– Говорят, гвоздичное масло – отличная штука. Мне оно, правда, еще ни разу не помогало, но может быть, я просто слишком чувствителен к боли.
– М-м-м-м, – отвечал его соратник.
– В аптечке, конечно, есть еще аспирин, – продолжал Пертелоп, – но я бы его не рекомендовал, так как он растворимый, и поскольку вода у нас кончилась…
– М-м-м-м.
– Что и говорить, – добавил Пертелоп утешающе, – если бы мы нашли немного воды, это было бы совсем другое дело. Но пока что… – он украдкой бросил взгляд на голубое, стального оттенка, небо, и быстро опустил глаза. – А вот моя тетя Беатриса рассказывала, что если сосать камешек…
– Заткни глотку, – сказал сэр Ламорак.
Оскорбленный Пертелоп поправил на плечах рюкзак и решительным шагом прошел несколько ярдов к востоку. Потом он остановился.
– Если это север, – сказал он, показывая на юг, – то Англия находится в семнадцати тысячах миль вот за той большой зазубренной скалой. Подумать только, – добавил он. С минуту он стоял, раздумывая, затем пожал плечами и зашагал – для протокола, шел он на запад.
Они пытались добраться до Сиднея.
Когда эти двое сходили с авиалайнера в Брисбене несколько месяцев назад, это не казалось им слишком трудной задачей. Да, действительно, никто из них до тех пор не бывал в Австралии, но перед отъездом из Англии они предусмотрительно купили железнодорожные билеты, заранее заказали номер в отеле и приобрели по экземпляру «Что к чему в Сиднее». Их проблемы начались в Брисбенском аэропорту, когда Пертелоп забыл в автобусе сумку, в которой были все их бумаги.
Ничего страшного, объяснил Пертелоп. Нам всего-навсего нужно будет добираться автостопом. Австралийцы известны как дружелюбные, приветливые люди, находящие удовольствие в том, чтобы помогать путешественникам, попавшим в затруднительную ситуацию.
Шестнадцать часов ходьбы по дороге, и они действительно умудрились поймать попутку – грузовик, полный свежезабитых туш, который довез их аж до самого Сент-Джорджа, где водитель наконец силой выкинул их из кузова, после того как Пертелоп проявил настойчивость, непременно желая исполнить «Vos Quid Admiramini» своим обычным гнусавым речитативом. После небольшой паузы, которую они использовали для перегруппировки багажа и съедения того, что осталось от пакета мятных пряников, которые Ламорак купил в Хитроу, они отправились дальше пешком в Дирранбанди. Вряд ли удастся в двух словах объяснить, как они умудрились отклониться от курса на тринадцать тысяч миль; единственное, что тут можно сделать, не берясь за написание новой книги, это сказать, что на задней обложке ламораковского календаря Национального Треста была напечатана карта мира, и что несмотря на то, что Пертелоп слышал о Колумбе и кривизне земной поверхности, он никогда не мог почувствовать себя полностью убежденным. Основной предпосылкой его навигационной теории была идея о том, что центр мира находится в Иерусалиме, и все карты должны интерпретироваться соответствующим образом.
Пертелоп посмотрел на часы.
– Что ты думаешь насчет того, чтобы остановиться здесь и перекусить? – спросил он. – Мы можем присесть вон под той скалой. Оттуда открывается вполне симпатичный вид на… э-э… пустыню.
Хотя Смерть преследовала их по пятам на каждом шагу их пути, на манер откормленного голубя у дверей бульварного кафе, больше всего она приблизилась к тому, чтобы сделать две новые зарубки на рукоятке своей косы, в пятидесяти милях к востоку от хребта Макгрегора, когда Пертелоп во время своих утренних упражнений случайно перевернул ржавую пивную банку, в которой хранились остатки их воды. Они бродили кругами в течение двух дней и наконец выбились из сил, но тут их подобрала группа кочующих аборигенов, которых Ламорак сумел убедить, что его библиотечный билет является на самом деле карточкой «Америкен Экспресс», и те дали им галлон воды и шесть сушеных ящериц в обмен, как выяснилось, на право брать из Публичной Библиотеки Стерчли три художественных и три нехудожественных произведения еженедельно без ограничения срока. С этого момента все, что им оставалось, – это брести от одной буровой скважины до другой, по дороге как можно тише подкрадываясь к ничего не подозревающим змеям.
Пертелоп, однако, отказался причинять вред параматтскому рогатому питону, которого они поймали в результате шестичасовой борьбы среди скал горы Вудрофф, указав, что он является вымирающим видом. Вскоре после этого у Ламорака разболелся правый верхний моляр.
