О том, что Сунделиус что-то скрывает, а может быть, и просто лжет.
– Когда речь идет о Сведберге?
– Мне кажется, здесь что-то нечисто, – сказал Валландер. – Сведберг ведет себя по меньшей мере странно. Отказывает в возбуждении уголовного дела, хотя для этого есть все основания. К тому же угрожает. Он делает все, чтобы Нильса Стрида не привлекли к ответственности. Можно считать, что Сведбергу просто повезло, когда юридическая комиссия оставила жалобу без внимания. А то у него могли быть крупные служебные неприятности.
– Как-то непохоже на Сведберга… Чтобы Сведберг кому-то угрожал?
– Поэтому и возникают сомнения – значит, за этим что-то стояло. Сведберг вел себя так, как будто кто-то оказывал на него давление.
– Нильс Стрид?
– Сам или через Сунделиуса.
Они помолчали.
– Шантаж? – спросила она наконец.
– А что еще?
– Что мог иметь Нильс Стрид на Сведберга?
– Это еще предстоит узнать.
– Мне кажется, надо прижать Сунделиуса.
– Обязательно, – сказал Валландер. – Как только будет время. Но я считаю, что это важно.
Шел одиннадцатый час. Появились Мартинссон, Ханссон и тройка из Мальмё. Нюберг все еще работал на берегу. Лиза Хольгерссон забаррикадировалась в своем кабинете – готовила сообщение для прессы. В другом конце коридора Валландер заметил Турнберга, но тот, увидев его, скрылся за какой-то дверью.
Оперативка началась с того, что по рукам пустили копию жалобы Нильса Хагрота на Валландера. Все оживились. Особый смех вызвала формулировка: «Поваление на землю мирно бегущей личности мужского пола путем насилия». Валландер участия в общем веселье не принимал – не потому, что опасался последствий этой жалобы, а потому, что ему показалось, что эта история мешает им сосредоточиться на расследовании.
Он быстро распределил задания и закончил совещание. Дел было очень много. Они с Анн-Бритт поедут в Чёпингебру говорить с безутешными родителями Малин Скандер, Мартинссон и Ханссон опросят родственников Турбьорна Вернера. Не успев сесть в машину Анн-Бритт, Валландер тут же отключился.
Проснулся он, только когда машина остановилась. Они находились на хуторе под Чёпингебру. Стояла полная тишина, окна и двери в доме были наглухо закрыты. Они пошли к дому. Из-за угла появился огромный пожилой мужик в темном костюме. Глаза у него покраснели. Он представился – это оказался отец невесты, Ларс Скандер.
– Можете говорить со мной, – сказал он. – Жена не в состоянии.
– Мы приносим наши самые глубокие соболезнования, – сказал Валландер. – Извините, но этот разговор не терпит промедления.
– Конечно не терпит, – горько сказал Ларс Скандер. – Вы ведь поймаете этого негодяя?
Он смотрел на них почти умоляюще.
– Как может человек сотворить такое? Убить молодую пару, когда они фотографируются на память?
Валландер испугался, что со Скандером вот-вот начнется истерика. Вмешалась Анн-Бритт.
– Мы будем задавать только самые необходимые вопросы, – сказала она. – Они действительно необходимы, чтобы поймать убийцу вашей дочери.
– Давайте посидим во дворе, – предложил Ларс. – В доме творится такое…
Они обошли дом. Там, под старой вишней, стояли садовые кресла.
Ларс Скандер работал ветеринаром. Родился в Хесслехольме, но сразу после окончания института переехал сюда. У него с женой было трое детей, две дочери и один сын. Малин – самая младшая. Старшие давно уже переженились и уехали. Малин и Турбьорн знали друг друга со школьной скамьи и никогда даже не сомневались, что будут вместе. Турбьорн недавно унаследовал хутор отца. Они с Малин туда переехали еще в начале лета, но из некоторых практических соображений отложили свадьбу до августа.
Валландер не вмешивался. Анн-Бритт задавала вопросы очень осторожно и деликатно. Наконец настала его очередь.
– Теперь я хочу спросить вот о чем, – сказал он. – Кто, по-вашему, мог такое сделать? У них были какие-то враги?
Ларс Скандер уставился на него:
– Откуда могут быть враги у таких ребят, как Малин и Турбьорн? Они дружили со всеми. Приветливее и добрее их не сыскать.
– Я просто обязан был задать этот вопрос по долгу службы. И попросить вас тщательно обдумывать каждый свой ответ.
– Я обдумал. Никаких врагов у них не было.
Теперь самый важный пункт, подумал Валландер. Ключевая информация. Каким образом преступник получил нужные ему сведения.
– Когда стал известен день свадьбы?
– Я точно не помню. В мае. Самое позднее – в начале июня.
– Когда они решили, что будут фотографироваться на море?
