– Как по-вашему, сколько она стоит?
– Она? Нисколько, – ровным голосом отозвался.
Уэбб. – Это подделка.
– Что?! Что, черт побери, вы говорите?
Глядя на эти две сильные личности, Мэри Фрэнсис поняла, что стала свидетелем не только столкновения взглядов, но и противостояния воли. Они не доверяли друг другу, они только что обвинили друг друга в смерти ее сестры. Теперь Мэри Фрэнсис была совершенно уверена, что один из них несет за это ответственность, И считала, что знает, кто именно.
Она поняла, что бежать рано. Сначала надо кое-что сделать. Подмена статуэтки навела ее на неожиданную мысль. Обманчиво легкую, но невероятно опасную. Мэри Фрэнсис даже не понимала, как она пришла ей в голову. Все, что требовалось от нее, это обвести Уэбба Кальдерона вокруг пальца, играя по его собственным правилам.
Глава 13
Песни при факелах, паркет танцевальной площадки и знойные саксофоны –. вот чего жаждала душа Блю Бранденбург. Господи, как она мечтает слиться в медленном танце с мужчиной и потерять голову, сойти с ума от любви, хотя бы на одну ночь! Только любовь, подобно наводнению, способна смыть с нее весь хлам – все страхи, разочарования и сожаления. Она стремилась к любви, к обновлению, хотела забыть обо всем, кроме сладостной истомы в теле.
– …ЗзЗСССффф еще час музыки зрелого Барри Манилов с его сссфффшшш…
Она вскинула руку, срдито стукнула по крышке радиоприемника со встроенным будильником и разом покончила с его мучениями. Уже битый час Блю лежала в темноте, пытаясь уснуть, главным образом по причине того, что в десять вечера в квартире несостоявшейся монахини больше делать нечего. Ей нужен живой человек, его душа и тело, а не этот ящик с похоронной музыкой.
Мэри Фрэнсис, когда же ты научишься ценить то, что придает вкус жизни., что питает воображение целой армии непонятых влюбленных? Ну не можем мы существовать исключительно на супе «Кэмпбел», крекерах «Риц» и приемниках со встроенными будильниками! Ну не заводимся мы от чая «Липтон»! Нам нужны душные прокуренные кабаки, бутылка «Мерло», и не менее трех чашек итальянского эспрессо, ясно? Слышишь меня, сестренка? Душа не может питаться только надеждой.
Под удрученный скрип пружин она уселась на кровати и подоткнула под себя полы фланелевой ночнушки, которую отыскала у Мэри Фрэнсис В комоде, – одну из тех, что носили еще бабушки.
«Черт побери, даже матрас скрипит веселее, чем радио, а Мэри Фрэнсис – ближайший живой эквивалент мученика за веру, – отметила она про себя. Для этой женщины не существует ничего, кроме жертвенности и моющих средств с дезинфектантами».
Она принюхалась и сжалась. Лизол. Квартира про воняла им насквозь. Можно подумать, она попала в пункт неотложной помощи.
Блю помнила о Мэри Фрэнсис такое, чему никто бы не поверил. Пока все дети играли в больницу и изучали друг на друге анатомию, она занималась рукоделием – вязала крючком свитера и длинные носки им в тон, предпочитая пастельные расцветки, А во время занятий она вела себя еще противнее. Всегда, как положено, поднимала руку, правильно вставляла все пропущенные буквы в упражнениях и получала похвальные грамоты за безупречную каллиграфию!
«Это была наша главная ошибка, – бормотала Блю, нащупывая в темноте выключатель настольной лампы. – Такие не должны жить». От неожиданно яркого света она зажмурилась, но зато в мозгах у нее внезапно просветлело. Она спустила ноги на пол и трезво оценила свое положение.
Ничего хорошего. Ее пытаются убить, она вынуждена скрываться в одном из самых криминальных районов страны, ее подруга и «приманка» исчезла, а чем занята ее, Блю, голова? Медленными танцами.
С ним.
От одной только мысли о Рике внутри у нее что-то сладко заныло, будто котенок перевернулся на спину и раскинул лапки, чтобы ему почесали животик. Блю вдруг превратилась в томное, мягкое, манящее желание, кабак и священник? Дерьмо.
«Подними свою задницу, Блю. Пойди посмотри старые фильмы. Черт с ним, что телевизор – допотопная черно-белая „Моторола“ с заячьими ушами – принимает всего три программы, да и то только в хорошую погоду, И при этом гудит так, что слов не слышно. Плевать! Догадывайся, о чем идет речь, по движению губ»
Она собрала в кучу колючее шерстяное одеяло, подушку, будто набитую опилками, подумала и добавила к ним покрывало, и со всем этим скарбом встала с постели. Если уж она собирается смотреть телевизор в гостиной, надо хотя бы устроиться поудобнее.
