Над тобой бесчеловечно издевались, и при необходимости я стану защищать тебя с оружием в руках. Однако надеюсь, что до этого не дойдет. Твой брат не способен ни на что подобное. Конечно, он не совсем безволен, но в нем нет той силы духа и стойкости, которые отличают тебя, Бренна.
Брендан сухо рассмеялся.
- Если бы все было наоборот, и природа наделила бы Квентина твоим характером, а тебя - его мечтательностью и мягкостью…
- Ты в самом деле готов драться ради меня?
- Нет. Я уже решил, что делать. Ты, Квентин и Мэри немедленно отправляетесь в Америку, в Новый Орлеан, к сестре твоей матери Ровене Батлер. Она не откажется принять тебя. Я напишу ей, что смертельно болен, и жить мне осталось совсем недолго, и поэтому не желаю, чтобы ты видела мои страдания. К тому же здесь, в Дублине, я не смогу вывести тебя в свет и дать достойную тебя жизнь, как это сделает она.
- Какой ужасный обман, отец, - вздрогнула Бренна. - Не могу даже думать спокойно о твоей смерти, пусть и мнимой.
- Но я вынужден сочинить правдоподобную историю, чтобы мне поверили! Никто в Америке не должен знать о твоем неудачном замужестве. Будем считать, что этого дня не было. Я позабочусь о том, чтобы ваш брак объявили недействительным… или чтобы ты получила раз-под, даже если для этого придется отправиться в Лондон и подкупить всех членов парламента. Что-нибудь придумаю. А ты поплывешь в Америку и начнешь новую жизнь.
- Но…
- Тебе всего восемнадцать, девочка, и впереди еще много счастливых лет. Благодарение Богу, мы не католики, иначе ты до старости оставалась бы связанной с Нейлом.
- Но я не хочу покидать Ирландию.
- Другого выхода нет. И пойми одно - ты больше никому не должна рассказывать о своем замужестве, даже тетке. Я прикажу Квентину и Мэри молчать. Для всех посторонних ты незамужняя невинная девушка.
Бренна попыталась протестовать, но отец остановил ее повелительным жестом.
- Если хочешь получить хоть какой-то шанс на счастье, забудь о вчерашнем дне.
Бренна почти не спала этой ночью. На следующее утро Мэри сказала, что приезжал слуга Эрхартов и принес записку. Нейл Эрхарт остался в живых, но парализованным ниже пояса. Он до конца дней своих не сможет ходить, ездить верхом и любить женщин.
Это было полгода назад. Бренна приехала в Новый Орлеан, оторванная от всего, что любила, несчастная и измученная кошмарами, преследовавшими ее по ночам.
Дом Ровены Батлер оказался величественным зданием в греческом стиле на Притания-стрит в американском квартале Нового Орлеана. Бренна, потрясенная невиданными зрелищами, звуками и запахами, наплывавшими со всех сторон, быстро усвоила, что в этом старинном французском городе американцы по-прежнему считались выскочками.
Ее дядя Эймос, как всегда, днем был у себя в конторе, поэтому гостей встречала только тетя Ровена, маленькая, изящная, с рыжевато-каштановыми волосами, совсем как у матери Бренны. Но на этом сходство кончалось. Мать Бренны была нежной и светилась добротой и участием. Тетя Ровена, очевидно, отличалась твердым характером. На лбу пролегли глубокие морщины, и резкие линии шли от крыльев носа к уголкам рта - похоже, она нечасто смеялась. На Ровене были серое муслиновое домашнее платье и белоснежный чепец - наряд, в котором она выглядела безупречно, несмотря на жару. Она поздоровалась, взяла у Бренны письмо от отца и быстро его прочитала. Показалось ли Бренне, что лицо тетушки вмиг побелело?
- Я… я очень сожалею, что ваш батюшка болен, - выдавила она наконец. - Прошло много лет с тех пор, как мы виделись, но… - Она плотно сжала губы. - Странно, что он не захотел видеть детей у своего смертного одра.
- Отец настаивал на нашем отъезде, - пробормотала Бренна, жарко вспыхнув.
- Все же… Но так или иначе, оставайтесь здесь, сколько захотите. Надеюсь, вы подружитесь с моими дочерьми, Джессикой и Абьютес. Они сейчас у модистки, но когда вернутся, будут рады видеть вас.
Ровена говорила сухо, отчетливо-деловито и неприветливо и при этом, прищурясь, оглядывала Бренну, словно ей не слишком понравилась племянница. Однако вскоре вновь прибывшие были прекрасно устроены. Бренне отвели спальню, оклеенную изящными обоями с рисунком из чайных роз. Мэри после некоторого размышления поселили в маленькой комнатке на верхнем этаже подальше от чернокожих слуг.
