – и сбросит полог иллюзии? Что, если поэта ранят… а то и убьют? Надо было ему остаться на скалах.
«Очень похоже на клона – упускать очевидное».
Старые насмешки до сих пор звенели в ушах. «Очень похоже на клона!» Все попытки учителей вселить в подопечных-клонов хоть каплю гордости завершались провалом под действием этих насмешек. Клонов полагали сверхчеловеками, созданными выполнять невыполнимое. А людям это не нравилось. Клоны Лунбазы походили на оригиналы и видом, и речью… но отстранение от человечьей жизни порождало свои странности. «Чего и ожидать от клонов?»
Примерещилось, что инструктор с Лунбазы смотрит на него со своего богохульного экрана и посреди лекции о тонкостях системного надзора замечает: «Очень похоже на клона – уходить из рая».
Войско Томаса почти достигло предела досягаемости легкого оружия Редута – менее двухсот метров от стен. Томас встряхнулся, отгоняя раздумья, – «тоже мне, генерал-философ!» – огляделся. Вроде бы строй достаточно редок. Он приостановился за черным пальцем одинокой скалы выше человеческого роста. Впереди маячил Редут, ощетинившийся дулами резаков. Панилю лучше не подходить ближе. Томас дал поэту отмашку: стой, дескать, – и тот повиновался. Дальше придется идти одним. Рисковать самым ценным своим оружием они не вправе.
Скала перед ним засветилась оранжевым. Томас метнулся вбок за миг до того, как она разлетелась фонтаном лавы. Раскаленная капелька прожгла ему рукав.
– Вперед! – вскричал он, не обращая внимания на боль.
Его армия заторопилась, ковыляя, к Редуту, и, словно в ответ, из распахнувшихся по периметру шлюзов на равнину высыпали вооруженные огнеметами и лазерами защитники. Они ринулись вперед, к созданными Керро Панилем миражам. Когда мнимый противник оказался совсем рядом, смятение обороняющихся усилилось. Мишени растворялись в воздухе. Бойцы палили во все стороны, наугад, и иные выстрелы находили свою цель среди рассеявшихся последователей Томаса. Равнину оцарапали сияющие лучи резаков Редута.
– Огонь! – гаркнул Томас. – Огонь!
Кто-то подчинился. Но защитники Редута представляли собою столь же пеструю толпу, что и нападавшие. Неразличимые в отсутствие военной формы, они столкнулись и перемешались вмиг. Сверкающие лучи бороздили равнину, сражая равно своих и чужих. Повсюду лежали окровавленные тела – где рассеченные пополам, где почти целые и еще живые. Томас в ужасе взирал, как хлещет кровь из сонных артерий безголового трупа рядом с ним, заливая все вокруг алым.
«Что я натворил? Что наделал?!»
Никто здесь – ни оборонявшиеся, ни атакующие – не имел представления о военном деле. Они были лишь обезумевшими инструментами уничтожения. С армией Томаса схватилось менее четверти отряда защитников, но что с того? Равнина превратилась в кровавую мясорубку.
– Прорубайте стену! – крикнул Томас боевому расчету резака.
Но от расчета осталось меньше половины. Самодельные колесики на станине заело, и установка застряла, накренившись вправо и уткнув смертоносное жерло в землю. Оставшиеся в живых прятались за корпусом.
Обернувшись, Томас бросил взгляд на Керро Паниля. Поэт недвижно стоял среди скучившихся демонов. К ногам его, точно послушные псы, жались два рвача. Жуткая череда самых страшных убийц Пандоры широкой дугой окружала поле бойни.
В груди Томаса вскипела ярость. «Ты еще не победил меня, Корабль!» Спотыкаясь, он подбежал к резаку и, ухватив его за ствол, развернул. В скалах, чтобы перетащить установку, потребовались усилия четверых здоровенных клонов. Томас справился один. Он пристроил станину на камнях так, чтобы ствол целил в голую стену Редута. Оставшиеся в живых бойцы бросились врассыпную, когда Томас, метнувшись к пульту, запустил резак. Слепяще-синий луч уперся в стену, плавя камень. Медленно оплыли надстройки, соскальзывая в лужу жидкой лавы.
Рассудок вернулся к Томасу, и Раджа поспешно отступил от гудящего резака – на шаг, два, три… Когда оружие защитников крепости поразило наконец установку, Томас успел отбежать от нее на двадцать шагов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107