Один раз Ронин вздрогнул, и врач очень тихо произнес: «Ага».
– Ему уже лучше, да? – раздался голос риккагина Тиена. Ронин не видел, как он вошел.
– О да, – кивнул лекарь. – Гораздо лучше. Ребра срастаются даже быстрее, чем я предполагал. Очень сильный организм. А спина... – Он почти виновато пожал плечами. – Спина будет здоровой, но шрамы останутся навсегда.
Его лицо просветлело.
– Но не так уж оно и плохо, не правда ли?
– Что ж, – заговорил риккагин Тиен, обращаясь к Ронину, – когда вы почувствуете себя достаточно хорошо, выходите на палубу. Тогда и поговорим.
Он развернулся и вышел.
– Давайте ему чаю, сколько захочет. И рисовое печенье, – распорядился лекарь перед уходом.
Вскоре Ронин погрузился в глубокий сон.
* * *
Густое переплетение дыма клубилось по горным склонам. Вверх и в стороны от широкой гавани, от берегов желтого илистого моря, расходились джунгли одно– и двухэтажных деревянных и кирпичных домиков, в основном темного цвета. Они буквально лепились друг к другу, так что подчас невозможно было определить, где заканчивается один и начинается другой.
– Шаангсей, – сказал риккагин Тиен.
Ронин различал движение между раскинувшимися широким фронтом доками и верфями, выступающими навстречу медленно накатывающимся волнам. Темная масса копошилась на земляной насыпи. Все это было похоже на большой муравейник – дотуда было слишком далеко, чтобы различать отдельных людей. Необычная дымка, неотъемлемая часть обширной панорамы, висела над огромным городом, закрывая его верхнюю часть, так что Ронин не мог понять, на какую высоту уходят дома.
– Добро пожаловать на континент людей.
В смехе риккагина было что-то такое, что резануло слух Ронина.
Ронин отвел взгляд от города и покосился на человека, стоявшего рядом с риккагином Тиеном. Он был высоким и мускулистым, с голубыми глазами и коротко постриженными густыми светлыми волосами. Сквозь мочку уха продета палочка из слоновой кости. На нем была свободная светлая шелковая рубаха, заправленная в черные узкие рейтузы. На бедре висел длинный изогнутый меч в потрепанных кожаных ножнах. Из-за небесно-голубого кушака торчал внушительный кортик необычайной длины, рукоять которого была усыпана грубо обработанными изумрудами. Тиен представил его как своего заместителя: Туолин.
– Это я выловил вас из моря, – сказал светловолосый. – Что-то меня толкнуло. Все считали, что вы уже захлебнулись: вы слишком долго пробыли под водой.
Ронин покачал головой:
– Я помню, как погружался, как задержал дыхание, потом – темнота и давящая тишина, а потом...
Риккагин Тиен дал команду, и с палубы спрыгнули полдюжины матросов и побежали к вантам.
– Что у вас со спиной? – спросил Туолин.
– Вы бывали на севере?
Туолин отрицательно качнул головой.
– В ледовом море, – тихо заговорил Ронин, – довольно далеко к югу, где вода уже подходит к поверхности и истончается лед, некое существо... какая-то тварь проломилась сквозь ледяную корку и напала на нас.
Глаза у Туолина сузились; он метнул быстрый взгляд на Тиена, потом опять посмотрел на Ронина.
– Что за тварь?
Ронин пожал плечами.
– Не могу сказать точно. Не знаю. Мир, похоже, кишит странными и чудовищными созданиями. Уже темнело. Эта тварь застигла нас врасплох. У нас не было времени рассмотреть ее... мы готовились к смерти.
Матросы добрались по вантам до самой высокой реи и начали сворачивать топсели.
– Она разорвала моего товарища надвое; отхватила ноги.
Они стояли, подобно трем статуям, на высоком полуюте недалеко от кормы. Легкий бриз обдувал их лица, ласково прикасаясь к коже.
– Вы должны понять, – сказал риккагин Тиен, – что здесь, в Шаангсее, смерть мало значит. Она вошла в нашу жизнь. Это – обыденность, повседневность.
Он бросил взгляд наверх. Матросы уже спускались с вантов.
– Война, Ронин. Это все, что мы знали до сего дня, и все, что нам предстоит знать впредь. Смерть поджидает нас за каждой дверью, под каждым ложем, в каждом темном переулке Шаангсея.
Движение корабля стало замедляться – гребцы получили команду сбросить ход.
– И мы ничего не можем изменить.
– Мы утратили способность скорбеть о наших мертвых, – печально проговорил Туолин. – И все-таки мне бы очень хотелось побольше узнать о чудовище из ледяного моря.
– Боюсь, больше я вам ничего не скажу, – заметил Ронин. – Однако мне любопытно, каким образом движется это судно. Нельзя ли мне посмотреть...
– На гребцов? – быстро спросил Туолин. – Думаю, вы едва ли...
