– Ллоуэн, – обратилась к нему Кири, – это Ронин, воин с севера.
Ллоуэн обратил на Ронина взгляд ледяных глаз и отвесил ему небрежный поклон.
– Весьма рад знакомству.
– Ллоуэн – главный смотритель пристани. Он осуществляет надзор за сделками всех хонгов гавани и собирает пошлины за каждую партию грузов.
И снова – странная улыбка, неестественно расширенная за счет лиловатого шрама.
– Я польщен, госпожа, – сказал он и обратился уже к ним обоим: – Вам надо выпить вина. Хара, – подозвал он слугу, подавшего им игристое белое вино в хрустальных бокалах. – Вы и вправду из другой цивилизации? – спросил Ллоуэн, подводя их к присутствующим. Он представил Ронина кое-кому из собравшихся, а потом его втянули в какой-то разговор, и он предоставил Кири продолжать знакомство.
Имена мелькали, словно листья на осеннем ветру, и Ронин сосредоточился на лицах.
– Риккагин, – заговорил толстяк без подбородка и с маленькими глазками, похожими на жареных насекомых, – все мы очень обеспокоены слухами о боевых действиях на севере.
Они сидели на шелковых подушках, разложенных прямо на полу, вокруг низенького столика из полированного дерева с рисунком, напоминающим штормовое море. Стол был уставлен кувшинами с горячим вином и мисками с закуской: кусочками рыбы, отбитыми и политыми горячим маслом, пареными овощами, цукатами.
– И что из того? – откликнулся риккагин.
Тон его явно указывал на нежелание обсуждать эту тему. Это был широкоплечий румяный мужчина с широким носом с красными прожилками и густой седой бородой желтоватого оттенка.
– Шаангсей – город слухов, Чен. Не сомневаюсь, вам самому хорошо известно, что большинство из них лживы.
– Но эти слухи весьма живучи, – возразил Чен.
Его желтые щеки колыхнулись складками жира. Он откинулся на подушки, помахивая узорчатым веером возле своего печального лица.
– Не большая премудрость – распустить слухи, способные напугать хонгов вроде вас, – с некоторым презрением бросил риккагин. – Не будьте хоть вы старой сплетницей.
Толстяк окрысился:
– Но боевые действия не...
– Уважаемый господин, – сказал риккагин, нахмурившись и сдвинув густые брови, – без войны Шаангсей так и остался бы грязным болотом с убогими домишками, готовыми развалиться при первом же сильном ветре, а лично вы вместе с вашей женой ковырялись бы на рисовых полях, с трудом зарабатывая только на пропитание. Ни для кого из нас не секрет, что именно война принесла нам богатство. Без нее...
– Вы говорите о войне, – вмешался худощавый угрюмый мужчина с темными глазами и коротко постриженными волосами, – словно это какая-то вещь, которую можно подержать в руке и использовать, как заблагорассудится.
Ронин на мгновение напрягся и вспомнил его имя: Манту, жрец Дома Кантона.
– А война между тем для тысяч людей означает смерть, а для множества тысяч других – увечья, голод, страдания.
– А вы откуда знаете? – поинтересовалась скуластая женщина, тоже из хонгов. – Да, именно вы, никогда не покидавший свой чистенький шаангсейский район?
– А мне это и не обязательно, – ядовито отпарировал жрец. – Мне достаточно беженцев с севера, которые ежедневно появляются в городе в поисках убежища и утешения в нашем Доме.
– Меня тошнит от вашего благочестия, Манту, – заявил риккагин. – Что стало бы с Домом Кантона, не будь войны? Кто бы заполнял ваш собор, не будь великих страданий?
– Обычай...
– Не говорите о ваших обычаях, – раздался резкий голос, и все повернули головы.
Говоривший был поджарым и мускулистым, с угловатым лицом, на котором выделялись узкие черные, как ночь, глаза. Волосы у него были темные, вьющиеся, а длинные висячие усы придавали ему немного зловещий вид. Он единственный из находившихся за столом был в простой одежде и дорожном плаще.
– Ваши люди пришли на эту землю еще до риккагинов – пришли проповедовать веру Кантона, но вы забрали у моего народа не меньше, чем воины риккагинов. Дом Кантона. Да у меня язык пухнет от злости, когда я вынужден произносить это гнуснейшее из названий. Ваша религия чужда Шаангсею.
– По, – мягко обратился к нему Ллоуэн, – ваш народ – торговцы и кочевники с запада.
Узкие глаза сверкнули, как черные молнии.
– Вы обманываете себя, если думаете, что есть разница. Разве у меня не такие же глаза, как у Чена? Разве моя кожа иного цвета, чем кожа Ли Су? Они – богатые шаангсейские хонги, какими были и их отцы, и отцы их отцов. И вы хотите заставить меня поверить в то, что они пришли с юга, что корни их далеки от корней моего народа? Так?
Он ударил кулаком по столу, и звук этот разнесся по зеленой с золотом комнате грохотом молота, обрушившегося на наковальню.
– Нет, говорю я вам! Наша страна неизмеримо богата, но моим соплеменникам достается лишь по полчашки риса. А если кому повезет, так он отыщет еще в мусорном куче пару рыбьих голов недельной давности. И в то же время они работают не покладая рук, чтобы переработать мак для господ Шаангсея.
– Традиции Дома Кантона безупречны, – несколько назидательно заметил Манту. – Он многие годы отстаивал...
– И жирел вместе с риккагинами и хонгами на нашем труде, – оборвал его По.
– Вы, очевидно, не понимаете учения Кантона и, подобно многим, идете не той дорогой, – заметил Манту. – Люди хотят постоянства и определенности. – Он воздел руки. – Вот почему они приобретают множество вещей, как будто, накапливая имущество, они обретают веру в то, что они никогда не умрут. – Руки сложились в причудливом жесте, выражающем сожаление без снисхождения. – Но жизнь преходяща, и человек в своем стремлении к постоянству неизменно терпит поражение, отчего и страдает. А в страдании своем он заставляет страдать окружающих.
– Всякие умствования хороши для тех, у кого куча времени, – раздраженно заявил Чен, – но меня, риккагин, больше волнует то, что я слышал об изменении характера боевых действий.
– Да бросьте вы, – раздраженно отмахнулся риккагин, поглаживая бороду. – Давайте оставим эту тему, чтоб не слушать ваш детский лепет.
Чен пропустил оскорбление мимо ушей.
– По слухам, просачивающимся в Шаангсей, – сказал он, тщательно подбирая слова, – воины на севере сражаются уже не с людьми.
Воцарилась неуютная тишина, словно в комнату вдруг вошел незваный и нежелательный гость с вестями, которые присутствующие боялись услышать.
– Только глупцы могут верить подобным слухам, – презрительно проговорил риккагин. – Продолжайте же, Чен, поведайте нам, как выглядят эти ужасные существа, «не люди», как вы изволили их назвать. Не сомневаюсь, что вы порадуете нас самым подробным описанием.
Щеки толстяка вздрогнули, и он растерянно заморгал.
– Но я сказал уже все, что слышал.
Риккагин хмыкнул и потянулся палочками за куском жареной рыбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69