Затем вернуться в дом Мороса, посмотреть на окно и поискать какие-нибудь дополнительные помещения, откуда он мог бы незаметно выбраться под покровом темноты.
Хесс вспомнил, что Колеску выпустили из Атаскадеро три года назад. И ровно шесть месяцев спустя исчезла первая женщина.
– Хорошо, огромное вам спасибо, мистер Янг. Вы правильно поступили!
Одержав победу, Мерси с ликованием взглянула на Хесса:
– Да! Я сделала это! Завтра Янг вышлет нам по факсу список всех покупателей приборов за последние два года!
Хесс видел, что Мерси горда и удивлена.
– Отличная работа, Мерси!
– Было нелегко. Мне просто повезло. Позвоню-ка на работу.
Она набрала служебный номер, чтобы проверить, не пришли ли ей сообщения.
– Ну? – спросил Хесс, когда Мерси отложила телефон в сторону.
– Ничего. Только звонили из «Бианши» с радостной новостью о том, что мне вышлют кобуру из свиной кожи. Бесплатно. «Для избранных служащих правоохранительных органов». Остальные увидят, что я ношу «Бианши» и добиваюсь успехов в карьере, и тоже купят. Хорошая реклама для фирмы.
– Уже бегу приобретать!
Мерси весело улыбнулась:
– Обожаю оружие и все связанное с ним. А ты, Хесс?
31
Придя на работу, Хесс взял со стола готовые фотографии Рика Хорта. Это были снимки форматом четыре на шесть и в основном с хорошей резкостью. Некоторые он делал в темноте, и их качество оставляло желать лучшего. Хесс с радостью заметил, что на каждой фотографии стояли дата и время. Три снимка с ним и Мерси он убрал в карман куртки.
17.01, 14 августа, суббота, – общий план толпы, держащей плакаты и свечи, хотя на улице еще светло. 18.11 – Колеску выглядывает из-за двери. 18.12 – Колеску на крыльце. 18.14 – Колеску рядом с симпатичной соседкой, Труди. Кажется, дает ей что-то в руки. 18.22 – крупный план. Лицо Труди с задумчивой улыбкой. 18.25 – молодой человек держит в руках плакат с надписью: «В следующий раз отрежьте ему яйца!»
И все в таком же духе.
– Есть там что-нибудь стоящее? – спросила Хесса напарница. Она сидела за своим столом, прижав к уху телефонную трубку. Перед ней лежал раскрытый блокнот.
Мерси звонила Барту Янгу, желая поторопить его с высылкой данных о покупателях. Теперь Хесс не сомневался в том, что из Мерси рано или поздно выйдет первоклассный следователь – она отличалась завидными настойчивостью и упорством. Станет ли Мерси главой отдела по делам об убийствах? Вполне возможно. Шерифом к пятидесяти восьми годам? Поживем – увидим! У нее в запасе еще двадцать пять лет. Главное, дожить самому.
– Пока нет, – ответил ей Хесс.
«В следующий раз отрежьте ему яйца!»
Хесс рассматривал лицо юноши, написавшего столь грозный плакат. Он попытался рассмеяться, но не вышло: что-то больно сжималось у него в сердце.
Хесс бросил взгляд на пустующие соседние кабинеты. Было уже почти семь вечера. Тим задумался о странностях человеческой природы. Ему захотелось оказаться в вымышленном идеальном мире, где люди не убивают и не потрошат друг друга, где один сосед не мечтает кастрировать другого, где есть дела поважнее, чем стоять днями напролет и кого-то фотографировать. Хесс всю жизнь сталкивался с грехами и душевным уродством своих собратьев. Наверное, поэтому он всегда старался заниматься любовью с женщиной как можно дольше. Во время секса Хесс переставал быть собой, становился лучше, терпимее и... счастливее.
Хесс остановился на снимках гостиной Колеску, которые сделал Рик. Он увидел кушетку, стену и телевизор. Тим присмотрелся к изображению головы Матамороса. Под редеющими волосами виднелась бледная лысина. На экране застыла картинка: молодой человек выходит из больничной палаты. Внизу на фотографии стояла цифра – 20.12.
В это время у Ронни вырывали сердце. А Колеску сидел перед телевизором.
Тим вооружился лупой, чтобы детальнее рассмотреть фото. Картинка увеличилась, но стала более размытой. К тому же Хесс тяжело дышал, и стекло сразу запотело. Тиму показалось, что он глядит на Колеску через заснеженное окно лютой зимой. После долгого раздумья он пришел к выводу: «голова» Мороса могла быть подушкой, мячом или куклой, наряженными в парик. А также голографическим изображением или головой Лаэл с укороченной стрижкой. Черт побери! Это голова Матамороса Колеску, и нечего нести ахинею! Он сидел у себя дома и смотрел «ящик», в то время как кто-то другой потрошил Веронику Стивенс на стройке.
