– Какая чушь! – сказал он.
Он смял страницы в комок и выкинул их в корзину. Потом вернулся к своему столу и снова погрузился в работу.
– Алло-алло, – произнес голос. – Ваше Величество, – добавил он, хихикнув.
Боамунд открыл глаза. И правда – вся его жизнь действительно промелькнула перед ним за эти ужасные несколько секунд, что он провел в воде; однако, поскольку большую часть своей жизни он проспал, это не было настолько уж интересно. Он просто смотрел на самого себя, лежащего навзничь и похрапывающего, в то время как его одежда постепенно истлевала.
– Где я? – спросил он.
Голос (женский) снова хихикнул.
– Это очень хороший вопрос, – произнес он. – Может, стоит начать с чего-нибудь попроще, например, с квадратного корня из двух?
Боамунд сделал попытку пошевелиться, но не смог. С той точки, где он лежал, все, что он мог видеть, был потолок. Он почему-то был темно-зеленым и двигался, и на нем была рыба в том месте, где должен был быть абажур.
– Давление воды, – объяснил голос. – Видишь ли, над тобой тонны и тонны и тонны воды, и поскольку ты к этому не привык, она тебя расплющивает.
– О-о, – сказал Боамунд. – Я утонул?
– Разумеется, нет, – ответил голос. – Если бы ты утонул, ты был бы мертв, глупенький. Ты на дне озера.
– О-о, – повторил Боамунд. Что-то острое врезалось ему в спину.
– Что ж, – сказал голос, – вот ты и здесь.
– Да, – согласился Боамунд. – А я, э-э, все правильно сделал, или я что-то напортил? Я хочу сказать – это так и предполагается, чтобы я находился здесь?
Голос рассмеялся.
– Без малейшего сомнения, – заверил он. – Ты преуспел. Отлично сработано.
Поразмыслив над своим положением, Боамунд пришел к выводу, что голос, возможно, несколько переоценил его успех.
– И что теперь? – спросил он. – И кто ты такая, кстати?
Неожиданно он почувствовал, как тяжесть соскальзывает с него, и резко сел. Он обнаружил, что смотрит на женщину – высокую, стройную, обольстительную, с длинными золотыми волосами и мобильным телефоном. Она сидела на стуле с трубчатыми стальными ножками; на ней была шелковая блуза кремового цвета и лимонно-желтые бермудские шорты. Мимо проплыла щука с блюдцем в зубах, балансируя стоящей на блюдце маленькой кофейной чашечкой; женщина взяла ее, держа большим и указательным пальцами.
– Могу я предложить тебе что-нибудь? – спросила она. – Кофе? Может быть, беляшей? Ты кажешься мне человеком того типа, который любит беляши.
Боамунд покраснел.
– Нет, спасибо, – твердо сказал он. – Ты, по-видимому, какая-то важная особа; прошу, объясни мне, что происходит.
– Сначала дело, потом удовольствия, ты хочешь сказать? – проговорила женщина. – Что ж, это разумно. Меня зовут Кундри.
Боамунд посмотрел назад и увидел предмет, на котором он лежал. Он поднял корону, которая сплющилась под его весом, и попытался вернуть ей прежнюю форму. Он чувствовал себя чрезвычайно подавленным, но не мог понять, почему.
– Не беспокойся об этой безделушке, – произнесла Кундри. – Это не настоящая корона; просто что-то, с чем можно иметь дело. Аллегория.
Это слово замкнуло какую-то цепь в голове Боамунда.
– Я узнаю тебя, – проговорил он. – Ты – та девушка с машиной.
Кундри улыбнулась.
– Регулировщик движения, верно. А также рука с телефоном. – Она приподняла переносной телефонный аппарат, стоящий на столике дымчатого стекла рядом с ней. – А также отшельник, не уследивший за временем убийца и сова. Я одна на тысячу ролей.
– Ты колдунья, – проговорил Боамунд.
– Совершенно верно, – отвечала Кундри. – Вообще-то, в наше время это больше не считается незаконным. С тысяча девятьсот пятьдесят какого-то. В моем положении приходится быть очень осторожной.
– Угу, – сказал Боамунд. – А каково же твое положение?
– Я Королева Атлантиды, – ответила Кундри. – Помимо всего прочего, разумеется. Я также являюсь первосвященницей Нью-Кеттеринга и графиней фон Вайнахт. Строго говоря, – добавила она, – это не совсем так; мне не полагается носить этот титул после развода, так что графиня теперь моя дочь Катя. Совершенно ужасная девчонка. Так что можно сказать, что я вдовствующая графиня фон Вайнахт. Я не очень хорошо понимаю, что означает слово «вдовствующая», но, думаю, после шестисот лет жизни замужем за графом я заслуживаю какого-то титула. Даже, может быть, медали, – добавила она. – Как бы то ни было, – продолжала она, – ничто из этого, вообще-то, никоим образом тебя не касается. Все, что тебя должно интересовать, – это то, что я Кундри.
– Ага, – произнес Боамунд. Он яростно порылся в своем мозгу, пока наконец не наткнулся на фразу, которая показалась ему подходящей. – Боюсь, здесь ты осведомлена лучше меня.
Кундри подняла безупречно подведенную бровь:
– Ты никогда не слыхал о Кундри?
– Э-э…
– Боже мой, чему же вас учили в школе, хотела бы я знать?
– Соколиной охоте, – ответил Боамунд. – А еще фехтованию, бою на копьях, геральдике – это была Новая Геральдика, там все делается с помощью маленьких диаграмм, – этикету, магии с началами прорицания, ухаживанию – до третьей степени. И еще игре на флейте, – добавил он, – но с этим я так толком и не разобрался. Я могу сыграть «Edi Bi Thu» и «San’c Fuy Belha ni Prezada», только медленно.
– Это был риторический вопрос, – сказала Кундри. – А знаешь, ты совсем не такой, как я себе представляла.
– Правда?
– Правда, – Кундри отпила глоток кофе и отпустила чашку. Шустрая плотвичка ринулась вперед, подхватила ее пастью за ручку и исчезла, вильнув хвостом, в то время как окунь убрал блюдце. – Некоторое время назад ты спросил меня, где ты находишься.
– Верно, – подтвердил Боамунд.
– Что ж, – сказала Кундри, – это зарегистрированный офис компании «Лионесс (UK) plc», и мы находимся точно в географическом центре Альбиона. Фактически, ты на нем сидишь.
Боамунд беспокойно поерзал на месте.
– Здесь, – продолжала Кундри, – ты находишься точно на полдороге между Атлантидой и Северным полюсом. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– Э-э, по правде говоря, нет.
– Нет? Ну да ладно, бог с ним. Подозреваю, ты хочешь знать, где находится Святой Грааль.
– Да, конечно, хочу.
Кундри улыбнулась.
– В таком случае, – сказала она, – я думаю, мне лучше начать с самого начала. А началось все это очень, очень давно…
Римский легионер стоял на узенькой улочке, опираясь на щит, вновь и вновь напоминая себе о том, что он патрулирует Иерусалим, и изо всех сил пытаясь не обращать внимания на вкусные запахи, доносящиеся с верхнего этажа дома позади него.
Он слышал запах чеснока. Он слышал запах молодого барашка, которого тушили в собственном соку. Он слышал запах кориандра, и свежевыпеченного хлеба, и чабреца, и морского окуня, готовящегося на пару с укропом и шамбалой. Это была чистейшая пытка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83