Квентин немедленно решил, что снимет холостяцкую квартиру в другом квартале города.
- Ни за что не обреку себя на заключение в этом доме, где полно женщин, - беспечно заявил он тете Ровене. - Поэтому ради соблюдения приличий и всеобщего покоя мне лучше жить отдельно, особенно еще и потому, что я привык поздно возвращаться.
И, верный своему слову, Квентин в течение недели устроился в уютной квартирке неподалеку от Кенел-стрит и нанял мулата по имени Этьен, которому предстояло совмещать обязанности камердинера и повара.
Оказалось, к счастью, что Бренна не беременна - последнее стало очевидным во время долгого плавания. Мэри поила ее омерзительным на вкус снадобьем, и все закончилось благополучно.
- Благодарение Иисусу, Марии и Иосифу, - облегченно вздохнула Мэри, увидев неоспоримое доказательство того, что отвратительное зелье подействовало. - Это единственное, о чем я волновалась, так волновалась, что почти не могла спать. Ох, уж эти мужчины! Что бы вы делали, очутившись в Новом Орлеане одна, беременная, без помощи и поддержки! Ваш отец не желал, чтобы это случилось, значит, по его мнению, все само собой должно было обойтись! Тьфу!
Жизнь Батлеров текла безмятежно, гладко, без перемен и неожиданных происшествий. Дни проходили в визитах, ответах па письма, примерках, вышивании, росписи по фарфору и занятиях музыкой. Казалось, почти все жители города играли на каком-нибудь музыкальном инструменте. Джессика предпочитала орган и фортепьяно, а ее сестра была превосходной арфисткой.
По вечерам устраивались ужины, танцы, семья ездила в оперу, на музыкальные вечера и балы, и все с единственной целью - найти достойные партии обеим мисс Батлер. Джессика, младшая, была ровесницей Бренны, стройной грациозной девушкой, похожей на мать, с такой же желтоватой кожей и столь же самоуверенная. У нее уже появилась едва заметная морщинка между бровями - еще десять лет, и из нее выйдет вторая Ровена.
Старшую дочь назвали Абьютес в честь розовых цветов земляничного дерева, растущего в Массачусетсе, где родился ее отец, Эймос Батлер. Абьютес уже исполнилось двадцать. Высокая и еще более стройная, чем сестра, с глазами необычайного фиалкового цвета, она привлекала все взоры. Ее деликатное сложение и утонченные черты лица считались очень модными в те времена, однако судьба жестоко подшутила над девушкой - в семнадцать лет она поскользнулась на мокром тротуаре и сломала левую ногу в двух местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Брендан сухо рассмеялся.
- Если бы все было наоборот, и природа наделила бы Квентина твоим характером, а тебя - его мечтательностью и мягкостью…
- Ты в самом деле готов драться ради меня?
- Нет. Я уже решил, что делать. Ты, Квентин и Мэри немедленно отправляетесь в Америку, в Новый Орлеан, к сестре твоей матери Ровене Батлер. Она не откажется принять тебя. Я напишу ей, что смертельно болен, и жить мне осталось совсем недолго, и поэтому не желаю, чтобы ты видела мои страдания. К тому же здесь, в Дублине, я не смогу вывести тебя в свет и дать достойную тебя жизнь, как это сделает она.
- Какой ужасный обман, отец, - вздрогнула Бренна. - Не могу даже думать спокойно о твоей смерти, пусть и мнимой.
- Но я вынужден сочинить правдоподобную историю, чтобы мне поверили! Никто в Америке не должен знать о твоем неудачном замужестве. Будем считать, что этого дня не было. Я позабочусь о том, чтобы ваш брак объявили недействительным… или чтобы ты получила раз-под, даже если для этого придется отправиться в Лондон и подкупить всех членов парламента. Что-нибудь придумаю. А ты поплывешь в Америку и начнешь новую жизнь.
- Но…
- Тебе всего восемнадцать, девочка, и впереди еще много счастливых лет. Благодарение Богу, мы не католики, иначе ты до старости оставалась бы связанной с Нейлом.
- Но я не хочу покидать Ирландию.
- Другого выхода нет. И пойми одно - ты больше никому не должна рассказывать о своем замужестве, даже тетке. Я прикажу Квентину и Мэри молчать. Для всех посторонних ты незамужняя невинная девушка.
Бренна попыталась протестовать, но отец остановил ее повелительным жестом.
- Если хочешь получить хоть какой-то шанс на счастье, забудь о вчерашнем дне.
Бренна почти не спала этой ночью. На следующее утро Мэри сказала, что приезжал слуга Эрхартов и принес записку. Нейл Эрхарт остался в живых, но парализованным ниже пояса. Он до конца дней своих не сможет ходить, ездить верхом и любить женщин.