– Ну-ка посмотрим, – сказал Пертелоп. – У нас есть… – Он развязал свой рюкзак и начал рыться в его содержимом (три чистых рубашки, три пары нижнего белья, экземпляр «Что к чему в Сиднее» с закладкой, отмечающей описание нью-орлеанского джазового фестиваля, швейцарский армейский нож с шестью сломанными лезвиями, электробритва, пара брюк, теннисная ракетка, губная гармошка, двое спортивных штанов, полотенце, «Гермолен», гвоздичное масло, упаковка пластырей, бутылка шампуня от перхоти, таблетки от желудочных недомоганий, маникюрные ножницы, некоторое количество женского белья…)
– У тебя в рюкзаке есть что-нибудь, Лам? – спросил Пертелоп. – У меня, кажется, совсем пусто.
Ламорак оторвал голову от рук, произнес: «Нет», и опустил ее обратно.
– Ага, – Пертелоп нахмурился и поскреб в затылке. – Это неудачно, – прибавил он. – Видимо, придется искать корешки или ягоды, или что-нибудь в этом роде. – Он обвел взглядом спекшуюся, бесплодную землю. Много времени прошло с тех пор, когда какое-либо растение было столь безрассудно, чтобы вверить свои корни столь враждебному окружению.
– Пертелоп.
Сэр Пертелоп поднял взгляд.
– Что? – спросил он.
– Ты же знаешь, нам всегда остается каннибализм.
Пертелоп моргнул.
– Каннибализм? – повторил он.
– Ну да, – безмятежно отвечал его сотоварищ. – Ну, знаешь, употребление в пищу человеческого мяса. В свое время это было довольно популярно.
Пертелоп с минуту подумал, затем покачал головой.
– Я даже думать не хочу об этом, – твердо сказал он. – После всего, что мы прошли бок о бок! Ты встанешь у меня поперек горла, если можно так выразиться.
Ламорак поднялся на ноги.
– Хорошо, – сказал он спокойно. – Могу тебя понять. В таком случае, если ты минуточку постоишь спокойно, будет ни капельки не больно.
Какой-то винтик щелкнул в мозгу Пертелопа, вставая на место.
– Подожди, – сказал он. – Шутки шутками, но не будем делать глупостей. То есть, когда веселье переходит границы, можно пораниться или…
Ламорак улыбнулся и прыгнул по направлению к нему, держа в руке небольшой камень. Голод, жажда и зубная боль довольно сильно ослабили его, но он промахнулся всего лишь на несколько дюймов. Он приземлился в пыль, выругался и с трудом поднялся с земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– М-м-м-м, – отвечал его соратник.
– В аптечке, конечно, есть еще аспирин, – продолжал Пертелоп, – но я бы его не рекомендовал, так как он растворимый, и поскольку вода у нас кончилась…
– М-м-м-м.
– Что и говорить, – добавил Пертелоп утешающе, – если бы мы нашли немного воды, это было бы совсем другое дело. Но пока что… – он украдкой бросил взгляд на голубое, стального оттенка, небо, и быстро опустил глаза. – А вот моя тетя Беатриса рассказывала, что если сосать камешек…
– Заткни глотку, – сказал сэр Ламорак.
Оскорбленный Пертелоп поправил на плечах рюкзак и решительным шагом прошел несколько ярдов к востоку. Потом он остановился.
– Если это север, – сказал он, показывая на юг, – то Англия находится в семнадцати тысячах миль вот за той большой зазубренной скалой. Подумать только, – добавил он. С минуту он стоял, раздумывая, затем пожал плечами и зашагал – для протокола, шел он на запад.
Они пытались добраться до Сиднея.
Когда эти двое сходили с авиалайнера в Брисбене несколько месяцев назад, это не казалось им слишком трудной задачей. Да, действительно, никто из них до тех пор не бывал в Австралии, но перед отъездом из Англии они предусмотрительно купили железнодорожные билеты, заранее заказали номер в отеле и приобрели по экземпляру «Что к чему в Сиднее». Их проблемы начались в Брисбенском аэропорту, когда Пертелоп забыл в автобусе сумку, в которой были все их бумаги.
Ничего страшного, объяснил Пертелоп. Нам всего-навсего нужно будет добираться автостопом. Австралийцы известны как дружелюбные, приветливые люди, находящие удовольствие в том, чтобы помогать путешественникам, попавшим в затруднительную ситуацию.