Фотографии были неоспоримым доказательством того, что Морос никуда не выходил в тот вечер. И не вылезал из окна – угол дома освещался лампой соседнего крыльца, и соседи наверняка увидели бы Колеску.
Хесс разложил снимки в хронологическом порядке. Теперь он перебирал их, полностью восстанавливая картину. Что-то все же казалось ему странным. Хесс силился понять, что именно, но его попытки напоминали прогулки в темноте. Он позвал Мерси на помощь.
– Не вижу ничего необычного, – сказала она.
– Что-то меня поразило.
– Дай-ка лупу. – Мерси наклонилась и внимательно изучила фото. – Не знаю. Я заметила только одну странность: Колеску вроде бы не двигается, смотря телевизор. На снимках он всегда статичен и сидит на месте, словно замороженный. У Майка сынишка так же прилипал к «ящику», будто впадал в гипноз.
– Ну...
– Не то?
– Ты, конечно, права, но меня беспокоит что-то снаружи, не сам Колеску.
– Здесь есть дата и время. Хесс, не вижу никакой проблемы, честно.
Хесс пристально глядел на снимок.
– Ушло, – вздохнул он. – Теперь и я не чувствую.
– Он все-таки мерзкий тип!
Хесс снова вздохнул и убрал фотографии, решив вернуться к ним позднее.
– Колеску мог достать информацию о сигнализации на своей работе, – сообщил он Мерси.
Тим сделал звонок, чтобы узнать о результатах поиска серебристого фургона. Ему доложили, что пока и вторая смена не добилась успеха.
Тогда он встал, пожелал Мерси спокойной ночи и отправился домой.
* * *
По дороге в больницу Хесс вспоминал развесистые дубы рядом с шоссе Ортега, «шелби-кобру» из автомастерской, кабинет Алана Боба, гараж Матамороса Колеску. Виделись ему и волнующие черные волны океана, но Тим попытался изгнать этот образ из своего сознания и думать только о работе.
Во время облучения Хесса неожиданно бросило в горячий пот. Покрыв все тело тонкой пленкой, он, казалось, разъедал его. Хесс чувствовал себя так, словно кожу обожгли. Доктор пояснил Тиму, что «повышенное потоотделение – один из побочных эффектов лечения», и улыбнулся, как неразумному ребенку.
Хесс застегнул рубашку на все еще влажной груди и вышел в приемную.
– Я за тобой шпионила! – Из-за журнала появилась голова Мерси.
– Мне оставили четыре фургона для самостоятельной проверки.
– Знаю, ты угоняешь их из соседних штатов. Я решила, что в этом нелегком деле тебе понадобится помощник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Хесс вспомнил, что Колеску выпустили из Атаскадеро три года назад. И ровно шесть месяцев спустя исчезла первая женщина.
– Хорошо, огромное вам спасибо, мистер Янг. Вы правильно поступили!
Одержав победу, Мерси с ликованием взглянула на Хесса:
– Да! Я сделала это! Завтра Янг вышлет нам по факсу список всех покупателей приборов за последние два года!
Хесс видел, что Мерси горда и удивлена.
– Отличная работа, Мерси!
– Было нелегко. Мне просто повезло. Позвоню-ка на работу.
Она набрала служебный номер, чтобы проверить, не пришли ли ей сообщения.
– Ну? – спросил Хесс, когда Мерси отложила телефон в сторону.
– Ничего. Только звонили из «Бианши» с радостной новостью о том, что мне вышлют кобуру из свиной кожи. Бесплатно. «Для избранных служащих правоохранительных органов». Остальные увидят, что я ношу «Бианши» и добиваюсь успехов в карьере, и тоже купят. Хорошая реклама для фирмы.
– Уже бегу приобретать!
Мерси весело улыбнулась:
– Обожаю оружие и все связанное с ним. А ты, Хесс?
31
Придя на работу, Хесс взял со стола готовые фотографии Рика Хорта. Это были снимки форматом четыре на шесть и в основном с хорошей резкостью. Некоторые он делал в темноте, и их качество оставляло желать лучшего. Хесс с радостью заметил, что на каждой фотографии стояли дата и время. Три снимка с ним и Мерси он убрал в карман куртки.
17.01, 14 августа, суббота, – общий план толпы, держащей плакаты и свечи, хотя на улице еще светло. 18.11 – Колеску выглядывает из-за двери. 18.12 – Колеску на крыльце. 18.14 – Колеску рядом с симпатичной соседкой, Труди. Кажется, дает ей что-то в руки. 18.22 – крупный план. Лицо Труди с задумчивой улыбкой. 18.25 – молодой человек держит в руках плакат с надписью: «В следующий раз отрежьте ему яйца!»
И все в таком же духе.
– Есть там что-нибудь стоящее? – спросила Хесса напарница. Она сидела за своим столом, прижав к уху телефонную трубку. Перед ней лежал раскрытый блокнот.