Это было полгода назад. Бренна приехала в Новый Орлеан, оторванная от всего, что любила, несчастная и измученная кошмарами, преследовавшими ее по ночам.
Дом Ровены Батлер оказался величественным зданием в греческом стиле на Притания-стрит в американском квартале Нового Орлеана. Бренна, потрясенная невиданными зрелищами, звуками и запахами, наплывавшими со всех сторон, быстро усвоила, что в этом старинном французском городе американцы по-прежнему считались выскочками.
Ее дядя Эймос, как всегда, днем был у себя в конторе, поэтому гостей встречала только тетя Ровена, маленькая, изящная, с рыжевато-каштановыми волосами, совсем как у матери Бренны. Но на этом сходство кончалось. Мать Бренны была нежной и светилась добротой и участием. Тетя Ровена, очевидно, отличалась твердым характером. На лбу пролегли глубокие морщины, и резкие линии шли от крыльев носа к уголкам рта - похоже, она нечасто смеялась. На Ровене были серое муслиновое домашнее платье и белоснежный чепец - наряд, в котором она выглядела безупречно, несмотря на жару. Она поздоровалась, взяла у Бренны письмо от отца и быстро его прочитала. Показалось ли Бренне, что лицо тетушки вмиг побелело?
- Я… я очень сожалею, что ваш батюшка болен, - выдавила она наконец. - Прошло много лет с тех пор, как мы виделись, но… - Она плотно сжала губы. - Странно, что он не захотел видеть детей у своего смертного одра.
- Отец настаивал на нашем отъезде, - пробормотала Бренна, жарко вспыхнув.
- Все же… Но так или иначе, оставайтесь здесь, сколько захотите. Надеюсь, вы подружитесь с моими дочерьми, Джессикой и Абьютес. Они сейчас у модистки, но когда вернутся, будут рады видеть вас.
Ровена говорила сухо, отчетливо-деловито и неприветливо и при этом, прищурясь, оглядывала Бренну, словно ей не слишком понравилась племянница. Однако вскоре вновь прибывшие были прекрасно устроены. Бренне отвели спальню, оклеенную изящными обоями с рисунком из чайных роз. Мэри после некоторого размышления поселили в маленькой комнатке на верхнем этаже подальше от чернокожих слуг.
Квентин немедленно решил, что снимет холостяцкую квартиру в другом квартале города.
- Ни за что не обреку себя на заключение в этом доме, где полно женщин, - беспечно заявил он тете Ровене. - Поэтому ради соблюдения приличий и всеобщего покоя мне лучше жить отдельно, особенно еще и потому, что я привык поздно возвращаться.
И, верный своему слову, Квентин в течение недели устроился в уютной квартирке неподалеку от Кенел-стрит и нанял мулата по имени Этьен, которому предстояло совмещать обязанности камердинера и повара.
Оказалось, к счастью, что Бренна не беременна - последнее стало очевидным во время долгого плавания. Мэри поила ее омерзительным на вкус снадобьем, и все закончилось благополучно.
- Благодарение Иисусу, Марии и Иосифу, - облегченно вздохнула Мэри, увидев неоспоримое доказательство того, что отвратительное зелье подействовало. - Это единственное, о чем я волновалась, так волновалась, что почти не могла спать. Ох, уж эти мужчины! Что бы вы делали, очутившись в Новом Орлеане одна, беременная, без помощи и поддержки! Ваш отец не желал, чтобы это случилось, значит, по его мнению, все само собой должно было обойтись! Тьфу!
Жизнь Батлеров текла безмятежно, гладко, без перемен и неожиданных происшествий. Дни проходили в визитах, ответах па письма, примерках, вышивании, росписи по фарфору и занятиях музыкой. Казалось, почти все жители города играли на каком-нибудь музыкальном инструменте. Джессика предпочитала орган и фортепьяно, а ее сестра была превосходной арфисткой.
По вечерам устраивались ужины, танцы, семья ездила в оперу, на музыкальные вечера и балы, и все с единственной целью - найти достойные партии обеим мисс Батлер. Джессика, младшая, была ровесницей Бренны, стройной грациозной девушкой, похожей на мать, с такой же желтоватой кожей и столь же самоуверенная. У нее уже появилась едва заметная морщинка между бровями - еще десять лет, и из нее выйдет вторая Ровена.
Старшую дочь назвали Абьютес в честь розовых цветов земляничного дерева, растущего в Массачусетсе, где родился ее отец, Эймос Батлер. Абьютес уже исполнилось двадцать. Высокая и еще более стройная, чем сестра, с глазами необычайного фиалкового цвета, она привлекала все взоры. Ее деликатное сложение и утонченные черты лица считались очень модными в те времена, однако судьба жестоко подшутила над девушкой - в семнадцать лет она поскользнулась на мокром тротуаре и сломала левую ногу в двух местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95