– Этого я не знаю. Турбьорн и Рольф Хааг сто лет как знакомы. Они, наверное, и выбирали место. Но думаю, что Малин тоже принимала участие.
– Когда вы впервые об этом услышали? Что они выбрали Нюбрустранд?
– Турбьорн и Малин все готовили очень тщательно. Все должно было пройти без сучка без задоринки. Наверняка они решали вопрос о фотосъемках в последнюю очередь, когда все остальное определилось.
– Значит, самое позднее два месяца назад?
– Да.
– Кто знал об этом? Что сниматься они будут на берегу?
Ответ его удивил.
– Практически никто, – сказал Ларс Скандер.
– Почему?
– Потому что они хотели хотя бы часок побыть одни. Передохнуть между венчанием и свадебным ужином. Так что знали только они и фотограф. Как бы тайное свадебное путешествие на два часа.
Валландер и Анн-Бритт переглянулись.
– Это очень и очень важно, – сказал Валландер. – Вы хотите сказать, что и вы не знали?
– Ни я, ни жена. Почти уверен, что родители Турбьорна тоже не знали.
– Давайте еще раз, – сказал Валландер терпеливо. – Я должен быть уверен, что правильно вас понял. Вы утверждаете, что, кроме Малин и Турбьорна, о предстоящих съемках знал только фотограф?
– Так и есть.
– И место они выбрали еще в мае или в начале июня?
– Сначала они собирались фотографироваться у камней Але, но потом передумали.
Валландер наморщил лоб. Он был не уверен, что ему все ясно.
– Но вы ведь знали, что они будут сниматься?
– Только о первоначальном плане. Но потом они решили, что камни Але – чересчур банально. Чуть не каждая пара ездит туда фотографироваться. И передумали.
Валландер с шумом втянул воздух:
– Когда? Когда они передумали?
– Думаю, несколько недель назад.
– И держали это в секрете?
– Ну да.
Валландер молча смотрел на Ларса Скандера. Потом повернулся к Анн-Бритт. Он знал, что она думает о том же самом. Несколько недель назад молодые изменили место съемки. И никому об этом не говорили. Но этих недель хватило кому-то, чтобы проведать об их тайне.
– Позвони Мартинссону. Пусть родители Турбьорна подтвердят.
Она поднялась и отошла в сторону, чтобы позвонить. Так близко нам подобраться еще не удавалось, подумал Валландер. Еще немного, и все станет ясно.
Он повернулся к Ларсу Скандеру:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Когда речь идет о Сведберге?
– Мне кажется, здесь что-то нечисто, – сказал Валландер. – Сведберг ведет себя по меньшей мере странно. Отказывает в возбуждении уголовного дела, хотя для этого есть все основания. К тому же угрожает. Он делает все, чтобы Нильса Стрида не привлекли к ответственности. Можно считать, что Сведбергу просто повезло, когда юридическая комиссия оставила жалобу без внимания. А то у него могли быть крупные служебные неприятности.
– Как-то непохоже на Сведберга… Чтобы Сведберг кому-то угрожал?
– Поэтому и возникают сомнения – значит, за этим что-то стояло. Сведберг вел себя так, как будто кто-то оказывал на него давление.
– Нильс Стрид?
– Сам или через Сунделиуса.
Они помолчали.
– Шантаж? – спросила она наконец.
– А что еще?
– Что мог иметь Нильс Стрид на Сведберга?
– Это еще предстоит узнать.
– Мне кажется, надо прижать Сунделиуса.
– Обязательно, – сказал Валландер. – Как только будет время. Но я считаю, что это важно.
Шел одиннадцатый час. Появились Мартинссон, Ханссон и тройка из Мальмё. Нюберг все еще работал на берегу. Лиза Хольгерссон забаррикадировалась в своем кабинете – готовила сообщение для прессы. В другом конце коридора Валландер заметил Турнберга, но тот, увидев его, скрылся за какой-то дверью.
Оперативка началась с того, что по рукам пустили копию жалобы Нильса Хагрота на Валландера. Все оживились. Особый смех вызвала формулировка: «Поваление на землю мирно бегущей личности мужского пола путем насилия». Валландер участия в общем веселье не принимал – не потому, что опасался последствий этой жалобы, а потому, что ему показалось, что эта история мешает им сосредоточиться на расследовании.
Он быстро распределил задания и закончил совещание. Дел было очень много. Они с Анн-Бритт поедут в Чёпингебру говорить с безутешными родителями Малин Скандер, Мартинссон и Ханссон опросят родственников Турбьорна Вернера. Не успев сесть в машину Анн-Бритт, Валландер тут же отключился.
Проснулся он, только когда машина остановилась. Они находились на хуторе под Чёпингебру. Стояла полная тишина, окна и двери в доме были наглухо закрыты. Они пошли к дому. Из-за угла появился огромный пожилой мужик в темном костюме. Глаза у него покраснели. Он представился – это оказался отец невесты, Ларс Скандер.
