Она улыбнулась, обнажив мелкие белые зубы, и сложила ладони.
– А, Туолин, – сказала она. – Приятно снова тебя увидеть.
Ее голос напоминал мелодичностью колокольчик – далекий и певучий. Она опустила руки, маленькие и белые, с тонкими пальцами и длинными ногтями, выкрашенными желтым лаком. На ней были топазовые серьги в форме цветов.
Медленно повернув голову, она посмотрела на Ронина, и именно в этот момент ему показалось, что у него двоится в глазах.
– Кири, это Ронин, – представил его Туолин. – Он воин из дальней северной страны. Сегодня его первый вечер в Шаангсее.
– И ты привел его сюда, – сказала она с мелодичным смехом. – Как это лестно.
К ним подошла юная девушка в светло-голубом стеганом жакете и свободных штанах.
– Лия отведет вас омыться. А когда вернетесь, тогда и решите.
Темные глаза изучали Ронина.
Девушка провела их через комнату с топазовым светильником к широкой двери тикового дерева, через которую они попали в короткий коридор со стенами из грубо отесанного камня. Контраст был разительным.
Они спустились по узкой лестнице, освещенной дымными факелами, расположенными высоко вдоль стен. Каменные ступени были влажными, и Ронин различил плеск воды где-то неподалеку. Лестница вывела их в просторную, освещенную, теплую комнату с каменными стенами и низким деревянным потолком. В одной стене был высечен огромный очаг с подвешенным в нем необъятным котлом, в котором что-то кипело.
Основную часть обстановки здесь составляли две большие квадратные ванны, установленные на деревянных возвышениях. Одна из них была наполовину заполнена водой. Четыре темноволосые женщины с миндалевидными глазами, обнаженные до пояса, стояли, словно в ожидании их прихода. Бурлила кипящая вода.
– Пойдем, – радостно окликнул Ронина Туолин, снимая грязную одежду и вешая оружие на один из деревянных крючков, заделанных в ряд в стене. Ронин последовал его примеру, и женщины подвели их к свободной ванне. Они забрались внутрь. Женщины наполнили ванну горячей водой. Потом они тоже забрались туда и с помощью мягких щеток и душистого мыла принялись мыть мужчин.
Туолин фыркнул и выпустил воду изо рта.
– Ну что скажешь, Ронин? Разве там, дома, тебе было когда-нибудь так хорошо?
Руки женщин работали нежно и бережно. От горячей мыльной воды кожа испытывала восхитительные ощущения. Увидев его спину с длинными, только недавно залеченными шрамами, женщины вполголоса перебросились парой слов и с удвоенной осторожностью омыли эту часть его тела, так что Ронин не чувствовал ни малейшего неудобства, а только одно удовольствие. Они поглаживали его грудь, аккуратно разминали мышцы, словно догадывались о том, что у него сломаны ребра. Женщины что-то сказали ему, и они с Туолином перешли в другую ванну, куда долили чистой горячей воды: теперь они могли сами создавать волны, повелевать приливами и течениями. Две женщины принялись мыть первую ванну, а две другие собрали их грязную одежду и вышли.
Ронин откинулся назад, вытянув ноги. Он чувствовал, как в его тело медленно проникает тепло. Постепенно его мышцы расслабились. Он закрыл глаза.
Насколько все это неожиданно. Как отличается здешняя обстановка от того, что представлял себе Боррос... Только теперь Ронин понял, что тогда, выбравшись на поверхность через запретный люк Фригольда, он не имел ни малейшего представления о том, куда идти. Он даже не знал, останется ли в живых. Он слепо последовал за Борросом, не задумываясь ни о чем. У него было только одно желание: бежать из Фригольда. И еще – разгадать тайну свитка дор-Сефрита. Его вдруг обдало жаром, как от присутствия обнаженной красавицы.
Сами собой рухнули все барьеры, которые он так старательно воздвигал. Он подумал о ней. О, К'рин, сколько же ты претерпела мучений... Он уничтожал тебя день за днем, вливая в тебя свой яд, имя которому ложь!
По воде прошла рябь, и Ронин поднял глаза, вернувшись из воспоминаний в реальность. Одна из женщин спустилась в ванну рядом с Туолином.
– Хочешь другую? Это в порядке вещей, но ты должен спросить.
Ронин слабо улыбнулся.
– Не сейчас. С меня довольно и ванны.
Туолин пожал плечами и, сложив ладонь чашечкой, окатил женщину водой. Она хихикнула.
Странно. Сейчас уже кажется, что все, связанное с Фригольдом, было очень давно – целую жизнь назад. Все, но не она. Она до сих пор со мной, и Саламандра, холод его побери, ничего с этим не сделает.
Ронин посмотрел на свой меч, легонько покачивающийся на стене – одна из женщин задела его, выходя из комнаты. В его рукояти спрятан свиток и, может быть – если Боррос не ошибся, – ключ к спасению всего человечества. А у Ронина больше не было причин сомневаться в словах колдуна. Он дрался с Макконом, изведал его сверхъестественную силу. И чутье подсказывало ему, что такое создание не может принадлежать к этому миру.
Одно можно сказать наверняка: по меньшей мере один Маккон уже проник сюда, в этот мир. Если свиток не будет расшифрован до того, как сойдутся все четверо, они призовут Дольмена, и тогда человечество обречено.
– Готов? – спросил Туолин.
Они поднялись. С них стекала вода.
* * *
– Дай мне взглянуть на тебя.
Алые губы раскрылись. Маленький розовый язычок скользнул по ровным белым зубам.
Она рассмеялась.
– Она всегда знала толк в этих вещах.
На нем был шелковый халат неопределенного цвета: то ли светло-зеленого, то ли коричневого, то ли голубого, то ли еще какого-нибудь, – возможно, это была смесь всех красок, делавшая ткань чуть ли не бесцветной. Весь халат был расшит могучими драконами, стоящими на задних лапах, с горящими глазами и растопыренными когтистыми лапами, – драконами, вышитыми золотом настолько искусно, что они казались литыми. На Туолине был синий халат с белыми цаплями на груди и спине.
– О, Туолин, ты привел ко мне необычного человека. – Кири встретилась взглядом с Ронином. – Я говорю это не каждому, кто бывает в Тенчо, но Мацу сама подбирает халаты для всех, приходящих сюда. Она редко ошибается.
– И что означает этот? – спросил Ронин, разглядывая своих драконов.
– Откуда мне знать, – улыбнулась Кири. – Этот рисунок я вижу впервые.
Потом она повернулась к Туолину и взяла его за руку. Ронина обдало ароматом ее духов, насыщенных и нежных, пряных и легких одновременно. Они втроем прошли по комнате топазового света. Одна из девушек поднесла им чай и рисовое вино, а Кири познакомила их с каждой из женщин, еще не занятых с мужчинами. Все они были красивые; все были разные. Они улыбались и обмахивались узорчатыми бумажными веерами. Вскоре Туолин сделал выбор: это была высокая, стройная светловолосая женщина со светлыми глазами и крупным ртом.
Кири кивнула и повернулась к Ронину.
– А ты? – тихо спросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69