Я надеюсь, его казнь радует тебя?
Она должна была что-то ответить ему.
- Спасибо, мой господин, что вы доставили мне это удовлетворение, - тихо ответила она.
- Ты теперь свободна от своего обета, - сказал Хидейори. - Когда я могу прийти к тебе?
Должна ли она была так быстро выходить за другого? Она вдруг с испугом почувствовала себя доведённой до крайности. Что же, это был путь, на котором она могла быть наиболее полезной Стране Восходящего Солнца и могла лучше всего защитить Саметомо.
- Вы принимаете Саметомо, мой господин?
- Да, да! Он будет моим приемным сыном. Он будет воспитываться как принц. Если он проявит способности, он сможет сам когда-нибудь стать сегуном, так же как и предводителем Муратомо.
Как мать будущего сегуна, Танико, а не её отец, станет самым главным членом клана Шима.
- Когда мне прийти, Танико-сан?
- Пожалуйста, мой господин, поймите. Я огорчена всем, что произошло.
- Я могу ещё немного подождать. Но когда?
- Приходите в Четвёртый месяц, в ночь полнолуния…
- У тебя будет ребенок?
- Думаю, что я уже слишком старая.
- Но разве не это случается с людьми, когда они женятся?
Саметомо, как и другие члены ее семьи, видел новое положение Танико как главной жены сегуна в свете своих собственных рассуждений. Он беспокоился, что будет вытеснен из её сердца новым ребенком. Бокуден был нервозно почтителен, но не рад, что его дочь еженощно разделяла ложе с самым могущественным человеком в стране. Дядя Риуичи и тетя Цогао чувствовали себя воодушевлёнными. Первое замужество Танико, которое они помогли устроить, было так ужасно, что новое, согласно их упрощенным представлениям о законах кармы, должно было быть значительно лучше.
- Теперь ты нашла настоящего человека! - уверяла её тетя Цогао, пока они принимали ванну. - Ты заслужила лучшую долю, Танико-сан!
«Я сомневаюсь, чтобы она была лучшей», - думала Танико позже, когда лежала на своём футоне в тускло освещённой комнате, ожидая первого визита Хидейори. Просто чувствовалось, что это новый поворот колеса рождения и смерти.
Её ширма отодвинулась, Хидейори не соблюдал и видимости тайны. Поодаль от Хидейори, в проходе, она могла увидеть двух охранников, пытающихся спрятать улыбки. Хидейори задвинул ширму и повернулся к ней. Он был одет в тёмно-фиолетовое кимоно, отказавшись от обычных мрачных тонов. Выглядел Хидейори печальным и неуверенным. «Это мне надо быть неуверенной, - подумала Танико. - Прошли годы с тех пор, когда я была близка с мужчиной, в то время как он менял куртизанок каждую ночь!»
- Вы хотите саке, мой господин? - она налила чашу и протянула ему.
Он неловко сел, осушил маленькую чашу залпом и попросил ещё. Дважды она наполняла чашу, и дважды он выпивал её. Танико надеялась, что он не выпьет так много, что будет не в состоянии наслаждаться своим визитом, что привело бы в неловкость их обоих. Что до неё самой, так она могла с таким же успехом обсуждать конфуцианскую классику с пожилым наставником, при всем том желании, которое она чувствовала.
Он похвалил вазу с тюльпанами, которую она поставила в угол комнаты. Внезапно он достал из своего рукава свернутый лист бумаги розового оттенка.
- Я посвятил это твоей красоте!
Свиток был перевязан длинным листом травы. Танико развернула его и прочла стихи:
Заросли бамбука
Сгибают свои спины на осеннем ветру,
Танцуя на солнце.
Но когда ветер стихает,
Они устремляются прямо к небесам.
Красивые стихи, подумала Танико. Конечно, им, по крайней мере, лет сто. Она вспомнила: Хоригава преподнёс ей старинное стихотворение как своё сочинение. Так же! Она твердо сказала себе, что не будет думать о том замужестве. Прошлое не существует!
Танико похвалила стихи.
- Я списал их со старинной книги, - хмуро сказал Хидейори, - Я не придворный, Танико. Я не знаю, как ухаживать, как это делают они в Хэйан Кё.
- Я сама простая женщина из Камакуры, мой господин, - сказала Танико.
Она подняла сямисен и заиграла «Когда заходит серебряная луна». Затем она задула лампу и подняла её за ширму. Вечерний воздух был приятно тёплым. Она села рядом с Хидейори, и они смотрели на полную луну, поднимавшуюся над черными стенами дворца. Танико еще исполнила для него две мелодии и дала Хидейори ещё саке. Она ожидала, что после долгого ожидания близости с ней он будет более нетерпелив.
