Она страстно хотела верить, что ей не приснилось, что он и вправду сказал все это, что она для него – воплощение непорочности.
Ей показалось, что Уэбб собирается отстраниться. Мэри Фрэнсис не знала, что делать. У нее защемило сердце, когда она поняла, что он ожидает ответа, видела, что он явно смущен собственными словами. Ей и в голову не приходило, что Уэбб может быть настолько неуверен в себе.
– Подожди. – Она ухватила его за рукав рубашки Я должна кое-что сделать. – Их глаза встретились, и Мэри Фрэнсис почувствовала, как ее охватывает страх. Мраморный взгляд удерживал ее на расстоянии, ей потребовалось собрать все мужество, чтобы продолжить. Она прошептала: – Я должна сделать вот что. Она не стала дожидаться, пока Уэбб наклонит голову и коснется ее лица, или подаст какой-то знак, что ей нечего опасаться. То, что она собирается сделать, так же естественно, как поднести медальон к губам. «Если верить в розы, они расцветут». Это не из Библии, это старая ирландская пословица. Ее любила тетя. Но до сих пор Мэри Фрэнсис редко вспоминала эти слова.
Мэри Фрэнсис поднялась на цыпочки и коснулась губами его глаз, щек, подбородка. Она осыпала его лицо нежными, дрожащими поцелуями, и, когда, наконец, прильнула к его губам, у нее вырвался звук, в котором перемешивались и смех, и боль, и удивление. Страсть проснулась в ней. Чтобы не упасть Мэри Фрэнсис уперлась кончиками пальцев в грудь Уэбба.
Он взял ее лицо в ладони, и она услышала в его дыхании все, что испытывала сама. Все, что он мечтал найти в ее поцелуе, он отдавал теперь ей. Она узнала вкус желания на его губах и почувствовала, как ответное желание сжимает ей горло. Она затрепетала от нахлынувшей страсти, ища в нем ответ, и вместе с ней задрожал он.
Поддавшись порыву, Мэри Фрэнсис открыла глаза и отодвинулась немного назад. И едва не пожалела об этом. Словно нежный свет небес окутал ее и заполнил тьму. Она увидела отражение своей страсти в его глазах.
Лед растаял и исчез. В глазах Уэбба горел вечный свет непорочности. Не отражение Мэри Фрэнсис. Его собственной непорочности. Те, кто расправился с его семьей, мучил его, так и не смогли убить в нем человека.
Неподвластный ничему, нежный росток каким-то чудом сохранился под вечной мерзлотой, и ее поцелуй пробудил его к жизни. «Вот что сильнее всего на свете, поняла она, уверенная, что на сей раз правильно разгадала загадку. – Непорочность».
Глава 24
От поцелуя можно умереть. Это – медицинский факт. Когда она училась на медсестру, преподаватель рассказывал им о случае, когда охваченная страстью женщина целовала своего любовника-астматика так, долго, что тот задохнулся. Его прерывистое дыхание и судороги казались ей проявлением столь же бурной страсти, какую испытывала она сама.
Мэри Фрэнсис допускала, что от поцелуя можно задохнуться. Но когда Уэбб властно притянул ее к себе, ей показалось, что она вообще перестала дышать. Если она и не умрет от удушья, то уж сердечный приступ ей, обеспечен.
– Помогите! – простонала она, все еще прижимаясь к его губам.
Мэри Фрэнсис не ожидала, что мужские губы могут быть такими мягкими и нежными. Сильные руки Уэбба уверенно скользнули вниз по спине Мэри Фрэнсис и крепче прижали к себе ее бедра. Тело его превратилось в сгусток мышц и желания.
Но губы Уэбба были молоком с медом.
Уже от одного этого можно было умереть. Но это было только начало. Его язык проник в ее рот и принялся ласкать. Из ее груди вырвался глубокий стон.
Никогда еще ни один мужчина не делал с ней ничего подобного. Ощущение ей очень нравилось. Оно возбуждало теперь Мэри Фрэнсис хотела одного, чтобы Уэбб поднял ее, положил на кровать и овладел ею. Она изумлялась силе его рук, сходила с ума от сладости его поцелуев, но больше всего хотела принадлежать этому человеку. «Да, пожалуйста, возьми меня», она готова была просить его об этом.
Руки Уэбба скользнули по ее бедрам вверх. Он знал, какой огонь в ней зажигает. Его ладони коснулись ее упругой груди и сжали с такой силой, что она едва не задохнулась. Мэри Фрэнсис нестерпимо хотелось, чтобы руки Уэбба находились везде одновременно сильные и нежные. Она упивалась их прикосновениями.
В паху Уэбба бушевало пламя. Мэри Фрэнсис потерлась о его восставшую плоть, и он застонал от наслаждения. Она знала, что мужская плоть становится очень твердой. Она уже почти ощутила эту плоть в себе однажды, когда Уэбб едва не овладел ею на яхте, прежде чем отправить к Кордесу. Почти испытала сладостное удовольствие, которого жаждала. И теперь от одной только мысли, что вот-вот испытает его, теряла голову.