– Крекеры «Риц», – пробурчала она, прихватывая упаковку с ночного столика и добавляя к своей куче, – Как же я без них!
Блю обшарила взглядом спартански обставленную комнату – в надежде отыскать еще что-нибудь подходящее – и заметила множество подушечек с вышитыми на них назиданиями и связанных крючком салфеточек. Плетеное кресло-качалка украшало угол, а на комоде стоял букет дешевых искусственных цветов. Именно такая обстановка виделась Блю в ее будущем личном аду.
– Господи, за что мне такое наказание? – спросила она вслух, озвучив наконец вопрос, который мучил ее весь день. Она имела в виду не только квартирку Мэри Фрэнсис, хотя, несомненно, жалоба включала и ее. Она сама в опасности с тех пор, как взяла на себя расследование гибели Брайаны. За ней следили, угрожали насилием и смертью. Сейчас отступать уже поздно, вопрос только в том, зачем она вообще ввязалась в это дело.
Блю тяжело вздохнула, пытаясь справиться с покрывалом, которое все время выскальзывало из рук. Ответ прозвучал у нее в ушах удивительно ясно: «Если бы не Блю, Брайана Мерфи была бы сегодня жива».
Как правило, в неприятных ситуациях Блю всегда умела уйти от ответственности. Наверное, это была своеобразная защита от всех гадостей, которые обрушила на нее мать. Но на сей раз отвертеться не удастся. Именно она привела Брайану в агентство. Она впервые услышала о «Вишенках», когда недолго работала в колонке светских новостей.
В тот год материальное положение Бранденбургов резко изменилось к худшему. Отца Блю, председателя правления банка, обвинили в мошенничестве и упрятали в федеральную тюрьму. Сай Бранденбург не вынес публичного унижения и повесился в камере, оставив жену и дочь расплачиваться с долгами. Мать Блю была в совершенно невменяемом состоянии. Гуманитарное образование Блю плохо подготовило ее к мрачной реальности – у нее не было профессии, способной прокормить, но зато она слышала, что девушки для сопровождения могут заработать несколько тысяч за одну ночь.
Подстегиваемая в равной степени отчаянием и любопытством, она уговорила Брайану отправиться вместе с ней на встречу с пожилым господином, который владел и управлял агентством «Вишенки». Его звали Хейди Флейс, в прошлом он был судьей. Но когда, дело дошло до первого задания, Блю испугалась и ретировалась, зато Брайана оказалась настоящей искательницей приключений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Она? Нисколько, – ровным голосом отозвался.
Уэбб. – Это подделка.
– Что?! Что, черт побери, вы говорите?
Глядя на эти две сильные личности, Мэри Фрэнсис поняла, что стала свидетелем не только столкновения взглядов, но и противостояния воли. Они не доверяли друг другу, они только что обвинили друг друга в смерти ее сестры. Теперь Мэри Фрэнсис была совершенно уверена, что один из них несет за это ответственность, И считала, что знает, кто именно.
Она поняла, что бежать рано. Сначала надо кое-что сделать. Подмена статуэтки навела ее на неожиданную мысль. Обманчиво легкую, но невероятно опасную. Мэри Фрэнсис даже не понимала, как она пришла ей в голову. Все, что требовалось от нее, это обвести Уэбба Кальдерона вокруг пальца, играя по его собственным правилам.
Глава 13
Песни при факелах, паркет танцевальной площадки и знойные саксофоны –. вот чего жаждала душа Блю Бранденбург. Господи, как она мечтает слиться в медленном танце с мужчиной и потерять голову, сойти с ума от любви, хотя бы на одну ночь! Только любовь, подобно наводнению, способна смыть с нее весь хлам – все страхи, разочарования и сожаления. Она стремилась к любви, к обновлению, хотела забыть обо всем, кроме сладостной истомы в теле.
– …ЗзЗСССффф еще час музыки зрелого Барри Манилов с его сссфффшшш…
Она вскинула руку, срдито стукнула по крышке радиоприемника со встроенным будильником и разом покончила с его мучениями. Уже битый час Блю лежала в темноте, пытаясь уснуть, главным образом по причине того, что в десять вечера в квартире несостоявшейся монахини больше делать нечего. Ей нужен живой человек, его душа и тело, а не этот ящик с похоронной музыкой.
Мэри Фрэнсис, когда же ты научишься ценить то, что придает вкус жизни., что питает воображение целой армии непонятых влюбленных? Ну не можем мы существовать исключительно на супе «Кэмпбел», крекерах «Риц» и приемниках со встроенными будильниками! Ну не заводимся мы от чая «Липтон»! Нам нужны душные прокуренные кабаки, бутылка «Мерло», и не менее трех чашек итальянского эспрессо, ясно? Слышишь меня, сестренка? Душа не может питаться только надеждой.