Наконец он обнял её. Он гладил её лицо и руки, потом начал снимать с нее одежды. Танико стала помогать ему, начиная чувствовать звон в ушах. В конце концов, прошло много времени, а Хидейори был по-своему привлекателен. Они вместе откинулись на одеяло, которое уже было развернуто ею. Вздыхая, она провела рукой по его бедру, он прижался к ней, она раздвинула ноги. Минуту Хидейори оставался над ней, затемняя свет луны. Затем он тяжело задышал и напрягся, будто сражённый стрелой. Он упал на один бок, продолжая тяжело дышать. Танико ожидала, что он обнимет её, но вместо этого он отвернулся от нее и лежал, глядя на луну. Не зная, что делать, она начала гладить его спину. Она просунула руки под воротник его кимоно и растёрла его шею и плечи. Его мускулы были жёсткими и неподатливыми.
- Я не доставила вам удовольствия, мой господин? - наконец спросила Танико.
- Не будь глупой! - сказал он грубо, подставив ей свою спину. Её обожгла его грубость. Что с ним случилось?
- Ты слишком развязна! - сказал он вдруг. Разгневанная, она ответила:
- Не могу поверить, что мужчина с таким опытом общения с женщинами, как у моего господина, найдёт что-либо необычное в моем поведении.
- Похоже, что я ошибся в тебе, - сказал Хидейори, садясь.
Она поняла, что он собирается уйти. Похоже, она не станет после этого новобрачной сегуна, а Саметомо никогда не станет сегуном после Хидейори. Похоже, из-за того, что что-то таинственное не получилось в последние несколько минут, изменится всё будущее Страны Восходящего Солнца. Должна ли она умиротворить его, уговорить лечь с ней еще раз, или уже слишком поздно? Она тоже села, и тут кончики ее пальцев почувствовали влагу на одеяле, что объяснило ей всё. «Как глупо с моей стороны! - думала она. - Я должна была понять сразу». Но ей не приходилось сталкиваться с этим раньше. Женщины рассказывали ей о мужчинах, которые достигают своего пика слишком рано, но все соглашались, что такое случается очень редко. Хидейори, без сомнения, испытывал стыд. Он, вероятно, думал, что она сомневается в его мужественности. Ссора, начатая им, была лишь предлогом, чтобы избежать дальнейшего смущения. Из разговоров, которые у неё когда-то были с одной женщиной, Танико знала, что делать, чтобы помочь Хидейори. Но разрешит ли он ей?
- Простите, мой господин, - сказала она мягко. - Я понимаю, что не оправдала всех ваших надежд. Но если вы уйдете теперь, весь дворец узнает об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Она должна была что-то ответить ему.
- Спасибо, мой господин, что вы доставили мне это удовлетворение, - тихо ответила она.
- Ты теперь свободна от своего обета, - сказал Хидейори. - Когда я могу прийти к тебе?
Должна ли она была так быстро выходить за другого? Она вдруг с испугом почувствовала себя доведённой до крайности. Что же, это был путь, на котором она могла быть наиболее полезной Стране Восходящего Солнца и могла лучше всего защитить Саметомо.
- Вы принимаете Саметомо, мой господин?
- Да, да! Он будет моим приемным сыном. Он будет воспитываться как принц. Если он проявит способности, он сможет сам когда-нибудь стать сегуном, так же как и предводителем Муратомо.
Как мать будущего сегуна, Танико, а не её отец, станет самым главным членом клана Шима.
- Когда мне прийти, Танико-сан?
- Пожалуйста, мой господин, поймите. Я огорчена всем, что произошло.
- Я могу ещё немного подождать. Но когда?
- Приходите в Четвёртый месяц, в ночь полнолуния…
- У тебя будет ребенок?
- Думаю, что я уже слишком старая.
- Но разве не это случается с людьми, когда они женятся?
Саметомо, как и другие члены ее семьи, видел новое положение Танико как главной жены сегуна в свете своих собственных рассуждений. Он беспокоился, что будет вытеснен из её сердца новым ребенком. Бокуден был нервозно почтителен, но не рад, что его дочь еженощно разделяла ложе с самым могущественным человеком в стране. Дядя Риуичи и тетя Цогао чувствовали себя воодушевлёнными. Первое замужество Танико, которое они помогли устроить, было так ужасно, что новое, согласно их упрощенным представлениям о законах кармы, должно было быть значительно лучше.
- Теперь ты нашла настоящего человека! - уверяла её тетя Цогао, пока они принимали ванну. - Ты заслужила лучшую долю, Танико-сан!
«Я сомневаюсь, чтобы она была лучшей», - думала Танико позже, когда лежала на своём футоне в тускло освещённой комнате, ожидая первого визита Хидейори. Просто чувствовалось, что это новый поворот колеса рождения и смерти.