– Туолин, – перебил его риккагин Тиен, – мне кажется, в данных обстоятельствах у нас нет выбора. Это просто обмен информацией. – Глаза его сверкнули. – Как бы там ни было, проводите нас вниз, к гребцам.
Лицо Туолина напряглось, окаменело. Ронину показалось, что он что-то пропустил в этом диалоге. Что-то важное. Но понял он только одно: он не должен вмешиваться в их разговор.
Казалось, здесь вообще нет воздуха; застоявшаяся вонь мешала дышать полной грудью, но в целом внизу оказалось чище, чем представлялось Ронину. Гребцы, по трое на весло, сидели на длинных деревянных скамьях. Они были обнажены до пояса. В неярком свете блестели перекатывающиеся на плечах и спинах мышцы. Они двигались необычайно слаженно под ритмичный бой барабана и мерное пение. Люди располагались в три яруса на протяжении трех четвертей от длины корабля. Досчитав до ста, Ронин остановился. Кого только здесь не было: темноволосые и смуглые, ширококостные и коренастые, белокожие и светловолосые, желтокожие с миндалевидными глазами – самые разные обитатели континента людей.
– Как вы видите сами, – живо начал риккагин Тиен, – мы не полагаемся на одну изменчивую погоду. Паруса хороши, когда дует ветер, а во всех прочих случаях...
Он пожал плечами.
Они медленно пошли по узкому проходу между рядами гребцов.
– Здесь постоянно есть люди, – продолжал Тиен. – Матросы работают по сменам.
– А они не возражают против такой работы? – спросил Ронин.
– Возражают? – скептически переспросил Туолин. – Они воины, преданные риккагину Тиену. Это их долг. Так же, как их долг – сражаться и умирать, если это потребуется для безопасности риккагина. – Он фыркнул. – Откуда мог появиться этот человек, который не понимает таких вещей? Его явно рано приобщать к цивилизации.
Риккагин Тиен улыбнулся несколько рассеянно, как будто вспомнив какую-то неплохую остроту.
– Он пришел издалека, Туолин. Не судите его так строго.
Глаза Туолина сверкнули, и Ронину на мгновение показалось, что он вот-вот бросится на своего риккагина.
– Вот возьмите и научите его, если он не понимает наших обычаев, – безмятежно заметил Тиен.
– Да, – сказал Туолин. – Терпение – уже само по себе награда, не так ли?
Тиен шел по проходу, а они следовали за ним, отставая на шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Ему уже лучше, да? – раздался голос риккагина Тиена. Ронин не видел, как он вошел.
– О да, – кивнул лекарь. – Гораздо лучше. Ребра срастаются даже быстрее, чем я предполагал. Очень сильный организм. А спина... – Он почти виновато пожал плечами. – Спина будет здоровой, но шрамы останутся навсегда.
Его лицо просветлело.
– Но не так уж оно и плохо, не правда ли?
– Что ж, – заговорил риккагин Тиен, обращаясь к Ронину, – когда вы почувствуете себя достаточно хорошо, выходите на палубу. Тогда и поговорим.
Он развернулся и вышел.
– Давайте ему чаю, сколько захочет. И рисовое печенье, – распорядился лекарь перед уходом.
Вскоре Ронин погрузился в глубокий сон.
* * *
Густое переплетение дыма клубилось по горным склонам. Вверх и в стороны от широкой гавани, от берегов желтого илистого моря, расходились джунгли одно– и двухэтажных деревянных и кирпичных домиков, в основном темного цвета. Они буквально лепились друг к другу, так что подчас невозможно было определить, где заканчивается один и начинается другой.
– Шаангсей, – сказал риккагин Тиен.
Ронин различал движение между раскинувшимися широким фронтом доками и верфями, выступающими навстречу медленно накатывающимся волнам. Темная масса копошилась на земляной насыпи. Все это было похоже на большой муравейник – дотуда было слишком далеко, чтобы различать отдельных людей. Необычная дымка, неотъемлемая часть обширной панорамы, висела над огромным городом, закрывая его верхнюю часть, так что Ронин не мог понять, на какую высоту уходят дома.
– Добро пожаловать на континент людей.
В смехе риккагина было что-то такое, что резануло слух Ронина.
Ронин отвел взгляд от города и покосился на человека, стоявшего рядом с риккагином Тиеном. Он был высоким и мускулистым, с голубыми глазами и коротко постриженными густыми светлыми волосами. Сквозь мочку уха продета палочка из слоновой кости. На нем была свободная светлая шелковая рубаха, заправленная в черные узкие рейтузы. На бедре висел длинный изогнутый меч в потрепанных кожаных ножнах. Из-за небесно-голубого кушака торчал внушительный кортик необычайной длины, рукоять которого была усыпана грубо обработанными изумрудами. Тиен представил его как своего заместителя: Туолин.
