Она считает, что я скромная девственница, такая же, как и она сама.
- Ты ведь не разрешила ей посмотреть на твой танец на корабле, - угрожающе сказал Умберто. - Значит, она поняла, что ты делаешь что-то отвратительное.
- Ну, это была ее идея, - пожала плечами Доминик. - У нее, кажется, была мигрень. Единственное, чего она хотела, так это оказаться в постели.
Какой ловкий выход нашла Агата, подумал Умберто. Она не смогла бы смотреть, как ее идол занимается любовью с этой девчонкой.
- Что она думает, когда во время ланча ты находишься в закрытом трейлере мистера Брукса? - Это действительно интересовало Умберто.
- Она, конечно, уверена, что мы повторяем наши роли, или едим, - рассмеялась Доминик. - Репетируем, ведь именно этим мы и занимаемся, - добавила она, еще больше пугаясь его возбуждения.
Он сделал шаг к ее кровати.
- Этим мы и занимались прошлой ночью, Хьюби, и ничего ты не сможешь доказать.
- Ах, не смогу? - ухмыльнулся Умберто. - А как насчет этого? - Он вытащил из-за спины большой конверт, сделанный из оберточной бумаги, и бросил его на кровать. - Открой его.
Доминик медленно открыла его и вытащила несколько черно-белых фотографий. Она с трудом сдержала крик.
- Что это? Где ты их взял?
- Я уверен, ты прекрасно знаешь, что это, - усмехнулся Скрофо. - На этих фотографиях ты и мистер Брукс. Я сделал их на пляже в тот день, когда вы там совокуплялись и любой мог видеть вас. Шлюха, - прошипел он, - французская шлюха.
Глаза Доминик смотрели на него с неподдельным страхом, и он внезапно почувствовал власть над ней.
- Что ты собираешься с ними делать?
- Это зависит от многого. - Скрофо медленно направился к ней. В полумраке комнаты его фигура выглядела зловеще. - Это зависит от того, как хорошо ты будешь относиться ко мне.
- Хорошо? Это, конечно, шутка? Нет, нет! - Доминик попыталась переползти через огромную кровать, но Умберто оказался быстрее нее. Он схватил ее за лодыжку и стал тянуть к себе зовущую на помощь девушку.
Огромное тело Скрофо прижало ее к кровати, и потная рука закрыла ей рот. Черт, этот ублюдок, оказывается, сильный, подумала она с нарастающей паникой и, судорожно извиваясь, попыталась отпихнуть его. К своему ужасу, она поняла, что он пытается расстегнуть брюки, одновременно выкрикивая свои похотливые желания.
- Не кричи, Доминик, будь доброй хорошей девочкой. Тебе понравится это, я знаю, тебе это очень понравится, я это тоже люблю. Я хороший, я такой же хороший, как и Брукс. - Она пыталась выскользнуть из-под него, но он был очень тяжел и прижал ее, как бабочку в коллекции насекомых.
- Будь хорошей девочкой, - скрежетал он ей в ухо, - доброй хорошей девочкой, и я не покажу эти фотографии твоей наставнице, потому что если я сделаю это, - его рука беспощадно сжала ее лицо, - будь уверена, она сообщит об этом твоим родителям, и тебя с позором отошлют назад, в Сен-Тропез, быстрее, чем ты расстегиваешь ширинку Джулиана.
Доминик пыталась крикнуть, но это было невозможно из-за его влажной руки, крепко прижатой к ее рту. Своими сильными ногами танцовщицы она пыталась ударить его в живот, прежде чем он успеет оказаться в ней, но его вес делал это невозможным.
На мгновение она замерла, мысль о том, что может случиться, парализовала ее. Агата. Сообщит ли она маме и папе? Конечно, нет, Доминик обведет Агату вокруг пальца, эта женщина живет как во сне.
Умберто продолжал бубнить своим ужасным скрипучим голосом, упираясь напряженным членом в ее голое бедро.
- Будь хорошей девочкой, Доминик, только будь хорошей, моя дорогая, и если я кончу, то разорву все эти фотографии, и ты не будешь ни о чем беспокоиться.
- Нет, убирайся! - крикнула она, ощутив внезапный прилив сил, и стала бешено сопротивляться, почувствовав, как его грубая рука срывает с нее трусы. Острый запах его отвратительного одеколона ударил ей в ноздри; она мотала головой, но его толстые губы приближались все ближе к ее лицу.
В этот момент раздался стук в дверь, и пронзительный голос Агаты прокричал:
- Доминик, с тобой все в порядке?
Глаза Доминик расширились от радости, и она торжествующе посмотрела на сальное лицо Умберто. Он застыл. В дверь опять постучали.
- Доминик, я спрашиваю, с тобой все в порядке? Мне кажется, я слышала твой крик. Ответь, Доминик, иначе я позову охрану.
Умберто наклонил свою огромную голову и прошептал:
- Я уберу руку с твоего рта, и тебе лучше сказать, что с тобой все в порядке, иначе ты пожалеешь. Ясно? И чтобы никаких фокусов!
