– У вас здесь все в порядке? – подходя к нам, поинтересовался сержант. – Ах, вот оно что! – сказал он, останавливаясь передо мною. – То-то я смотрю… Эстес, и хватило же вам наглости прийти сюда!
– Извините. Не знала, что теперь с преступностью борются только по приглашениям. Вероятно, мое затерялось на почте.
Обратный путь до двери показался мне гораздо длиннее. Ноги были как будто свинцом налиты, руки тряслись. Я вышла из кабинета, по коридору доплелась до туалета, нависла над унитазом, и меня стошнило.
Прошло еще несколько минут. Я привалилась к стене кабинки, закрыла глаза и спрятала горящее лицо в ладонях. Вся в поту, еле дыша. Измученная. Но все-таки я была жива – и в прямом, и в переносном смысле слова. Я раздразнила львов в их логове – и уцелела. Наверное, можно гордиться собой.
Я вышла из кабинки, умылась и постаралась сосредоточиться на своей маленькой победе. Сегодня ночью Джеймсу Лэндри непросто будет выкинуть из головы Эрин Сибрайт – хотя бы потому, что я прилюдно задела его самолюбие. Если в результате сегодняшней перепалки он сделает хотя бы один телефонный звонок, который сдвинет дело с мертвой точки, значит, я мучилась и ломала себя не зря.
Выйдя на улицу, я вяло задумалась, не честолюбие ли мною движет. Но, поскольку очень давно уже его у себя не наблюдала, точно определить не смогла.
8
В отличие от меня, Шону по-прежнему нравилось шокировать свою добропорядочную семью, появляясь на благотворительных балах, где зимой сосредоточена вся светская жизнь Палм-Бич. Эти балы потрясают неумеренной роскошью и стоят примерно столько же, сколько собирают на разные благие цели, но зато всем весело. Можно продемонстрировать платья и украшения от лучших домов моды, последние достижения косметической хирургии, общественное положение, повадки и уловки баснословно богатых людей. На что у меня, хоть я сама и выросла в этом мире, никогда не хватало терпения.
Шона я нашла в гардеробной (размером побольше спальни в обычном доме). Он был в смокинге от Армани и завязывал галстук-бабочку.
– Какая у нас нынче болезнь? – спросила я.
– Начинается на «п».
– Паралич?
– Паркинсон. Последний писк моды среди известных людей. Публика валом повалит, вот увидишь.
Шон застегнул пиджак и залюбовался собою в трюмо. Облокотившись на мраморный подоконник, я наблюдала, как он прихорашивается.
– Когда-нибудь список приличных болезней подойдет к концу.
– Я уже пригрозил маме, что в следующий раз устрою бал в пользу больных генитальным герпесом, – кивнул Шон.
– Господь свидетель, половина Палм-Бич внесла бы свою лепту.
– А другая половина приобщилась бы на ночных тусовках после бала. Хочешь быть моей дамой?
– В смысле герпеса?
– В смысле бала, Золушка. Твои родители точно там будут. Двойной скандал – двойное удовольствие.
Идея увидеться с матерью и отцом привлекала меня еще меньше, чем поход в полицию: из встречи с Лэндри, по крайней мере в перспективе, может выйти что-нибудь полезное.
Мать пару раз навещала меня, когда я лежала в больнице, исполняя материнский долг при полном отсутствии материнского инстинкта. В свое время она решилась на удочерение по причинам, бесконечно далеким от любви к детям. В ее жизни я была мелкой деталью, как сумочка или комнатная собачонка. И, как собачонку на поводке, меня всякий раз одергивали, стоило мне переступить границу дозволенного: отец тут же грозился лишить меня наследства. Мое вторжение в их жизнь его совсем не радовало. Я была ударом по его самолюбию, постоянным напоминанием о неспособности зачать собственных детей. И это лишь раздувало огонь моего неповиновения.
С отцом я не общалась уже более десяти лет. Наследства он меня лишил-таки, когда я бросила колледж и пошла работать в полицию. Какое оскорбление для него! Просто плевок в лицо. И еще – прекрасный повод разорвать отношения, которым вообще-то положено быть нерушимыми. Мы оба дружно за него ухватились.
– Ой, извини, – я широко развела руками. – Для такого случая я не одета.
Шон смерил критическим взглядом мои старые джинсы и черную водолазку.
– А куда подевалась та красавица, которую я видел нынче утром?
– Целый день доводила разных людей до бешенства.
– По-твоему, это правильно?
– Увидим. Если долго давить прыщи, какой-нибудь точно вылезет.
– Как прозаично!
– Ван Зандт заходил?
Шон закатил глаза.
– Солнце мое, из-за таких, как Томас Ван Зандт, я и живу за закрытыми воротами. Если и заходил, я ничего об этом не знаю.
– По-моему, он слишком занят попытками развести Трея Хьюза на несколько миллионов.
– Хочет продать ему лошадей? Не думаю, что у него что-нибудь получится. Хьюзу деньги нужны. Ты видела, какую он строит конюшню? Просто Тадж Махал местного значения.
– Что-то слыхала.
– Пятьдесят стойл с лепными сводами, с ума сойти! Четыре квартиры для конюхов на втором этаже. Крытая арена. И большая площадка для скачек.
– А где?
– Десять акров элитной земли в том новом районе рядом с Гран-При-Виллидж. Фэйрфилдс.
– Фэйрфилдс? – изумленно переспросила я.
– Да, – кивнул он, поправляя крахмальные манжеты и снова оглядывая себя в зеркале. – Роскошно до неприличия. Его тренеру будут черной завистью завидовать все жокеи Западного побережья. Дорогая, мне пора.
– Погоди. Но такое место должно стоить немыслимых денег! Трей действительно может безболезненно потратить такую часть своего капитала?
– Абсолютно. Мать отписала ему практически все имущество Хьюзов.
– Салли Хьюз умерла?
– В прошлом году. Свалилась с лестницы у себя дома и расколола череп. Во всяком случае, так говорят. Надо чаще встречаться со старыми соседями, Эл, – ворчливо заметил он, чмокнул меня в щеку и отбыл.
Фэйрфилдс. Только сегодня утром Брюс Сибрайт собирался заключать сделку в Фэйрфилдс.
Совпадений я не люблю и не верю в них. Точнее, не верю в их случайность. В колледже я как-то забрела на лекцию некоего современного светила, который утверждал, что жизнь на самом первичном, молекулярном уровне есть энергия. Все наши поступки, мысли, эмоции можно свести к чистой энергии, которая управляет нами, ищет новых путей, сталкивается с энергиями других людей в наших крохотных мирках. Энергия притягивает энергию, намерение становится силой природы, и никаких совпадений не может быть по определению.
Мне очень хотелось уверовать в эту теорию, но потом я поняла: тогда придется принять, что в жизни не бывает ничего случайного или нечаянного. И я решила лучше ни во что не верить.
Учитывая, с какими людьми была по жизни связана Эрин Сибрайт, ничего хорошего с нею сейчас происходить не могло. Мать, похоже, вообще не знала, у кого работала Эрин, и в это мне верилось легко. Пусть бы даже у самого дьявола – Кристал было все равно, лишь бы только из-за этого не покачнулся ее собственный мирок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104