– Это я выловил вас из моря, – сказал светловолосый. – Что-то меня толкнуло. Все считали, что вы уже захлебнулись: вы слишком долго пробыли под водой.
Ронин покачал головой:
– Я помню, как погружался, как задержал дыхание, потом – темнота и давящая тишина, а потом...
Риккагин Тиен дал команду, и с палубы спрыгнули полдюжины матросов и побежали к вантам.
– Что у вас со спиной? – спросил Туолин.
– Вы бывали на севере?
Туолин отрицательно качнул головой.
– В ледовом море, – тихо заговорил Ронин, – довольно далеко к югу, где вода уже подходит к поверхности и истончается лед, некое существо... какая-то тварь проломилась сквозь ледяную корку и напала на нас.
Глаза у Туолина сузились; он метнул быстрый взгляд на Тиена, потом опять посмотрел на Ронина.
– Что за тварь?
Ронин пожал плечами.
– Не могу сказать точно. Не знаю. Мир, похоже, кишит странными и чудовищными созданиями. Уже темнело. Эта тварь застигла нас врасплох. У нас не было времени рассмотреть ее... мы готовились к смерти.
Матросы добрались по вантам до самой высокой реи и начали сворачивать топсели.
– Она разорвала моего товарища надвое; отхватила ноги.
Они стояли, подобно трем статуям, на высоком полуюте недалеко от кормы. Легкий бриз обдувал их лица, ласково прикасаясь к коже.
– Вы должны понять, – сказал риккагин Тиен, – что здесь, в Шаангсее, смерть мало значит. Она вошла в нашу жизнь. Это – обыденность, повседневность.
Он бросил взгляд наверх. Матросы уже спускались с вантов.
– Война, Ронин. Это все, что мы знали до сего дня, и все, что нам предстоит знать впредь. Смерть поджидает нас за каждой дверью, под каждым ложем, в каждом темном переулке Шаангсея.
Движение корабля стало замедляться – гребцы получили команду сбросить ход.
– И мы ничего не можем изменить.
– Мы утратили способность скорбеть о наших мертвых, – печально проговорил Туолин. – И все-таки мне бы очень хотелось побольше узнать о чудовище из ледяного моря.
– Боюсь, больше я вам ничего не скажу, – заметил Ронин. – Однако мне любопытно, каким образом движется это судно. Нельзя ли мне посмотреть...
– На гребцов? – быстро спросил Туолин. – Думаю, вы едва ли...
– Туолин, – перебил его риккагин Тиен, – мне кажется, в данных обстоятельствах у нас нет выбора. Это просто обмен информацией. – Глаза его сверкнули. – Как бы там ни было, проводите нас вниз, к гребцам.
Лицо Туолина напряглось, окаменело. Ронину показалось, что он что-то пропустил в этом диалоге. Что-то важное. Но понял он только одно: он не должен вмешиваться в их разговор.
Казалось, здесь вообще нет воздуха; застоявшаяся вонь мешала дышать полной грудью, но в целом внизу оказалось чище, чем представлялось Ронину. Гребцы, по трое на весло, сидели на длинных деревянных скамьях. Они были обнажены до пояса. В неярком свете блестели перекатывающиеся на плечах и спинах мышцы. Они двигались необычайно слаженно под ритмичный бой барабана и мерное пение. Люди располагались в три яруса на протяжении трех четвертей от длины корабля. Досчитав до ста, Ронин остановился. Кого только здесь не было: темноволосые и смуглые, ширококостные и коренастые, белокожие и светловолосые, желтокожие с миндалевидными глазами – самые разные обитатели континента людей.
– Как вы видите сами, – живо начал риккагин Тиен, – мы не полагаемся на одну изменчивую погоду. Паруса хороши, когда дует ветер, а во всех прочих случаях...
Он пожал плечами.
Они медленно пошли по узкому проходу между рядами гребцов.
– Здесь постоянно есть люди, – продолжал Тиен. – Матросы работают по сменам.
– А они не возражают против такой работы? – спросил Ронин.
– Возражают? – скептически переспросил Туолин. – Они воины, преданные риккагину Тиену. Это их долг. Так же, как их долг – сражаться и умирать, если это потребуется для безопасности риккагина. – Он фыркнул. – Откуда мог появиться этот человек, который не понимает таких вещей? Его явно рано приобщать к цивилизации.
Риккагин Тиен улыбнулся несколько рассеянно, как будто вспомнив какую-то неплохую остроту.
– Он пришел издалека, Туолин. Не судите его так строго.
Глаза Туолина сверкнули, и Ронину на мгновение показалось, что он вот-вот бросится на своего риккагина.
– Вот возьмите и научите его, если он не понимает наших обычаев, – безмятежно заметил Тиен.
– Да, – сказал Туолин. – Терпение – уже само по себе награда, не так ли?
Тиен шел по проходу, а они следовали за ним, отставая на шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69