Она кивнула, и он медленно убрал руку. Глубоко вздохнув, она крикнула:
- Агата, о Агата, слава Богу, это ты. Я видела такой страшный сон, я так испугалась!
- Впусти меня, дорогая, - приказала Агата, с беспокойством дергая закрытую дверь. - Сейчас же.
- Нет, нет, не входи, - крикнула Доминик, с ликующим злорадством глядя в лицо Умберто, которое исказилось от злобы и страха. - Я сейчас выйду к тебе, сегодня я хочу спать в твоей комнате, Агата. Мне приснился такой ужасный сон.
- Конечно, дорогая, иди скорей. Поторопись. Я позабочусь о тебе.
Торжествующая Доминик выскользнула из-под итальянца, схватила халат, сунула в карман фотографии и бросилась к двери.
- Это еще не конец, - хрипло прошептал Умберто, когда она от двери взглянула на него. - Меня еще никто не мог перехитрить, маленькая шлюха, никто.
Ничего не ответив, Доминик раздвинула стеклянные двери и упала в объятия Агаты.
- О, Агата, это был такой ужасный сон, - всхлипнула она, слезы радости текли по ее раскрасневшимся щекам.
- Тихо, тихо, не плачь, дорогая. Я позабочусь о тебе, моя крошка. Пойдем, пойдем со мной.
Обняв дрожащую девушку, Агата повела Доминик в свою комнату и закрыла за собой дверь.
Умберто Скрофо внимательно слушал голос в телефонной трубке; его до синевы выбритое лицо раздвинулось в широкой улыбке. То, что он слышал, доставляло ему удовольствие.
- В Париже, ты говоришь, ты нашел его в тюрьме? - Он выслушал еще раз и рассмеялся. - Французские пьяницы, я видел их, все они одинаковы. За стакан абсента они продадут своих родителей. Сколько он хочет? - Услышав ответ, он нахмурился. - Сто тысяч франков?
Это смешно. Я и не подумаю платить ему столько. Предложи ему десять тысяч.
На другом конце провода что-то быстро говорили, и Умберто стал постепенно выходить из себя.
- Скажи ему, пусть позвонит мне. Нет, у нищего ублюдка наверняка не хватит денег на звонок. Я сам позвоню ему. Как, ты сказал, его зовут? - Умберто нацарапал имя и номер телефона, повесил трубку и тихо сказал: - Ив Морэ… очень, очень интересно.
Чувство вины повергло Джулиана в смятение после тех двух безумных ночей, которые он провел с Доминик во время съемок на корабле. Он прекрасно понимал, что то, чем он занимается с Доминик, отвратительно, но в последнее время его тело отказывалось ему повиноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
- Ты ведь не разрешила ей посмотреть на твой танец на корабле, - угрожающе сказал Умберто. - Значит, она поняла, что ты делаешь что-то отвратительное.
- Ну, это была ее идея, - пожала плечами Доминик. - У нее, кажется, была мигрень. Единственное, чего она хотела, так это оказаться в постели.
Какой ловкий выход нашла Агата, подумал Умберто. Она не смогла бы смотреть, как ее идол занимается любовью с этой девчонкой.
- Что она думает, когда во время ланча ты находишься в закрытом трейлере мистера Брукса? - Это действительно интересовало Умберто.
- Она, конечно, уверена, что мы повторяем наши роли, или едим, - рассмеялась Доминик. - Репетируем, ведь именно этим мы и занимаемся, - добавила она, еще больше пугаясь его возбуждения.
Он сделал шаг к ее кровати.
- Этим мы и занимались прошлой ночью, Хьюби, и ничего ты не сможешь доказать.
- Ах, не смогу? - ухмыльнулся Умберто. - А как насчет этого? - Он вытащил из-за спины большой конверт, сделанный из оберточной бумаги, и бросил его на кровать. - Открой его.
Доминик медленно открыла его и вытащила несколько черно-белых фотографий. Она с трудом сдержала крик.
- Что это? Где ты их взял?
- Я уверен, ты прекрасно знаешь, что это, - усмехнулся Скрофо. - На этих фотографиях ты и мистер Брукс. Я сделал их на пляже в тот день, когда вы там совокуплялись и любой мог видеть вас. Шлюха, - прошипел он, - французская шлюха.
Глаза Доминик смотрели на него с неподдельным страхом, и он внезапно почувствовал власть над ней.
- Что ты собираешься с ними делать?
- Это зависит от многого. - Скрофо медленно направился к ней. В полумраке комнаты его фигура выглядела зловеще. - Это зависит от того, как хорошо ты будешь относиться ко мне.
- Хорошо? Это, конечно, шутка? Нет, нет! - Доминик попыталась переползти через огромную кровать, но Умберто оказался быстрее нее. Он схватил ее за лодыжку и стал тянуть к себе зовущую на помощь девушку.
Огромное тело Скрофо прижало ее к кровати, и потная рука закрыла ей рот. Черт, этот ублюдок, оказывается, сильный, подумала она с нарастающей паникой и, судорожно извиваясь, попыталась отпихнуть его. К своему ужасу, она поняла, что он пытается расстегнуть брюки, одновременно выкрикивая свои похотливые желания.
