– Да.
– Одну минутку, – предупредил Мейсон. – Вы находитесь под присягой. Сказали ли вы обвиняемой, что хотите проверить содержимое ее чемодана, или вы спросили ее, не может ли она описать содержимое чемодана?
– Я спросил обвиняемую о том, ее ли этот чемодан, и когда она подтвердила это, попросил описать, что в нем находится. И она описала содержимое чемодана.
– А затем вы спросили ее, не возражает ли она открыть чемодан для того, чтобы ПОКАЗАТЬ ВАМ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ ОНА ОПИСАЛА. Не правда ли?
– Да, сэр.
– Вы сказали ей, что хотите проверить содержимое ее чемодана?
– Нет.
– Обвиняемая не давала вам разрешения на такую проверку?
– Она согласилась открыть чемодан.
– Но она не давала вам разрешения на проверку содержимого чемодана?
– Я сказал, что хочу открыть чемодан, и она согласилась.
– Но она не давала вам разрешения на досмотр содержимого чемодана? не отступал Мейсон.
– Я думаю, что слово «досмотр» не употреблялось.
– Вот именно, – заявил Мейсон. – Вы отправились в аэропорт и стали ждать обвиняемую, поскольку получили соответствующую информацию, не правда ли?
– Ну... Да.
– Кто сообщил вам эту информацию?
– Я не могу раскрывать вам источников нашей информации.
– Я считаю, что по существующим правилам судопроизводства, – сказал Мейсон, – этот свидетель должен показать, что у него были достаточные основания для проверки содержимого багажа. Получение анонимной информации или получение информации от лица, которое он не знает, не является достаточным основанием для проведения обыска. Поэтому обвиняемая вправе знать, почему свидетель хотел проверить содержимое ее чемодана.
– Вы отказываетесь назвать фамилию лица, которое снабдило вас этой информацией? – нахмурившись спросил судья Алберт у свидетеля.
– Информация поступила не ко мне, – ответил Эндрейвс. – К кому-то из руководства. Мне сказали, что получена очень важная информация и что я должен поехать в аэропорт, дождаться там эту женщину и попытаться получить ее разрешение на досмотр чемодана. Если такого разрешения не будет, держать ее под наблюдением до получения ордера.
– Очень интересная ситуация, – заметил судья Алберт. – Очевидно, обвиняемая не давала разрешения на досмотр чемодана. Она согласилась открыть его с единственной целью продемонстрировать наличие в нем определенных вещей. Необычная ситуация!
– Если Высокий Суд позволит, у меня имеется на этот счет собственная точка зрения, – сказал Мейсон. – Я хочу изложить позицию своей подзащитной. Мы хотели бы, чтобы в дело была внесена полная ясность во время данного предварительного слушания и оно было прекращено, но не по причине какой-либо допущенной технической ошибки. – Мейсон повернулся к свидетелю: – Вы изъяли из чемодана пятьдесят пакетов?
– Да, сэр.
– У вас они с собой?
– Да, сэр.
– Вы взвешивали их?
– Взвешивал? Нет. Мы пересчитали пакеты, сделали опись по счету, а не по весу.
– У обвиняемой была еще сумочка, не так ли?
– Да, была.
– Вы просили обвиняемую опознать ее?
– Она сказала, что это ее сумочка. У обвиняемой был на нее багажный талон.
– Вы спрашивали у нее о содержимом сумочки?
– Нет.
– Вы просили разрешения открыть ее?
– Нет.
– Но вы открыли и осмотрели сумочку?
– Да, но в сумочке мы ничего примечательного не обнаружили.
– Однако вы осмотрели ее?
– Только после того, как обнаружили в чемодане обвиняемой большое количество...
Мейсон поднял вверх руку.
– Пока это неважно, что там обнаружили, – сказал он. – Будем говорить просто о «пятидесяти пакетах». А что вы сделали с сумочкой?
– Она у меня здесь.
– Тогда, – продолжал Мейсон, – поскольку вы не знаете, сколько весят пятьдесят пакетов, может, вам известен вес чемодана без пакетов?
– Я не знаю.
– Вам известно, что обвиняемая платила за излишек багажа?
– Да, мне известно об этом.
– И тем не менее вы не взвешивали ее багаж?
– Нет, сэр.
– Я предлагаю Высокому Суду взвесить багаж сейчас, прямо в зале судебных заседаний, – сказал Мейсон.
– Какова цель этого предложения? – спросил судья Алберт.
– В том случае, если взвешивание покажет, что чемодан и сумочка без пакетов весят сорок шесть фунтов, – пояснил Мейсон, – это будет означать, что кто-то подложил пакеты в чемодан, когда обвиняемая уже сдала его в багаж.
– Я считаю предложение защиты обоснованным, – решил судья Алберт. – Я собираюсь объявить перерыв на десять минут. Бейлиф доставит сюда весы, и мы взвесим чемоданы.
– Это еще ничего не означает, – вмешался Касвелл. – Нам приходится верить обвиняемой на слово, что чемоданы весят сорок шесть фунтов. Она находится на свободе под залог. Мы не знаем, что было взято из чемоданов.
– Разве они находятся не в полиции? – спросил судья Алберт.
– Да, они находятся у нас. Но обвиняемая имела право приходить и брать из чемоданов одежду.
– Она приходила и брала что-нибудь?
– Я не знаю, Ваша Честь.
– Если вы не знаете, брала ли она что-нибудь из чемоданов, то точно так же вы не знаете, не было ли что-нибудь подложено в них, – возмутился судья Алберт. – Суд объявляет перерыв на десять минут. Тем временем весы должны быть доставлены сюда.
Мейсон поспешил к телефонной будке и набрал номер одной из газет.
– Говорит Перри Мейсон. Через десять минут в зале суда будет очень интересная демонстрация, – сообщил он в трубку. – Судья Кортлейнд Алберт собирается взвешивать вещественные доказательства.
– Он всегда взвешивает доказательства, – усмехнулся журналист.
– Но не таким образом, – заметил Мейсон. – Не с помощью обыкновенных весов.
– Что?
– Именно так – с помощью весов. Через десять минут. Вам лучше поторопиться. Увидите нечто необычное.
– Какой департамент Суда? – спросил журналист.
Мейсон ответил ему.
– Мы приедем, – заверил журналист. – Если можете, задержите немного возобновление заседания.
– Не могу, – усмехнулся Мейсон. – Как только весы будут доставлены в зал, судья возобновит заседание. Он считает, что на это потребуется не больше десяти минут, и я с ним согласен. Бейлиф отправился за весами.
Мейсон повесил телефонную трубку на место.
6
Мейсон остановился перед Вирджинией Бакстер и сказал:
– Свою стратегию я строю на том, что вы говорите мне правду. Если это не так, то вам может это дорого обойтись.
– Я говорю вам правду, мистер Мейсон.
– После вашего ареста на первых страницах газет появилась фотография бывшей секретарши, занимающейся торговлей наркотиками. Вопросу снятия обвинений во время предварительных слушаний было бы посвящено пять-шесть строк, и то запрятанных в середину газеты. Я попытаюсь максимально драматизировать события для того, чтобы они стали предметом большой статьи в газете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41