С другой стороны, рыцарская честь, несомненно, не позволила бы им сидеть сложа руки в то время, как куча датских предпринимателей и торговцев свининой берут страну в свои руки и выбрасывают мелких лавочников из национального бизнеса.
Поэтому Артур задумал обходной маневр: поскольку рыцарство все равно находилось на грани исчезновения, он счел, что будет только справедливо и достойно, если оно закончит свой путь с блеском. Для осуществления своего плана он призвал рыцарей к себе в Камелот, рассказал им детскую сказочку о том, что все саксы разошлись по домам, оставив деньги в уплату за расколоченные двери и окна, и предложил им квест – найти Святой Грааль.
Рыцари приняли вызов с энтузиазмом, несмотря на то, что ни у кого из них не было и малейшего представления о том, что из себя представляет эта штука, и согласились вновь собраться в Камелоте через год и один день, принеся Грааль с собой.
Результаты превзошли самые смелые ожидания Артура. Когда двор собрался вновь, обнаружилось, что из сотни вышедших в поход рыцарей пятьдесят мертвы, четырнадцать находятся в заключении, двадцать два переметнулись ко двору короля Бенвика, и еще восемь оставили рыцарство и занялись административной деятельностью. Оставшиеся шесть, как посчитал король Артур, вряд ли были в состоянии доставить беспокойство кому-либо. Поэтому он предоставил им общежитие и пожизненную пенсию, нарек их Орденом Кавалеров Святой Чаши и сбежал через пожарный выход, пока они были в баре.
Кавалеры Святой Чаши продолжали поиски еще некоторое время; но уже из самого факта, что из изначальной сотни остались в живых только они, должно быть очевидно, что все эти рыцари довольно жестко придерживались того правила, что благоразумие – или, лучше сказать, откровенная трусость – является лучшей частью доблести; к тому же, между прочим, никто из них не знал, что такое Грааль. Три года они наудачу колесили по Альбиону в смутной надежде, что Грааль найдется сам собой в какой-нибудь гостинице или в фургоне грузовика, и наконец большинством голосов пять к одному решили оставить попытки. Их доводы были таковы: Альбион – довольно маленькая страна, и в своих скитаниях они, весьма вероятно, уже наткнулись на искомое; найдите его – таково было повеление Его Величества; нигде не было сказано, что в их задачу входит еще и узнать Грааль, когда они его найдут. Поэтому они выставили общежитие на продажу и пошли получать свои пенсии. Скорее всего, их дело бы выгорело, если бы председателем попечителей пенсионного фонда не оказался твердолобый маг и реакционный альбионский националист по имени Мерлин. Он уперся, как баран, настаивая, что для выполнения условий квеста Грааль должен быть принесен в Камелот; если это условие не будет выполнено, сказал он, они могут забыть о своих пенсиях.
Кавалеры решили не падать духом и постараться извлечь наибольшую выгоду из ситуации. Вместо того, чтобы активно искать Грааль, они приняли решение впредь искать его пассивно, то есть заниматься своими делами – в надежде, что дела эти окажутся чем-либо более интересным и доходным, – ожидая, не подвернется ли им эта штуковина случайно. После того, как они вложили весь свой наличный капитал в проект постройки туннеля, соединяющего Альбион с Бенвиком, и этот проект провалился из-за того, что Бенвик исчез в морских волнах, когда до него оставалось каких-нибудь пять миль, они поселились в своем общежитии, сдали помещения на первом этаже одному человеку, который организовывал пилигримские туры, и нашли себе работу на соседней фабрике по изготовлению органических красителей.
Фабрики этой, разумеется, давно уже не существует. Рыцари же до сих пор здесь.
– Разумеется, – добавил печально Бедевер, – за исключением Нантри.
Боамунд украдкой смахнул слезу с глаз и прошептал:
– Он умер?
– Не совсем, – ответил Бедевер. – Примерно шесть месяцев назад он объявил, что с него достаточно, и что он уезжает на юг. Должно быть, его сманил этот малый, который собирался открыть где-то лавку видеопроката. Мерзавец, – яростно прибавил Бедевер, – он свалил, прихватив с собой все наши отпускные. Семьдесят четыре фунта и тридцать пять пенсов. А мы-то хотели этим летом поехать в Уэймут!
– Где это – Уэймут?
Бедевер объяснил.
– И вот теперь, – продолжал он, – придется нам всем торчать здесь, а тут еще и ты появился. Домик у нас довольно маленький…
Тут до Боамунда дошло. Бедевер как раз поднимал к губам стакан джина с тоником, когда в него упала монета. Джин расплескался.
– Понимаю, – сказал Боамунд. – Полагаю, этого будет достаточно.
Бедевер снял ломтик лимона с воротника.
