Эстреллита танцевала на земле босиком, и ее маленькие смуглые ступни то отстукивали ритм, то мелькали в каких-то замысловатых движениях. Это были необузданная страсть и строгий порядок, древние традиции и огонь мгновения, тесно переплетенные вместе. Ее тонкое, гибкое тело извивалось, наклонялось, покачивалось.
Песня закончилась. Никто не успел зааплодировать, как она потребовала, словно маленькая королева:
- Еще!
Николас подчинился, его пальцы были почти невидимы, извлекая огненную музыку из гитарных струн. Это было волшебно.
Эстреллита танцевала песню за песней: быстрые, в которых был сумасшедший цыганский дух, и медленные, настолько чувственные, что Фейт казалось, будто она наблюдает за чем-то интимным.
- Хорошо играешь, капитан, - сказала Эстреллита после третьей песни. - А эту знаешь? - И она произнесла какое-то название, которое Фейт не разобрала.
Николас на мгновение задумался.
- Эта? - Он взял несколько аккордов.
- A, si, капитан, это она. Играй же! - потребовала Эстреллита с властным жестом. Она выбежала на середину поляны и ждала, опустив голову, замерев, словно стояла на сцене в каком-нибудь большом городе.
Николас заиграл, ее голова резко дернулась вверх, и Эстреллита начала танцевать. Поначалу движения Эстреллиты были завораживающими, медленными, потом она затанцевала все быстрее.
«Это история, - подумала Фейт, - рассказываемая языком танца. История невинности и предательства, гордости и безнадежной тоски». Движения проникали в самую душу, каждый жест был наполнен эмоциями. Николас доиграл последние, замирающие аккорды.
Последовало долгое молчание, потом Эстреллита поднялась одним гибким, быстрым движением и, бросив мрачный взгляд на Мактавиша, убежала в лес.
Секунду спустя Мак встал и пошел за ней.
- Ты заставила меня позабыть все слова, девочка. Ты великолепна. - Мак потянулся, чтобы заключить ее в объятия.
Она ударила его и оттолкнула.
- Нет, не прикасайся ко мне! Я не хочу! Не буду! - Грудь ее все еще тяжело вздымалась после танца. Мак никогда в жизни не видел ничего прекраснее.
- Я даже и не пытался. - Мак был сбит с толку. Она соблазняла его этим танцем, намеренно и недвусмысленно, а теперь даже не поцелует?
Она отступила назад, в тень.
- Я желаю уважения, Тавиш! - зазвенел ее голос из темноты. - И сама выбираю. Я! Не мужчина!
Мак тяжело вздохнул. Соблазнение? Все это ему почудилось. Расчувствовавшийся болван.
- Да, я знаю, девочка, - печально проговорил он. - Я не давлю на тебя. Да и зачем вообще тебе нужен такой, как я? Ты такая изящная и красивая, а я здоровый, страшный, неуклюжий увалень.
Она осторожно приблизилась и сказала уже помягче:
- Ты не страшный, Тавиш. Ты очень даже мужественный. Только эта борода делает тебя страшным.
- Но это отличная борода. Я несколько лет ее отращивал.
Она закатила глаза.
- Ты мужчина, Тавиш. Конечно, мужчинам нравится борода. А я женщина. Мы другие. Ты не неуклюжий. Я видела, как ты управляешься с ножом. У тебя большие руки, но ловкие и умелые. - В глубине ее глаз сквозь тревогу промелькнуло женское одобрение, и Мак воспрянул духом.
Он протянул руки, и на этот раз она позволила привлечь себя. Он мягко поцеловал ее, она вздохнула и, казалось, расслабилась, поэтому он поцеловал ее снова, на этот раз глубже. Она приоткрыла рот под его губами, неумело, но естественно чувственно, он потянулся к ее груди, и в мгновение ока Эстреллита в его руках превратилась в дикую кошку, кусающуюся, царапающуюся, вырывающуюся.
Он отпустил ее, и она отпрянула, в любой момент готовая сорваться с места и убежать. Грудь тяжело вздымается, глаза широко раскрыты от страха.
- Тише, девочка, тише, - пробормотал он, успокаивающе вскидывая руки - Я не обижу тебя, я никогда не обижу тебя, что бы ты со мной ни делала. - Он снова протянул к ней руку, мягко говоря: - Ну, давай попробуем еще раз. Не бойся, девочка, я не сделаю тебе больно...
Она отступила назад и подозрительно уставилась на него.
- Почему ты так со мной разговариваешь?
- Как так?
- Как с диким животным. Думаешь, меня надо укрощать? - Она прищурилась. - Может, ты разговаривал обо мне с Фейт?
- Нет, я никогда ни с кем тебя не обсуждал.
- Врешь! - Она ударила его по руке. - Ты знаешь, да?
- Что знаю? - уклончиво спросил он, потирая руку. - Вот это ты двинула, девочка.
- Знаешь, что случилось со мной после того сражения.
- Да, - признался он секунду спустя. - Я слышал, как ты рассказывала жене капитана об этом, и хочу сказать...
- Значит, ты знаешь, что я не девственница!
- Ага, но это не проблема. Я тоже не дев...
Она замахнулась и влепила ему пощечину.
- Не смей смеяться надо мной, Тавиш, или я перережу тебе глотку, как перерезала ему - тому скоту-англичанину, который изнасиловал меня!
- Девочка, мне бы никогда и в голову не пришло смеяться над тем, что случилось с тобой. Ты храбрая и красивая девушка, Эстреллита, и прекрасная, как лунный свет на воде. И я хочу, чтоб ты знала: я буду защищать тебя ценой собственной жизни столько, сколько потребуется.
Она шмыгнула носом.
- Ты красиво говоришь, но прости, Тавиш, я не могу. Не сейчас.
- Я хочу жениться на тебе, девочка, - мягко проговорил Тавиш. - Я молодой, сильный, люблю работать. Я кое-что поднакопил Я буду хорошо заботиться о тебе.
Последовало долгое молчание, после которого она сказала:
- Я подумаю, Тавиш, я подумаю - Помолчав, она добавила: - Но ничего не обещаю!
- Ты слышал? - Фейт застыла - Кто-то кого-то ударил.
- Если мои догадки верны, - тихо проговорил Николас, - это Эстреллита залепила пощечину Маку. Не волнуйся. Мак не обидит ее.
- Ты уверен?
- Уверен. - Ник усмехнулся. - Разве ты не заметила, что наш женоненавистник Мак по уши влюбился в маленькую цыганку? И она об этом знает. Он как воск в ее руках.
- Он неравнодушен к ней? Правда?
- Правда. С самой первой встречи они почти не сводят друг с друга глаз. Все это царапанье и рычание просто часть ухаживания.
Они услышали низкое бормотание и женский голос отвечающий ему, но слов было не разобрать Ник поднялся и протянул руку Фейт.
- И хотя я надеюсь, что между ними все сладится, у меня нет никакого желания подслушивать. Не желаете ли взять урок плавания при луне, миссис Блэклок?
Она с готовностью подскочила.
- С удовольствием, мистер Блэклок.
Ник поднял одеяло, встряхнул его и перебросил через руку.
- Для чего оно тебе? Сейчас же совсем не холодно.
Он подмигнул, но не объяснил.
Они пришли к кромке воды. Песок был чистым и белым, а вода блестела, как неподвижное, темное зеркало, окаймленное легкими кружевными оборками из пены, в которых запутывался лунный свет. Луна изящным полумесяцем низко плыла по небу. Они были приблизительно в миле от спящей рыбацкой деревушки Биарриц, и кругом было тихо.
Ник расстелил одеяло и снял с себя одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75