Чистой, неиспользованной силы, вот-вот преобразующейся в ударную волну, если ее немедленно не использовать… «Ну давай, чего ты медлишь?!» – мысленно возопила я в адрес невидимого мага, сумевшего призвать для каких-то своих целей такое количество энергии.
Секунды медленно текли сквозь сжатые до боли кулаки, ногти почти до крови впивались в ладонь. Семь секунд… Рано. Рано, погоди еще чуть-чуть, вот когда будет на пике…
Пять… Еще, еще немного, совсем капельку…
Три… Давай! Ну! Ну же!!! Где ты есть, йыр возьми?!!!
Две… Паника быстро нарастает внутри. Ты же не успеешь…
Одна…
И тут я поняла. Он и не собирался использовать призванную силу. Он хотел, чтобы она перешла в ударную волну, снеся на кворр всю площадь и половину города.
– Разойдитесь! Бегите!!! – Когда напряженную тишину разрывает такой крик, половина голов обернется в вашу сторону. Вторая половина попытается, но ей ничего не будет видно. А уж если вы еще при этом отчаянным толчком выплеснете всю ауру, нечеловеческим усилием обуздывая снежную лавину силы и заставляя ее вместо одного разрушительного удара обрушиться на землю проливным дождем…
– Ведьма! – истошно заорали сразу несколько голосов. Передние ряды от меня отхлынули, задние, напротив, стали напирать.
– Ну ведьма, – устало согласилась я, едва держась на ногах и чувствуя, как неумолимо подкатывает к горлу тошнота. – Ну и что?
– Изыди, паскудное исчадие тьмы, средоточие грехов, бесовское отродье… – завопил взявшийся йыр знает откуда поп, размахивая дымящимся кадилом.
– Скажите, куда изыдти! – пошутила я.
– Братья! – экзальтированно взвизгнул поп, оборачиваясь к недоуменно гудящей толпе. – Неужели мы оставим мерзкую ведьму творить свое непотребное ремесло и дальше! Неужели мы не сожжем ее во славу Хранящих?!
«То-то Лия обрадуется!» – мрачно подумала я.
– Неужели мы позволим треклятой девке издеваться над честным людом и дальше?! – проникновенно завывал поп. – Взять ее!
На меня накинулись с полдесятка дюжих мужичков, угрожающе потрясая веревками, но удивленно отпрянули от моих охотно протянутых рук.
А толку сопротивляться, если у тебя не осталось ни капли энергии? Не вручную же с ними драться. А вот особым образом подставить руки, чтобы потом легко можно было распутать веревки – это милое дело.
– Чего вы ждете, братья?! – надрывно просипел сорвавшимся голосом поп.
Мужики смущенно связали мне руки и деликатно взяли под локотки, ведя вслед за попом куда-то с площади. Позади с радостным гомоном повалила толпа.
Где-то через пятьдесят саженей отданная сила дала о себе знать жутким головокружением, и я мягко откатилась в глубокий обморок…
Кап-кап-кап… За шиворот медленно текли капли ледяной воды, делая и без того не слишком приятное лежание на полу в каменном мешке совсем уж невыносимым. Голова трещала как после шабаша, магическая аура была полна примерно наполовину.
«Ну и куда же нас занесло?» – язвительно осведомился вечный собеседник.
Не знаю. Судя по всему – в тюрьму.
«Если аура полна наполовину, то ты здесь лежишь как минимум сутки. Почему тогда тебя все еще не сожгли?»
Какой ты умный! Главное – добрый! Ну какой им, скажи, интерес жечь ведьму, если она без сознания? Нет, им подавай вопли, крики, проклятия напоследок. На некоторых Веткахдаже сжигание в клетке практикуется: человек по клетке из угла в угол мечется, орет – толпа счастлива, йыр бы их всех побрал!
«Какая ты эрудированная! – презрительно фыркнул разум. – Тогда скажи мне, умная, почему бы им тебя не привести в сознание нашатырем и не сжечь? Зачем тактично ждать, пока ты сама соизволишь очнуться?»
Приятное напоследок сделать решили.
«Ага, жди!»
Жду…
Впрочем, ждать пришлось недолго: буквально через десять минут наверху открылся люк, и высунулась кудлатая башка в маске (они наивно надеялись, что это поможет им уберечься от сглаза):
– Ведьма! Ты проснулась?
Оказывать ему честь ответом я не стала, молча тряхнув мигом засветившимися волосами.
– Не смей колдовать! У меня оберег от твоего мерзкого колдовства, он отразит его разрушительную силу на тебя же! – испуганно заорали сверху.
Вниз упала веревочная лестница, мазнула меня по туфлям.
– Поднимайся! – грозно завопил стражник.
– Не могу, – невозмутимо ответила я, даже не предпринимая попыток взобраться наверх.
