– Господи! И что он с ней сделал?
– Бросил на пол. Она брякнулась, как здоровенный камень!
– Ужас!
– Я сам испугался. Мне чудом удалось повалить его: Изма грохнулся, как мешок с гвоздями. И после этого случая он начал относиться ко мне вполне доброжелательно.
– Я заметила, он тебя уважает. Вообще тебе нравится применять насилие? Бить людей? Я имею в виду тех, кто это действительно заслужил?
– В молодости я получал от этого удовольствие. Но ведь битва-то неравная и несправедливая. Полицейский всегда находится в более выигрышном положении.
– Только если полицейский – мужчина. Вступая в схватку с мужчиной, женщина-коп должна использовать весь арсенал!
– Едва ли ты многих избила за время своей работы.
– Ты прав. Хотя некоторые считают, что мизантроп вроде меня готов громить всех и вся.
Мерси вспомнила о ла Лонде.
– Мне совсем не в радость было пытать воришку из Эльсинора, – призналась она. – Конечно, я чувствовала легкое возбуждение от того, что подавляю другого человека. Главное удовольствие доставляет получение результата.
– И твои действия принесли плоды.
– Ты считаешь, я поступила неправильно?
– Почему? Ты же спасаешь чужие жизни.
– По-твоему, цель оправдывает средства?
– Вопрос не из легких. Но с ла Лондом ты все верно сделала.
– Зачем ты часто женился? Три или четыре раза?
В этот момент Хесс собирался откусить от гамбургера. Он так и застыл, удивленно глядя на напарницу.
– Три.
– Неужели одного не достаточно, чтобы намучиться?
– Наверное, женился по глупости.
– Своей?
– В основном да.
– Почему у тебя нет детей?
– Я ждал. Слишком долго ждал. Ну и не везло, не получалось. Я очень хотел ребенка лет в сорок, но так и не вышло...
Мерси задумалась.
– Я не верю в везение. Мы сами несем ответственность за то, что с нами происходит.
– Я тоже раньше так думал.
– Тут не может быть двух мнений.
– Ну, например, Ронни Стивенс не знала о своем будущем и не была способна хоть как-то повлиять на него. Она столкнулась с кем-то более сильным, порочным и хитрым и не могла противостоять ему. Она не виновата в том, что произошло.
– Ты наслушался всей этой брехни по телевизору?
– Телевидение впадает в крайности.
– Тогда почему все его смотрят?
– Людям нравится наблюдать за чужими трагедиями со стороны.
– Глупое стадо!
Хесс не сводил с Мерси осуждающего, но при этом терпеливого взгляда.
– Человека ведет по жизни его внутренняя сила, – добавила она. – Воля – вот главное достоинство!
Тим продолжал смотреть на напарницу.
– У тебя такой взгляд, будто ты рассматриваешь сразу две мысли.
– Так и есть.
– Какие?
– С одной стороны, я восхищаюсь тобой, твоей молодостью. Мне нравится, как ты несешь ее по жизни, как пользуешься ею.
– Даже если перегибаю палку?
– Да.
– А вторая мысль обо мне, вероятно, не столь приятна?
– Меня поражает, что ты бываешь яркой и скучной одновременно. Ты слишком противоречива.
– Слушай, Хесс! Я все еще твой начальник!
– Сама напросилась...
– Хорошо, что честно ответил. Вкусные гамбургеры, приятная беседа о полицейских и просто о жизни – мне все так нравится! Майк много говорил, но, кажется, совсем не слушал меня. А потом мы либо смотрели «ящик», либо шли в постель.
Хесс промолчал.
– А ты еще можешь?
– Что именно?
– Ну... заниматься любовью.
Хесс густо покраснел и снова с неоднозначным выражением посмотрел на Мерси.
– Ведь тебе почти семьдесят...
– Конечно, могу.
Его голос слегка сорвался. Хесс повернулся к экрану, и теперь Мерси не видела, сошла ли краска с его щек.
– Интересно, делают ли это мои родители? Они твои ровесники.
– Спроси их.
– Они слишком щепетильны в подобных вопросах...
Мерси удивилась, услышав веселый искренний смех Хесса. Она вдруг поняла, что никогда раньше он при ней не смеялся. Лицо напарника сразу изменилось: вокруг глаз и губ собрались мелкие морщинки, и Хесс будто излучал какой-то фантастический свет. Свет счастья. Потрясающе, как улыбка и смех преображают человека.
Тим разошелся: глаза намокли от слез, грудь и плечи вздрагивали, а на лице застыла глупейшая гримаса заливающегося смехом простачка. Да, Мерси впервые видела Хесса таким!
– Ох-ох-ох, юная леди, повеселили вы меня!
– Да? – неуверенно и даже немного робко спросила Мерси.
– Правда-правда!
Мерси смутилась. Она ведь не мартышка в зоопарке, чтоб над ней смеяться! Мерси вспомнила, каким усталым и подавленным казался Хесс в пятницу, когда она помогла ему встать с кресла. В тот день она поддержала его и после этого заслуживает лишь снисходительный смешок?
– Прости, Мерси. Я так давно не ржал... Я совсем не хотел тебя задеть. Ты не обижаешься?
– Конечно, нет.
– Все равно извини, пожалуйста.
– Ты знаешь, что мы оба ведем блокноты? – спросила Мерси, чтобы положить конец комедии.
– Да, я заметил. Не хочешь ли прогуляться?
– С чего вдруг тебе в голову пришла такая мысль?
– На улице тепло, и океан рядом. Пришло время растрясти пищу и насытиться духовно!
– Ладно.
Мерси чувствовала себя намного скованнее. Легкость и свобода покинули ее. К тому же она устала и мечтала вернуться домой. Однако она старалась приободриться.
– Хесс, а представь себе картину: идет дождь, мы выходим на улицу с одним из выгнутых зонтов ла Лонда и собираем воду в пакеты!
– Умора!
– Я бы купила такое изобретение, но была тогда слишком занята.
– Да, бедного Ли ты чуть в гроб не загнала.
– Это точно. Я вообще молодчина!
* * *
Они неспешно шли по дороге, пропуская вперед роллеров и велосипедистов. Мерси смотрела, как волны разбиваются о берег. И как это Хесс не боится нырять? Мерси не раз наблюдала за серферами, отважившимися побороться со стихией, и не понимала смысла их поступка. К чему эта храбрость?
Сама Мерси с детства видела во сне черные угрожающие волны. Она не задумывалась над тайным смыслом сна, но отчетливо осознала одно: от воды лучше держаться подальше.
На пирсе в этот воскресный вечер собралось немало людей: влюбленные парочки и роллеры, панки и напоминающие бандитов мексиканцы, детишки школьного возраста и байкеры, праздношатающиеся жители и копы, пенсионеры и рыбаки-азиаты, с тонких удочек которых время от времени срывалась макрель и шлепалась об асфальт, дергая мокрым хвостом.
Мерси шла на полшага впереди Хесса и лишь изредка поглядывала на него. Она ждала от напарника действий, но не знала, каких именно. Скорее Мерси искала даже не слов, а особенного выражения лица. Ей очень нравилось, когда Тим поднимал голову и озирал все вокруг глазами чистокровной лошади, совершившей подвиг. Она вспомнила, что людей его поколения называли «военными конями», и теперь поняла частичную справедливость этого прозвища.
Еще Мерси почему-то хотелось потрогать его волосы, эту жесткую, торчащую шевелюру с необычным седым локоном на лбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86