Под удрученный скрип пружин она уселась на кровати и подоткнула под себя полы фланелевой ночнушки, которую отыскала у Мэри Фрэнсис В комоде, – одну из тех, что носили еще бабушки.
«Черт побери, даже матрас скрипит веселее, чем радио, а Мэри Фрэнсис – ближайший живой эквивалент мученика за веру, – отметила она про себя. Для этой женщины не существует ничего, кроме жертвенности и моющих средств с дезинфектантами».
Она принюхалась и сжалась. Лизол. Квартира про воняла им насквозь. Можно подумать, она попала в пункт неотложной помощи.
Блю помнила о Мэри Фрэнсис такое, чему никто бы не поверил. Пока все дети играли в больницу и изучали друг на друге анатомию, она занималась рукоделием – вязала крючком свитера и длинные носки им в тон, предпочитая пастельные расцветки, А во время занятий она вела себя еще противнее. Всегда, как положено, поднимала руку, правильно вставляла все пропущенные буквы в упражнениях и получала похвальные грамоты за безупречную каллиграфию!
«Это была наша главная ошибка, – бормотала Блю, нащупывая в темноте выключатель настольной лампы. – Такие не должны жить». От неожиданно яркого света она зажмурилась, но зато в мозгах у нее внезапно просветлело. Она спустила ноги на пол и трезво оценила свое положение.
Ничего хорошего. Ее пытаются убить, она вынуждена скрываться в одном из самых криминальных районов страны, ее подруга и «приманка» исчезла, а чем занята ее, Блю, голова? Медленными танцами.
С ним.
От одной только мысли о Рике внутри у нее что-то сладко заныло, будто котенок перевернулся на спину и раскинул лапки, чтобы ему почесали животик. Блю вдруг превратилась в томное, мягкое, манящее желание, кабак и священник? Дерьмо.
«Подними свою задницу, Блю. Пойди посмотри старые фильмы. Черт с ним, что телевизор – допотопная черно-белая „Моторола“ с заячьими ушами – принимает всего три программы, да и то только в хорошую погоду, И при этом гудит так, что слов не слышно. Плевать! Догадывайся, о чем идет речь, по движению губ»
Она собрала в кучу колючее шерстяное одеяло, подушку, будто набитую опилками, подумала и добавила к ним покрывало, и со всем этим скарбом встала с постели. Если уж она собирается смотреть телевизор в гостиной, надо хотя бы устроиться поудобнее.
– Крекеры «Риц», – пробурчала она, прихватывая упаковку с ночного столика и добавляя к своей куче, – Как же я без них!
Блю обшарила взглядом спартански обставленную комнату – в надежде отыскать еще что-нибудь подходящее – и заметила множество подушечек с вышитыми на них назиданиями и связанных крючком салфеточек. Плетеное кресло-качалка украшало угол, а на комоде стоял букет дешевых искусственных цветов. Именно такая обстановка виделась Блю в ее будущем личном аду.
– Господи, за что мне такое наказание? – спросила она вслух, озвучив наконец вопрос, который мучил ее весь день. Она имела в виду не только квартирку Мэри Фрэнсис, хотя, несомненно, жалоба включала и ее. Она сама в опасности с тех пор, как взяла на себя расследование гибели Брайаны. За ней следили, угрожали насилием и смертью. Сейчас отступать уже поздно, вопрос только в том, зачем она вообще ввязалась в это дело.
Блю тяжело вздохнула, пытаясь справиться с покрывалом, которое все время выскальзывало из рук. Ответ прозвучал у нее в ушах удивительно ясно: «Если бы не Блю, Брайана Мерфи была бы сегодня жива».
Как правило, в неприятных ситуациях Блю всегда умела уйти от ответственности. Наверное, это была своеобразная защита от всех гадостей, которые обрушила на нее мать. Но на сей раз отвертеться не удастся. Именно она привела Брайану в агентство. Она впервые услышала о «Вишенках», когда недолго работала в колонке светских новостей.
В тот год материальное положение Бранденбургов резко изменилось к худшему. Отца Блю, председателя правления банка, обвинили в мошенничестве и упрятали в федеральную тюрьму. Сай Бранденбург не вынес публичного унижения и повесился в камере, оставив жену и дочь расплачиваться с долгами. Мать Блю была в совершенно невменяемом состоянии. Гуманитарное образование Блю плохо подготовило ее к мрачной реальности – у нее не было профессии, способной прокормить, но зато она слышала, что девушки для сопровождения могут заработать несколько тысяч за одну ночь.
Подстегиваемая в равной степени отчаянием и любопытством, она уговорила Брайану отправиться вместе с ней на встречу с пожилым господином, который владел и управлял агентством «Вишенки». Его звали Хейди Флейс, в прошлом он был судьей. Но когда, дело дошло до первого задания, Блю испугалась и ретировалась, зато Брайана оказалась настоящей искательницей приключений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97