– Почему? – возмущенно донеслось сверху.
– Ты когда-нибудь пробовал взобраться по веревочной лестнице на шпильках и со связанными руками? – язвительно отозвалась я.
Наверху недовольно засопели: такая ситуация инструкциями явно не была предусмотрена.
– Стой где стоишь, ведьма! – наконец решился неведомый трус под маской. – Только попробуй применить свое похабное умение – и тебе конец!
– Почему же похабное? – насмешливо возмутилась я.
Стражник не ответил: он с сосредоточенным пыхтением спускался вниз по веревочной лестнице. Учитывая, что с места мне сходить запретили, сия процедура была весьма и весьма опасна для моего здоровья: сверху на меня медленно, но верно надвигалась железная пыхтящая задница, с твердым намерением если и не раздавить, то покалечить уж точно.
– Гав! – резко рявкнула я, отскакивая к стенке.
Трусливый рыцарь тут же с грохотом приземлился ровно туда, где я только что стояла.
– Я сказал, только посмей! – визгливым голосом деревенской бабы заорал он.
– А разве я колдовала? – удивилась я.
Рыцарь возмущенно зарычал, с третьей попытки поднялся (то ли ноги не держали, то ли броня в треть фунта весом не всякому поплечу) и мстительно связал мне еще и ноги, а потом повязал черную повязку на глаза. Потом перекинул, как куль с крупой, через плечо и полез вверх. В этот раз гавкать я не рискнула: падать при случае пришлось бы вместе…
Несли меня недолго и весьма неаккуратно, потом ссадили на пол в какой-то комнате, раздался тихий звон монет – и все смолкло. Три бесшумных (по мнению идущего) шага – и повязка картинно падает на пол, являя моему взору комнату, погруженную в кромешную тьму.
Обладатель эльфийских сапог возвращается на свое место – ровно напротив меня, пару секунд старается принять наиболее подобающую позу (это он полагал, что ведьмы в темноте ничего не видят, вот и старался выстроить мизансцену при закрытом занавесе), проверяет, чтобы свет канделябра падал мне на лицо, ослепляя, и картинным щелчком зажигает свечи.
Я язвительно усмехаюсь: «Так вы что, на двух работах работаете, платят мало?»
– Трепещи, мерзкое исчадие тьмы! – пафосно начал давешний поп. – Ибо пришел твой последний час!
Свечи действительно немного слепили глаза, но все же не настолько, насколько хотелось бы моему собеседнику.
– А вы хворост натаскать так быстро успеете? – сочувственно поинтересовалась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Секунды медленно текли сквозь сжатые до боли кулаки, ногти почти до крови впивались в ладонь. Семь секунд… Рано. Рано, погоди еще чуть-чуть, вот когда будет на пике…
Пять… Еще, еще немного, совсем капельку…
Три… Давай! Ну! Ну же!!! Где ты есть, йыр возьми?!!!
Две… Паника быстро нарастает внутри. Ты же не успеешь…
Одна…
И тут я поняла. Он и не собирался использовать призванную силу. Он хотел, чтобы она перешла в ударную волну, снеся на кворр всю площадь и половину города.
– Разойдитесь! Бегите!!! – Когда напряженную тишину разрывает такой крик, половина голов обернется в вашу сторону. Вторая половина попытается, но ей ничего не будет видно. А уж если вы еще при этом отчаянным толчком выплеснете всю ауру, нечеловеческим усилием обуздывая снежную лавину силы и заставляя ее вместо одного разрушительного удара обрушиться на землю проливным дождем…
– Ведьма! – истошно заорали сразу несколько голосов. Передние ряды от меня отхлынули, задние, напротив, стали напирать.
– Ну ведьма, – устало согласилась я, едва держась на ногах и чувствуя, как неумолимо подкатывает к горлу тошнота. – Ну и что?
– Изыди, паскудное исчадие тьмы, средоточие грехов, бесовское отродье… – завопил взявшийся йыр знает откуда поп, размахивая дымящимся кадилом.
– Скажите, куда изыдти! – пошутила я.
– Братья! – экзальтированно взвизгнул поп, оборачиваясь к недоуменно гудящей толпе. – Неужели мы оставим мерзкую ведьму творить свое непотребное ремесло и дальше! Неужели мы не сожжем ее во славу Хранящих?!
«То-то Лия обрадуется!» – мрачно подумала я.
– Неужели мы позволим треклятой девке издеваться над честным людом и дальше?! – проникновенно завывал поп. – Взять ее!
На меня накинулись с полдесятка дюжих мужичков, угрожающе потрясая веревками, но удивленно отпрянули от моих охотно протянутых рук.
А толку сопротивляться, если у тебя не осталось ни капли энергии? Не вручную же с ними драться. А вот особым образом подставить руки, чтобы потом легко можно было распутать веревки – это милое дело.