– Можете говорить со мной, – сказал он. – Жена не в состоянии.
– Мы приносим наши самые глубокие соболезнования, – сказал Валландер. – Извините, но этот разговор не терпит промедления.
– Конечно не терпит, – горько сказал Ларс Скандер. – Вы ведь поймаете этого негодяя?
Он смотрел на них почти умоляюще.
– Как может человек сотворить такое? Убить молодую пару, когда они фотографируются на память?
Валландер испугался, что со Скандером вот-вот начнется истерика. Вмешалась Анн-Бритт.
– Мы будем задавать только самые необходимые вопросы, – сказала она. – Они действительно необходимы, чтобы поймать убийцу вашей дочери.
– Давайте посидим во дворе, – предложил Ларс. – В доме творится такое…
Они обошли дом. Там, под старой вишней, стояли садовые кресла.
Ларс Скандер работал ветеринаром. Родился в Хесслехольме, но сразу после окончания института переехал сюда. У него с женой было трое детей, две дочери и один сын. Малин – самая младшая. Старшие давно уже переженились и уехали. Малин и Турбьорн знали друг друга со школьной скамьи и никогда даже не сомневались, что будут вместе. Турбьорн недавно унаследовал хутор отца. Они с Малин туда переехали еще в начале лета, но из некоторых практических соображений отложили свадьбу до августа.
Валландер не вмешивался. Анн-Бритт задавала вопросы очень осторожно и деликатно. Наконец настала его очередь.
– Теперь я хочу спросить вот о чем, – сказал он. – Кто, по-вашему, мог такое сделать? У них были какие-то враги?
Ларс Скандер уставился на него:
– Откуда могут быть враги у таких ребят, как Малин и Турбьорн? Они дружили со всеми. Приветливее и добрее их не сыскать.
– Я просто обязан был задать этот вопрос по долгу службы. И попросить вас тщательно обдумывать каждый свой ответ.
– Я обдумал. Никаких врагов у них не было.
Теперь самый важный пункт, подумал Валландер. Ключевая информация. Каким образом преступник получил нужные ему сведения.
– Когда стал известен день свадьбы?
– Я точно не помню. В мае. Самое позднее – в начале июня.
– Когда они решили, что будут фотографироваться на море?
– Этого я не знаю. Турбьорн и Рольф Хааг сто лет как знакомы. Они, наверное, и выбирали место. Но думаю, что Малин тоже принимала участие.
– Когда вы впервые об этом услышали? Что они выбрали Нюбрустранд?
– Турбьорн и Малин все готовили очень тщательно. Все должно было пройти без сучка без задоринки. Наверняка они решали вопрос о фотосъемках в последнюю очередь, когда все остальное определилось.
– Значит, самое позднее два месяца назад?
– Да.
– Кто знал об этом? Что сниматься они будут на берегу?
Ответ его удивил.
– Практически никто, – сказал Ларс Скандер.
– Почему?
– Потому что они хотели хотя бы часок побыть одни. Передохнуть между венчанием и свадебным ужином. Так что знали только они и фотограф. Как бы тайное свадебное путешествие на два часа.
Валландер и Анн-Бритт переглянулись.
– Это очень и очень важно, – сказал Валландер. – Вы хотите сказать, что и вы не знали?
– Ни я, ни жена. Почти уверен, что родители Турбьорна тоже не знали.
– Давайте еще раз, – сказал Валландер терпеливо. – Я должен быть уверен, что правильно вас понял. Вы утверждаете, что, кроме Малин и Турбьорна, о предстоящих съемках знал только фотограф?
– Так и есть.
– И место они выбрали еще в мае или в начале июня?
– Сначала они собирались фотографироваться у камней Але, но потом передумали.
Валландер наморщил лоб. Он был не уверен, что ему все ясно.
– Но вы ведь знали, что они будут сниматься?
– Только о первоначальном плане. Но потом они решили, что камни Але – чересчур банально. Чуть не каждая пара ездит туда фотографироваться. И передумали.
Валландер с шумом втянул воздух:
– Когда? Когда они передумали?
– Думаю, несколько недель назад.
– И держали это в секрете?
– Ну да.
Валландер молча смотрел на Ларса Скандера. Потом повернулся к Анн-Бритт. Он знал, что она думает о том же самом. Несколько недель назад молодые изменили место съемки. И никому об этом не говорили. Но этих недель хватило кому-то, чтобы проведать об их тайне.
– Позвони Мартинссону. Пусть родители Турбьорна подтвердят.
Она поднялась и отошла в сторону, чтобы позвонить. Так близко нам подобраться еще не удавалось, подумал Валландер. Еще немного, и все станет ясно.
Он повернулся к Ларсу Скандеру:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138