Шестнадцать часов ходьбы по дороге, и они действительно умудрились поймать попутку – грузовик, полный свежезабитых туш, который довез их аж до самого Сент-Джорджа, где водитель наконец силой выкинул их из кузова, после того как Пертелоп проявил настойчивость, непременно желая исполнить «Vos Quid Admiramini» своим обычным гнусавым речитативом. После небольшой паузы, которую они использовали для перегруппировки багажа и съедения того, что осталось от пакета мятных пряников, которые Ламорак купил в Хитроу, они отправились дальше пешком в Дирранбанди. Вряд ли удастся в двух словах объяснить, как они умудрились отклониться от курса на тринадцать тысяч миль; единственное, что тут можно сделать, не берясь за написание новой книги, это сказать, что на задней обложке ламораковского календаря Национального Треста была напечатана карта мира, и что несмотря на то, что Пертелоп слышал о Колумбе и кривизне земной поверхности, он никогда не мог почувствовать себя полностью убежденным. Основной предпосылкой его навигационной теории была идея о том, что центр мира находится в Иерусалиме, и все карты должны интерпретироваться соответствующим образом.
Пертелоп посмотрел на часы.
– Что ты думаешь насчет того, чтобы остановиться здесь и перекусить? – спросил он. – Мы можем присесть вон под той скалой. Оттуда открывается вполне симпатичный вид на… э-э… пустыню.
Хотя Смерть преследовала их по пятам на каждом шагу их пути, на манер откормленного голубя у дверей бульварного кафе, больше всего она приблизилась к тому, чтобы сделать две новые зарубки на рукоятке своей косы, в пятидесяти милях к востоку от хребта Макгрегора, когда Пертелоп во время своих утренних упражнений случайно перевернул ржавую пивную банку, в которой хранились остатки их воды. Они бродили кругами в течение двух дней и наконец выбились из сил, но тут их подобрала группа кочующих аборигенов, которых Ламорак сумел убедить, что его библиотечный билет является на самом деле карточкой «Америкен Экспресс», и те дали им галлон воды и шесть сушеных ящериц в обмен, как выяснилось, на право брать из Публичной Библиотеки Стерчли три художественных и три нехудожественных произведения еженедельно без ограничения срока. С этого момента все, что им оставалось, – это брести от одной буровой скважины до другой, по дороге как можно тише подкрадываясь к ничего не подозревающим змеям.
Пертелоп, однако, отказался причинять вред параматтскому рогатому питону, которого они поймали в результате шестичасовой борьбы среди скал горы Вудрофф, указав, что он является вымирающим видом. Вскоре после этого у Ламорака разболелся правый верхний моляр.
– Ну-ка посмотрим, – сказал Пертелоп. – У нас есть… – Он развязал свой рюкзак и начал рыться в его содержимом (три чистых рубашки, три пары нижнего белья, экземпляр «Что к чему в Сиднее» с закладкой, отмечающей описание нью-орлеанского джазового фестиваля, швейцарский армейский нож с шестью сломанными лезвиями, электробритва, пара брюк, теннисная ракетка, губная гармошка, двое спортивных штанов, полотенце, «Гермолен», гвоздичное масло, упаковка пластырей, бутылка шампуня от перхоти, таблетки от желудочных недомоганий, маникюрные ножницы, некоторое количество женского белья…)
– У тебя в рюкзаке есть что-нибудь, Лам? – спросил Пертелоп. – У меня, кажется, совсем пусто.
Ламорак оторвал голову от рук, произнес: «Нет», и опустил ее обратно.
– Ага, – Пертелоп нахмурился и поскреб в затылке. – Это неудачно, – прибавил он. – Видимо, придется искать корешки или ягоды, или что-нибудь в этом роде. – Он обвел взглядом спекшуюся, бесплодную землю. Много времени прошло с тех пор, когда какое-либо растение было столь безрассудно, чтобы вверить свои корни столь враждебному окружению.
– Пертелоп.
Сэр Пертелоп поднял взгляд.
– Что? – спросил он.
– Ты же знаешь, нам всегда остается каннибализм.
Пертелоп моргнул.
– Каннибализм? – повторил он.
– Ну да, – безмятежно отвечал его сотоварищ. – Ну, знаешь, употребление в пищу человеческого мяса. В свое время это было довольно популярно.
Пертелоп с минуту подумал, затем покачал головой.
– Я даже думать не хочу об этом, – твердо сказал он. – После всего, что мы прошли бок о бок! Ты встанешь у меня поперек горла, если можно так выразиться.
Ламорак поднялся на ноги.
– Хорошо, – сказал он спокойно. – Могу тебя понять. В таком случае, если ты минуточку постоишь спокойно, будет ни капельки не больно.
Какой-то винтик щелкнул в мозгу Пертелопа, вставая на место.
– Подожди, – сказал он. – Шутки шутками, но не будем делать глупостей. То есть, когда веселье переходит границы, можно пораниться или…
Ламорак улыбнулся и прыгнул по направлению к нему, держа в руке небольшой камень. Голод, жажда и зубная боль довольно сильно ослабили его, но он промахнулся всего лишь на несколько дюймов. Он приземлился в пыль, выругался и с трудом поднялся с земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83