– Я всегда счастлив видеть тебя, – забормотал он, – было бы просто замечательно, если бы ты смог остаться с нами хоть ненадолго, но если ты очень занят и спешишь заняться своими делами, – вероятно, очень важными делами, – ради которых ты здесь появился, то, прошу тебя, не стоит ради нас…
– Вообще-то… – сказал Боамунд.
– …пренебрегать ими. В конце концов, – прибавил он в отчаянии, – мы все здесь занимаемся каждый своим делом, в каком-то смысле, – Туркин развозит пиццу, знаешь ли, а Пертелоп нашел себе очень милую работу тут неподалеку – мойка окон, магазины и офисы, а также жилые дома; Галахад актер, правда, сейчас он на отдыхе; Ламорак покупает разные вещи и продает их на барахолках; а я… – он запнулся и неожиданно покраснел.
– Продолжай, – сказал Боамунд, заинтригованный. – Чем занимаешься ты?
– Я… Я страховой агент, – пробубнил Бедевер себе в бороду. – На самом деле это очень интересная работа, – быстро добавил он. – Ты даже не представляешь себе, какой широкий разрез общества…
– Страховой агент, – сказал Боамунд.
– Э-э, – промямлил Бедевер. – Кстати, ты, случаем, не хотел бы.?
– Понимаю. – Боамунд нахмурился. На его широком, простом, открытом, честном и – да что там! – глупом лице медленно проявлялось холодное выражение недовольства, как лед, накапливающийся в голосе телефонистки на занятой линии коммутатора. – Ты знаешь, Беддерс, как мы называли тебя в колледже в старые добрые времена?
– Хм-м, нет, – сказал Бедевер. В действительности он имел об этом некоторое представление, и всегда негодовал по этому поводу. По его мнению, нельзя винить человека за то, что он родился со слишком большими ушами.
– «Li chevalier li plus prest a succeder». – сурово сказал Боамунд. – Дважды был первым в сражении на копьях, как я припоминаю. Почетная грамота за соколиную охоту. Флирт с отличием. Капитан учтивости три года подряд. И вот теперь, – он вздохнул, – ты страховой агент. Понимаю.
– Это не совсем так, – пробурчал Бедевер несчастным голосом. – Времена меняются, знаешь ли, и…
– Я помню, – не обращая на него внимания, продолжал Боамунд, – я помню, как твой отец, да упокоится его душа с миром, как-то приехал к нам в День Состязаний, когда ты бился на турнире за Золотой Поднос Дешамп-Морнея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Поэтому Артур задумал обходной маневр: поскольку рыцарство все равно находилось на грани исчезновения, он счел, что будет только справедливо и достойно, если оно закончит свой путь с блеском. Для осуществления своего плана он призвал рыцарей к себе в Камелот, рассказал им детскую сказочку о том, что все саксы разошлись по домам, оставив деньги в уплату за расколоченные двери и окна, и предложил им квест – найти Святой Грааль.
Рыцари приняли вызов с энтузиазмом, несмотря на то, что ни у кого из них не было и малейшего представления о том, что из себя представляет эта штука, и согласились вновь собраться в Камелоте через год и один день, принеся Грааль с собой.
Результаты превзошли самые смелые ожидания Артура. Когда двор собрался вновь, обнаружилось, что из сотни вышедших в поход рыцарей пятьдесят мертвы, четырнадцать находятся в заключении, двадцать два переметнулись ко двору короля Бенвика, и еще восемь оставили рыцарство и занялись административной деятельностью. Оставшиеся шесть, как посчитал король Артур, вряд ли были в состоянии доставить беспокойство кому-либо. Поэтому он предоставил им общежитие и пожизненную пенсию, нарек их Орденом Кавалеров Святой Чаши и сбежал через пожарный выход, пока они были в баре.
Кавалеры Святой Чаши продолжали поиски еще некоторое время; но уже из самого факта, что из изначальной сотни остались в живых только они, должно быть очевидно, что все эти рыцари довольно жестко придерживались того правила, что благоразумие – или, лучше сказать, откровенная трусость – является лучшей частью доблести; к тому же, между прочим, никто из них не знал, что такое Грааль. Три года они наудачу колесили по Альбиону в смутной надежде, что Грааль найдется сам собой в какой-нибудь гостинице или в фургоне грузовика, и наконец большинством голосов пять к одному решили оставить попытки. Их доводы были таковы: Альбион – довольно маленькая страна, и в своих скитаниях они, весьма вероятно, уже наткнулись на искомое; найдите его – таково было повеление Его Величества; нигде не было сказано, что в их задачу входит еще и узнать Грааль, когда они его найдут. Поэтому они выставили общежитие на продажу и пошли получать свои пенсии. Скорее всего, их дело бы выгорело, если бы председателем попечителей пенсионного фонда не оказался твердолобый маг и реакционный альбионский националист по имени Мерлин. Он уперся, как баран, настаивая, что для выполнения условий квеста Грааль должен быть принесен в Камелот; если это условие не будет выполнено, сказал он, они могут забыть о своих пенсиях.