– Помогите? – До Уэбба внезапно дошло слово, произнесенное Мэри Фрэнсис. – Я правильно понял – ты просишь помощи? – Он чуть отстранился, чтобы посмотреть на нее и Мэри. Фрэнсис вцепилась ему в руки, боясь упасть. – С тобой все в порядке? – спросил он, поддерживая ее.
Ей хотелось рассмеяться, но получился совсем другой, болезненный звук.
– Смотря что под этим понимать.
Пристально посмотрев в ее пылающее лицо, расширенные зрачки, Уэбб начал пальцем ласкать ей губы.
– Успокойся. Я уже получил то, что хотел. – Его хриплый голос подсказал, что это правда.
Уэбб ласкал ее так, словно больше ничего не хотел от нее, словно ему был нужен всего лишь один поцелуй. От этом мысли Мэри Фрэнсис стало не по себе. Он склонился над ней, словно собирался прикоснуться губами к ее лбу, но тело Мэри Фрэнсис кричало «нет». Его нежность только разжигала желание. Она подняла лицо ему навстречу, их губы сомкнулись.
Неутоленное желание!.. Когда тело до боли жаждет мужчины. Оно охватило Мэри Фрэнсис с такой стремительностью, что она едва не задохнулась. Страсть, о которой она всегда мечтала, бушевала в ней с неукротимой силой.
Желание захватило их обоих, и уже невозможно было повернуть назад.
Мэри Фрэнсис обняла Уэбба и забыла обо всем на свете. Одежда полетела на пол; два обнаженных тела сплелись на кровати, разметав белый полог. Уэбб осторожно входил в нее, и Мэри Фрэнсис с наслаждением раскрывалась навстречу этому таинству, впуская в себя другого человека – Уэбба. Ощущения были столь необычны и сильны, что Мэри Фрэнсис боялась не выдержать.
Низкий, наэлектризованный желанием голос Уэбба прервал ее мысли.
– Теперь держи меня, – прошептал он. – Крепко. Я не хочу причинять тебе боль.
Тело его придавило ее с такой сладкой силой, что ей отчаянно захотелось раствориться в нем. Она на все была готова, лишь бы Уэбб облегчил ей эту пытку, но от внезапного болезненного ощущения вскрикнула.
Глаза ее наполнились слезами, но не от боли, а от отчаяния. Ее тело не отвечало У эббу, не помогало ему.
– Я сделал тебе больно, – произнес он – Боже…
– Нет, прошу тебя! Все в порядке. Со мной все в порядке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Ей показалось, что Уэбб собирается отстраниться. Мэри Фрэнсис не знала, что делать. У нее защемило сердце, когда она поняла, что он ожидает ответа, видела, что он явно смущен собственными словами. Ей и в голову не приходило, что Уэбб может быть настолько неуверен в себе.
– Подожди. – Она ухватила его за рукав рубашки Я должна кое-что сделать. – Их глаза встретились, и Мэри Фрэнсис почувствовала, как ее охватывает страх. Мраморный взгляд удерживал ее на расстоянии, ей потребовалось собрать все мужество, чтобы продолжить. Она прошептала: – Я должна сделать вот что. Она не стала дожидаться, пока Уэбб наклонит голову и коснется ее лица, или подаст какой-то знак, что ей нечего опасаться. То, что она собирается сделать, так же естественно, как поднести медальон к губам. «Если верить в розы, они расцветут». Это не из Библии, это старая ирландская пословица. Ее любила тетя. Но до сих пор Мэри Фрэнсис редко вспоминала эти слова.
Мэри Фрэнсис поднялась на цыпочки и коснулась губами его глаз, щек, подбородка. Она осыпала его лицо нежными, дрожащими поцелуями, и, когда, наконец, прильнула к его губам, у нее вырвался звук, в котором перемешивались и смех, и боль, и удивление. Страсть проснулась в ней. Чтобы не упасть Мэри Фрэнсис уперлась кончиками пальцев в грудь Уэбба.
Он взял ее лицо в ладони, и она услышала в его дыхании все, что испытывала сама. Все, что он мечтал найти в ее поцелуе, он отдавал теперь ей. Она узнала вкус желания на его губах и почувствовала, как ответное желание сжимает ей горло. Она затрепетала от нахлынувшей страсти, ища в нем ответ, и вместе с ней задрожал он.
Поддавшись порыву, Мэри Фрэнсис открыла глаза и отодвинулась немного назад. И едва не пожалела об этом. Словно нежный свет небес окутал ее и заполнил тьму. Она увидела отражение своей страсти в его глазах.
Лед растаял и исчез. В глазах Уэбба горел вечный свет непорочности. Не отражение Мэри Фрэнсис. Его собственной непорочности. Те, кто расправился с его семьей, мучил его, так и не смогли убить в нем человека.
Неподвластный ничему, нежный росток каким-то чудом сохранился под вечной мерзлотой, и ее поцелуй пробудил его к жизни. «Вот что сильнее всего на свете, поняла она, уверенная, что на сей раз правильно разгадала загадку. – Непорочность».