Мерси звонила Барту Янгу, желая поторопить его с высылкой данных о покупателях. Теперь Хесс не сомневался в том, что из Мерси рано или поздно выйдет первоклассный следователь – она отличалась завидными настойчивостью и упорством. Станет ли Мерси главой отдела по делам об убийствах? Вполне возможно. Шерифом к пятидесяти восьми годам? Поживем – увидим! У нее в запасе еще двадцать пять лет. Главное, дожить самому.
– Пока нет, – ответил ей Хесс.
«В следующий раз отрежьте ему яйца!»
Хесс рассматривал лицо юноши, написавшего столь грозный плакат. Он попытался рассмеяться, но не вышло: что-то больно сжималось у него в сердце.
Хесс бросил взгляд на пустующие соседние кабинеты. Было уже почти семь вечера. Тим задумался о странностях человеческой природы. Ему захотелось оказаться в вымышленном идеальном мире, где люди не убивают и не потрошат друг друга, где один сосед не мечтает кастрировать другого, где есть дела поважнее, чем стоять днями напролет и кого-то фотографировать. Хесс всю жизнь сталкивался с грехами и душевным уродством своих собратьев. Наверное, поэтому он всегда старался заниматься любовью с женщиной как можно дольше. Во время секса Хесс переставал быть собой, становился лучше, терпимее и... счастливее.
Хесс остановился на снимках гостиной Колеску, которые сделал Рик. Он увидел кушетку, стену и телевизор. Тим присмотрелся к изображению головы Матамороса. Под редеющими волосами виднелась бледная лысина. На экране застыла картинка: молодой человек выходит из больничной палаты. Внизу на фотографии стояла цифра – 20.12.
В это время у Ронни вырывали сердце. А Колеску сидел перед телевизором.
Тим вооружился лупой, чтобы детальнее рассмотреть фото. Картинка увеличилась, но стала более размытой. К тому же Хесс тяжело дышал, и стекло сразу запотело. Тиму показалось, что он глядит на Колеску через заснеженное окно лютой зимой. После долгого раздумья он пришел к выводу: «голова» Мороса могла быть подушкой, мячом или куклой, наряженными в парик. А также голографическим изображением или головой Лаэл с укороченной стрижкой. Черт побери! Это голова Матамороса Колеску, и нечего нести ахинею! Он сидел у себя дома и смотрел «ящик», в то время как кто-то другой потрошил Веронику Стивенс на стройке.
Фотографии были неоспоримым доказательством того, что Морос никуда не выходил в тот вечер. И не вылезал из окна – угол дома освещался лампой соседнего крыльца, и соседи наверняка увидели бы Колеску.
Хесс разложил снимки в хронологическом порядке. Теперь он перебирал их, полностью восстанавливая картину. Что-то все же казалось ему странным. Хесс силился понять, что именно, но его попытки напоминали прогулки в темноте. Он позвал Мерси на помощь.
– Не вижу ничего необычного, – сказала она.
– Что-то меня поразило.
– Дай-ка лупу. – Мерси наклонилась и внимательно изучила фото. – Не знаю. Я заметила только одну странность: Колеску вроде бы не двигается, смотря телевизор. На снимках он всегда статичен и сидит на месте, словно замороженный. У Майка сынишка так же прилипал к «ящику», будто впадал в гипноз.
– Ну...
– Не то?
– Ты, конечно, права, но меня беспокоит что-то снаружи, не сам Колеску.
– Здесь есть дата и время. Хесс, не вижу никакой проблемы, честно.
Хесс пристально глядел на снимок.
– Ушло, – вздохнул он. – Теперь и я не чувствую.
– Он все-таки мерзкий тип!
Хесс снова вздохнул и убрал фотографии, решив вернуться к ним позднее.
– Колеску мог достать информацию о сигнализации на своей работе, – сообщил он Мерси.
Тим сделал звонок, чтобы узнать о результатах поиска серебристого фургона. Ему доложили, что пока и вторая смена не добилась успеха.
Тогда он встал, пожелал Мерси спокойной ночи и отправился домой.
* * *
По дороге в больницу Хесс вспоминал развесистые дубы рядом с шоссе Ортега, «шелби-кобру» из автомастерской, кабинет Алана Боба, гараж Матамороса Колеску. Виделись ему и волнующие черные волны океана, но Тим попытался изгнать этот образ из своего сознания и думать только о работе.
Во время облучения Хесса неожиданно бросило в горячий пот. Покрыв все тело тонкой пленкой, он, казалось, разъедал его. Хесс чувствовал себя так, словно кожу обожгли. Доктор пояснил Тиму, что «повышенное потоотделение – один из побочных эффектов лечения», и улыбнулся, как неразумному ребенку.
Хесс застегнул рубашку на все еще влажной груди и вышел в приемную.
– Я за тобой шпионила! – Из-за журнала появилась голова Мерси.
– Мне оставили четыре фургона для самостоятельной проверки.
– Знаю, ты угоняешь их из соседних штатов. Я решила, что в этом нелегком деле тебе понадобится помощник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86