- Не кричи, Доминик, будь доброй хорошей девочкой. Тебе понравится это, я знаю, тебе это очень понравится, я это тоже люблю. Я хороший, я такой же хороший, как и Брукс. - Она пыталась выскользнуть из-под него, но он был очень тяжел и прижал ее, как бабочку в коллекции насекомых.
- Будь хорошей девочкой, - скрежетал он ей в ухо, - доброй хорошей девочкой, и я не покажу эти фотографии твоей наставнице, потому что если я сделаю это, - его рука беспощадно сжала ее лицо, - будь уверена, она сообщит об этом твоим родителям, и тебя с позором отошлют назад, в Сен-Тропез, быстрее, чем ты расстегиваешь ширинку Джулиана.
Доминик пыталась крикнуть, но это было невозможно из-за его влажной руки, крепко прижатой к ее рту. Своими сильными ногами танцовщицы она пыталась ударить его в живот, прежде чем он успеет оказаться в ней, но его вес делал это невозможным.
На мгновение она замерла, мысль о том, что может случиться, парализовала ее. Агата. Сообщит ли она маме и папе? Конечно, нет, Доминик обведет Агату вокруг пальца, эта женщина живет как во сне.
Умберто продолжал бубнить своим ужасным скрипучим голосом, упираясь напряженным членом в ее голое бедро.
- Будь хорошей девочкой, Доминик, только будь хорошей, моя дорогая, и если я кончу, то разорву все эти фотографии, и ты не будешь ни о чем беспокоиться.
- Нет, убирайся! - крикнула она, ощутив внезапный прилив сил, и стала бешено сопротивляться, почувствовав, как его грубая рука срывает с нее трусы. Острый запах его отвратительного одеколона ударил ей в ноздри; она мотала головой, но его толстые губы приближались все ближе к ее лицу.
В этот момент раздался стук в дверь, и пронзительный голос Агаты прокричал:
- Доминик, с тобой все в порядке?
Глаза Доминик расширились от радости, и она торжествующе посмотрела на сальное лицо Умберто. Он застыл. В дверь опять постучали.
- Доминик, я спрашиваю, с тобой все в порядке? Мне кажется, я слышала твой крик. Ответь, Доминик, иначе я позову охрану.
Умберто наклонил свою огромную голову и прошептал:
- Я уберу руку с твоего рта, и тебе лучше сказать, что с тобой все в порядке, иначе ты пожалеешь. Ясно? И чтобы никаких фокусов!
Она кивнула, и он медленно убрал руку. Глубоко вздохнув, она крикнула:
- Агата, о Агата, слава Богу, это ты. Я видела такой страшный сон, я так испугалась!
- Впусти меня, дорогая, - приказала Агата, с беспокойством дергая закрытую дверь. - Сейчас же.
- Нет, нет, не входи, - крикнула Доминик, с ликующим злорадством глядя в лицо Умберто, которое исказилось от злобы и страха. - Я сейчас выйду к тебе, сегодня я хочу спать в твоей комнате, Агата. Мне приснился такой ужасный сон.
- Конечно, дорогая, иди скорей. Поторопись. Я позабочусь о тебе.
Торжествующая Доминик выскользнула из-под итальянца, схватила халат, сунула в карман фотографии и бросилась к двери.
- Это еще не конец, - хрипло прошептал Умберто, когда она от двери взглянула на него. - Меня еще никто не мог перехитрить, маленькая шлюха, никто.
Ничего не ответив, Доминик раздвинула стеклянные двери и упала в объятия Агаты.
- О, Агата, это был такой ужасный сон, - всхлипнула она, слезы радости текли по ее раскрасневшимся щекам.
- Тихо, тихо, не плачь, дорогая. Я позабочусь о тебе, моя крошка. Пойдем, пойдем со мной.
Обняв дрожащую девушку, Агата повела Доминик в свою комнату и закрыла за собой дверь.
Умберто Скрофо внимательно слушал голос в телефонной трубке; его до синевы выбритое лицо раздвинулось в широкой улыбке. То, что он слышал, доставляло ему удовольствие.
- В Париже, ты говоришь, ты нашел его в тюрьме? - Он выслушал еще раз и рассмеялся. - Французские пьяницы, я видел их, все они одинаковы. За стакан абсента они продадут своих родителей. Сколько он хочет? - Услышав ответ, он нахмурился. - Сто тысяч франков?
Это смешно. Я и не подумаю платить ему столько. Предложи ему десять тысяч.
На другом конце провода что-то быстро говорили, и Умберто стал постепенно выходить из себя.
- Скажи ему, пусть позвонит мне. Нет, у нищего ублюдка наверняка не хватит денег на звонок. Я сам позвоню ему. Как, ты сказал, его зовут? - Умберто нацарапал имя и номер телефона, повесил трубку и тихо сказал: - Ив Морэ… очень, очень интересно.
Чувство вины повергло Джулиана в смятение после тех двух безумных ночей, которые он провел с Доминик во время съемок на корабле. Он прекрасно понимал, что то, чем он занимается с Доминик, отвратительно, но в последнее время его тело отказывалось ему повиноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125