Глава 24
От поцелуя можно умереть. Это – медицинский факт. Когда она училась на медсестру, преподаватель рассказывал им о случае, когда охваченная страстью женщина целовала своего любовника-астматика так, долго, что тот задохнулся. Его прерывистое дыхание и судороги казались ей проявлением столь же бурной страсти, какую испытывала она сама.
Мэри Фрэнсис допускала, что от поцелуя можно задохнуться. Но когда Уэбб властно притянул ее к себе, ей показалось, что она вообще перестала дышать. Если она и не умрет от удушья, то уж сердечный приступ ей, обеспечен.
– Помогите! – простонала она, все еще прижимаясь к его губам.
Мэри Фрэнсис не ожидала, что мужские губы могут быть такими мягкими и нежными. Сильные руки Уэбба уверенно скользнули вниз по спине Мэри Фрэнсис и крепче прижали к себе ее бедра. Тело его превратилось в сгусток мышц и желания.
Но губы Уэбба были молоком с медом.
Уже от одного этого можно было умереть. Но это было только начало. Его язык проник в ее рот и принялся ласкать. Из ее груди вырвался глубокий стон.
Никогда еще ни один мужчина не делал с ней ничего подобного. Ощущение ей очень нравилось. Оно возбуждало теперь Мэри Фрэнсис хотела одного, чтобы Уэбб поднял ее, положил на кровать и овладел ею. Она изумлялась силе его рук, сходила с ума от сладости его поцелуев, но больше всего хотела принадлежать этому человеку. «Да, пожалуйста, возьми меня», она готова была просить его об этом.
Руки Уэбба скользнули по ее бедрам вверх. Он знал, какой огонь в ней зажигает. Его ладони коснулись ее упругой груди и сжали с такой силой, что она едва не задохнулась. Мэри Фрэнсис нестерпимо хотелось, чтобы руки Уэбба находились везде одновременно сильные и нежные. Она упивалась их прикосновениями.
В паху Уэбба бушевало пламя. Мэри Фрэнсис потерлась о его восставшую плоть, и он застонал от наслаждения. Она знала, что мужская плоть становится очень твердой. Она уже почти ощутила эту плоть в себе однажды, когда Уэбб едва не овладел ею на яхте, прежде чем отправить к Кордесу. Почти испытала сладостное удовольствие, которого жаждала. И теперь от одной только мысли, что вот-вот испытает его, теряла голову.
– Помогите? – До Уэбба внезапно дошло слово, произнесенное Мэри Фрэнсис. – Я правильно понял – ты просишь помощи? – Он чуть отстранился, чтобы посмотреть на нее и Мэри. Фрэнсис вцепилась ему в руки, боясь упасть. – С тобой все в порядке? – спросил он, поддерживая ее.
Ей хотелось рассмеяться, но получился совсем другой, болезненный звук.
– Смотря что под этим понимать.
Пристально посмотрев в ее пылающее лицо, расширенные зрачки, Уэбб начал пальцем ласкать ей губы.
– Успокойся. Я уже получил то, что хотел. – Его хриплый голос подсказал, что это правда.
Уэбб ласкал ее так, словно больше ничего не хотел от нее, словно ему был нужен всего лишь один поцелуй. От этом мысли Мэри Фрэнсис стало не по себе. Он склонился над ней, словно собирался прикоснуться губами к ее лбу, но тело Мэри Фрэнсис кричало «нет». Его нежность только разжигала желание. Она подняла лицо ему навстречу, их губы сомкнулись.
Неутоленное желание!.. Когда тело до боли жаждет мужчины. Оно охватило Мэри Фрэнсис с такой стремительностью, что она едва не задохнулась. Страсть, о которой она всегда мечтала, бушевала в ней с неукротимой силой.
Желание захватило их обоих, и уже невозможно было повернуть назад.
Мэри Фрэнсис обняла Уэбба и забыла обо всем на свете. Одежда полетела на пол; два обнаженных тела сплелись на кровати, разметав белый полог. Уэбб осторожно входил в нее, и Мэри Фрэнсис с наслаждением раскрывалась навстречу этому таинству, впуская в себя другого человека – Уэбба. Ощущения были столь необычны и сильны, что Мэри Фрэнсис боялась не выдержать.
Низкий, наэлектризованный желанием голос Уэбба прервал ее мысли.
– Теперь держи меня, – прошептал он. – Крепко. Я не хочу причинять тебе боль.
Тело его придавило ее с такой сладкой силой, что ей отчаянно захотелось раствориться в нем. Она на все была готова, лишь бы Уэбб облегчил ей эту пытку, но от внезапного болезненного ощущения вскрикнула.
Глаза ее наполнились слезами, но не от боли, а от отчаяния. Ее тело не отвечало У эббу, не помогало ему.
– Я сделал тебе больно, – произнес он – Боже…
– Нет, прошу тебя! Все в порядке. Со мной все в порядке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97