Кавалеры решили не падать духом и постараться извлечь наибольшую выгоду из ситуации. Вместо того, чтобы активно искать Грааль, они приняли решение впредь искать его пассивно, то есть заниматься своими делами – в надежде, что дела эти окажутся чем-либо более интересным и доходным, – ожидая, не подвернется ли им эта штуковина случайно. После того, как они вложили весь свой наличный капитал в проект постройки туннеля, соединяющего Альбион с Бенвиком, и этот проект провалился из-за того, что Бенвик исчез в морских волнах, когда до него оставалось каких-нибудь пять миль, они поселились в своем общежитии, сдали помещения на первом этаже одному человеку, который организовывал пилигримские туры, и нашли себе работу на соседней фабрике по изготовлению органических красителей.
Фабрики этой, разумеется, давно уже не существует. Рыцари же до сих пор здесь.
– Разумеется, – добавил печально Бедевер, – за исключением Нантри.
Боамунд украдкой смахнул слезу с глаз и прошептал:
– Он умер?
– Не совсем, – ответил Бедевер. – Примерно шесть месяцев назад он объявил, что с него достаточно, и что он уезжает на юг. Должно быть, его сманил этот малый, который собирался открыть где-то лавку видеопроката. Мерзавец, – яростно прибавил Бедевер, – он свалил, прихватив с собой все наши отпускные. Семьдесят четыре фунта и тридцать пять пенсов. А мы-то хотели этим летом поехать в Уэймут!
– Где это – Уэймут?
Бедевер объяснил.
– И вот теперь, – продолжал он, – придется нам всем торчать здесь, а тут еще и ты появился. Домик у нас довольно маленький…
Тут до Боамунда дошло. Бедевер как раз поднимал к губам стакан джина с тоником, когда в него упала монета. Джин расплескался.
– Понимаю, – сказал Боамунд. – Полагаю, этого будет достаточно.
Бедевер снял ломтик лимона с воротника.
– Я всегда счастлив видеть тебя, – забормотал он, – было бы просто замечательно, если бы ты смог остаться с нами хоть ненадолго, но если ты очень занят и спешишь заняться своими делами, – вероятно, очень важными делами, – ради которых ты здесь появился, то, прошу тебя, не стоит ради нас…
– Вообще-то… – сказал Боамунд.
– …пренебрегать ими. В конце концов, – прибавил он в отчаянии, – мы все здесь занимаемся каждый своим делом, в каком-то смысле, – Туркин развозит пиццу, знаешь ли, а Пертелоп нашел себе очень милую работу тут неподалеку – мойка окон, магазины и офисы, а также жилые дома; Галахад актер, правда, сейчас он на отдыхе; Ламорак покупает разные вещи и продает их на барахолках; а я… – он запнулся и неожиданно покраснел.
– Продолжай, – сказал Боамунд, заинтригованный. – Чем занимаешься ты?
– Я… Я страховой агент, – пробубнил Бедевер себе в бороду. – На самом деле это очень интересная работа, – быстро добавил он. – Ты даже не представляешь себе, какой широкий разрез общества…
– Страховой агент, – сказал Боамунд.
– Э-э, – промямлил Бедевер. – Кстати, ты, случаем, не хотел бы.?
– Понимаю. – Боамунд нахмурился. На его широком, простом, открытом, честном и – да что там! – глупом лице медленно проявлялось холодное выражение недовольства, как лед, накапливающийся в голосе телефонистки на занятой линии коммутатора. – Ты знаешь, Беддерс, как мы называли тебя в колледже в старые добрые времена?
– Хм-м, нет, – сказал Бедевер. В действительности он имел об этом некоторое представление, и всегда негодовал по этому поводу. По его мнению, нельзя винить человека за то, что он родился со слишком большими ушами.
– «Li chevalier li plus prest a succeder». – сурово сказал Боамунд. – Дважды был первым в сражении на копьях, как я припоминаю. Почетная грамота за соколиную охоту. Флирт с отличием. Капитан учтивости три года подряд. И вот теперь, – он вздохнул, – ты страховой агент. Понимаю.
– Это не совсем так, – пробурчал Бедевер несчастным голосом. – Времена меняются, знаешь ли, и…
– Я помню, – не обращая на него внимания, продолжал Боамунд, – я помню, как твой отец, да упокоится его душа с миром, как-то приехал к нам в День Состязаний, когда ты бился на турнире за Золотой Поднос Дешамп-Морнея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83