– Чего вы ждете, братья?! – надрывно просипел сорвавшимся голосом поп.
Мужики смущенно связали мне руки и деликатно взяли под локотки, ведя вслед за попом куда-то с площади. Позади с радостным гомоном повалила толпа.
Где-то через пятьдесят саженей отданная сила дала о себе знать жутким головокружением, и я мягко откатилась в глубокий обморок…
Кап-кап-кап… За шиворот медленно текли капли ледяной воды, делая и без того не слишком приятное лежание на полу в каменном мешке совсем уж невыносимым. Голова трещала как после шабаша, магическая аура была полна примерно наполовину.
«Ну и куда же нас занесло?» – язвительно осведомился вечный собеседник.
Не знаю. Судя по всему – в тюрьму.
«Если аура полна наполовину, то ты здесь лежишь как минимум сутки. Почему тогда тебя все еще не сожгли?»
Какой ты умный! Главное – добрый! Ну какой им, скажи, интерес жечь ведьму, если она без сознания? Нет, им подавай вопли, крики, проклятия напоследок. На некоторых Веткахдаже сжигание в клетке практикуется: человек по клетке из угла в угол мечется, орет – толпа счастлива, йыр бы их всех побрал!
«Какая ты эрудированная! – презрительно фыркнул разум. – Тогда скажи мне, умная, почему бы им тебя не привести в сознание нашатырем и не сжечь? Зачем тактично ждать, пока ты сама соизволишь очнуться?»
Приятное напоследок сделать решили.
«Ага, жди!»
Жду…
Впрочем, ждать пришлось недолго: буквально через десять минут наверху открылся люк, и высунулась кудлатая башка в маске (они наивно надеялись, что это поможет им уберечься от сглаза):
– Ведьма! Ты проснулась?
Оказывать ему честь ответом я не стала, молча тряхнув мигом засветившимися волосами.
– Не смей колдовать! У меня оберег от твоего мерзкого колдовства, он отразит его разрушительную силу на тебя же! – испуганно заорали сверху.
Вниз упала веревочная лестница, мазнула меня по туфлям.
– Поднимайся! – грозно завопил стражник.
– Не могу, – невозмутимо ответила я, даже не предпринимая попыток взобраться наверх.
– Почему? – возмущенно донеслось сверху.
– Ты когда-нибудь пробовал взобраться по веревочной лестнице на шпильках и со связанными руками? – язвительно отозвалась я.
Наверху недовольно засопели: такая ситуация инструкциями явно не была предусмотрена.
– Стой где стоишь, ведьма! – наконец решился неведомый трус под маской. – Только попробуй применить свое похабное умение – и тебе конец!
– Почему же похабное? – насмешливо возмутилась я.
Стражник не ответил: он с сосредоточенным пыхтением спускался вниз по веревочной лестнице. Учитывая, что с места мне сходить запретили, сия процедура была весьма и весьма опасна для моего здоровья: сверху на меня медленно, но верно надвигалась железная пыхтящая задница, с твердым намерением если и не раздавить, то покалечить уж точно.
– Гав! – резко рявкнула я, отскакивая к стенке.
Трусливый рыцарь тут же с грохотом приземлился ровно туда, где я только что стояла.
– Я сказал, только посмей! – визгливым голосом деревенской бабы заорал он.
– А разве я колдовала? – удивилась я.
Рыцарь возмущенно зарычал, с третьей попытки поднялся (то ли ноги не держали, то ли броня в треть фунта весом не всякому поплечу) и мстительно связал мне еще и ноги, а потом повязал черную повязку на глаза. Потом перекинул, как куль с крупой, через плечо и полез вверх. В этот раз гавкать я не рискнула: падать при случае пришлось бы вместе…
Несли меня недолго и весьма неаккуратно, потом ссадили на пол в какой-то комнате, раздался тихий звон монет – и все смолкло. Три бесшумных (по мнению идущего) шага – и повязка картинно падает на пол, являя моему взору комнату, погруженную в кромешную тьму.
Обладатель эльфийских сапог возвращается на свое место – ровно напротив меня, пару секунд старается принять наиболее подобающую позу (это он полагал, что ведьмы в темноте ничего не видят, вот и старался выстроить мизансцену при закрытом занавесе), проверяет, чтобы свет канделябра падал мне на лицо, ослепляя, и картинным щелчком зажигает свечи.
Я язвительно усмехаюсь: «Так вы что, на двух работах работаете, платят мало?»
– Трепещи, мерзкое исчадие тьмы! – пафосно начал давешний поп. – Ибо пришел твой последний час!
Свечи действительно немного слепили глаза, но все же не настолько, насколько хотелось бы моему собеседнику.
– А вы хворост натаскать так быстро успеете? – сочувственно поинтересовалась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129