Её ширма отодвинулась, Хидейори не соблюдал и видимости тайны. Поодаль от Хидейори, в проходе, она могла увидеть двух охранников, пытающихся спрятать улыбки. Хидейори задвинул ширму и повернулся к ней. Он был одет в тёмно-фиолетовое кимоно, отказавшись от обычных мрачных тонов. Выглядел Хидейори печальным и неуверенным. «Это мне надо быть неуверенной, - подумала Танико. - Прошли годы с тех пор, когда я была близка с мужчиной, в то время как он менял куртизанок каждую ночь!»
- Вы хотите саке, мой господин? - она налила чашу и протянула ему.
Он неловко сел, осушил маленькую чашу залпом и попросил ещё. Дважды она наполняла чашу, и дважды он выпивал её. Танико надеялась, что он не выпьет так много, что будет не в состоянии наслаждаться своим визитом, что привело бы в неловкость их обоих. Что до неё самой, так она могла с таким же успехом обсуждать конфуцианскую классику с пожилым наставником, при всем том желании, которое она чувствовала.
Он похвалил вазу с тюльпанами, которую она поставила в угол комнаты. Внезапно он достал из своего рукава свернутый лист бумаги розового оттенка.
- Я посвятил это твоей красоте!
Свиток был перевязан длинным листом травы. Танико развернула его и прочла стихи:
Заросли бамбука
Сгибают свои спины на осеннем ветру,
Танцуя на солнце.
Но когда ветер стихает,
Они устремляются прямо к небесам.
Красивые стихи, подумала Танико. Конечно, им, по крайней мере, лет сто. Она вспомнила: Хоригава преподнёс ей старинное стихотворение как своё сочинение. Так же! Она твердо сказала себе, что не будет думать о том замужестве. Прошлое не существует!
Танико похвалила стихи.
- Я списал их со старинной книги, - хмуро сказал Хидейори, - Я не придворный, Танико. Я не знаю, как ухаживать, как это делают они в Хэйан Кё.
- Я сама простая женщина из Камакуры, мой господин, - сказала Танико.
Она подняла сямисен и заиграла «Когда заходит серебряная луна». Затем она задула лампу и подняла её за ширму. Вечерний воздух был приятно тёплым. Она села рядом с Хидейори, и они смотрели на полную луну, поднимавшуюся над черными стенами дворца. Танико еще исполнила для него две мелодии и дала Хидейори ещё саке. Она ожидала, что после долгого ожидания близости с ней он будет более нетерпелив.
Наконец он обнял её. Он гладил её лицо и руки, потом начал снимать с нее одежды. Танико стала помогать ему, начиная чувствовать звон в ушах. В конце концов, прошло много времени, а Хидейори был по-своему привлекателен. Они вместе откинулись на одеяло, которое уже было развернуто ею. Вздыхая, она провела рукой по его бедру, он прижался к ней, она раздвинула ноги. Минуту Хидейори оставался над ней, затемняя свет луны. Затем он тяжело задышал и напрягся, будто сражённый стрелой. Он упал на один бок, продолжая тяжело дышать. Танико ожидала, что он обнимет её, но вместо этого он отвернулся от нее и лежал, глядя на луну. Не зная, что делать, она начала гладить его спину. Она просунула руки под воротник его кимоно и растёрла его шею и плечи. Его мускулы были жёсткими и неподатливыми.
- Я не доставила вам удовольствия, мой господин? - наконец спросила Танико.
- Не будь глупой! - сказал он грубо, подставив ей свою спину. Её обожгла его грубость. Что с ним случилось?
- Ты слишком развязна! - сказал он вдруг. Разгневанная, она ответила:
- Не могу поверить, что мужчина с таким опытом общения с женщинами, как у моего господина, найдёт что-либо необычное в моем поведении.
- Похоже, что я ошибся в тебе, - сказал Хидейори, садясь.
Она поняла, что он собирается уйти. Похоже, она не станет после этого новобрачной сегуна, а Саметомо никогда не станет сегуном после Хидейори. Похоже, из-за того, что что-то таинственное не получилось в последние несколько минут, изменится всё будущее Страны Восходящего Солнца. Должна ли она умиротворить его, уговорить лечь с ней еще раз, или уже слишком поздно? Она тоже села, и тут кончики ее пальцев почувствовали влагу на одеяле, что объяснило ей всё. «Как глупо с моей стороны! - думала она. - Я должна была понять сразу». Но ей не приходилось сталкиваться с этим раньше. Женщины рассказывали ей о мужчинах, которые достигают своего пика слишком рано, но все соглашались, что такое случается очень редко. Хидейори, без сомнения, испытывал стыд. Он, вероятно, думал, что она сомневается в его мужественности. Ссора, начатая им, была лишь предлогом, чтобы избежать дальнейшего смущения. Из разговоров, которые у неё когда-то были с одной женщиной, Танико знала, что делать, чтобы помочь Хидейори. Но разрешит ли он ей?
- Простите, мой господин, - сказала она мягко. - Я понимаю, что не оправдала всех ваших надежд. Но если вы уйдете теперь, весь дворец узнает об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142