ей всегда это удавалось, если вечеринка ей нравилась.
- Голливуд, конечно, может оказаться самым скучным местом, которое ты когда-либо видел, но деньги, дорогой… ты не можешь, ты просто не можешь от них отказаться, - сказал сэр Криспин Пик, всегда смотревший на вещи с прагматической точки зрения. - Бери и поезжай, мой дорогой. Я купил недавно колоссальный домишко неподалеку от Виндзора и восхитительную картину Ренуара, вы её еще не видели. Так что приезжай, погостишь, если, конечно, сможешь вырваться из монастыря Нотли. И он подмигнул им с выражением хитрого понимания.
- Британское вторжение, дорогой, вот как они это называют, - прокаркала первая Эрмина. - Голливуд просто обожает британцев. Каждое воскресенье они играют в крикет у Обри, все в беленьких рубашечках, и при каждом удобном случае едят сэндвичи с огурцами.
- Этого нечего стесняться, мы все так делали, - сказала Вивьен и посмотрела на своего мужа. - Даже Ларри, который сопротивлялся, как одержимый, и тот не хотел уезжать оттуда, не так ли, любимый?
- Да, однажды мы съездили туда и чудно провели время. Погода просто великолепная, условия для работы - лучше не придумаешь, и местные жители просто очаровательные, не так ли, дорогая? - сказал сэр Лоуренс, нежно улыбаясь жене. - И женщины там такие красивые.
- Так же, как и мужчины, - хитро улыбнулась она.
- Поезжай, милый мальчик, поезжай. Ты обязательно, обязательно должен поехать, - сказал Ноэлль. - Посмотри на все сам. Англия сейчас превратилась в настоящее болото, да и кто откажется от шуршащих зелененьких деньжат, которые так легко достаются и которые так приятно тратить?
- Уж конечно, не Фиби, - ехидно сказала Эрмина. Фиби подняла на нее глаза, а сэр Криспин подавил смешок. - Она любит денежки, не так ли, дорогая? Она всегда любила презренный металл, даже в бытность свою «уиндмиллской милашкой».
- Ну, думаю, нам пора в «Айви», - сказал Ноэлль, чувствуя, что атмосфера накаляется. - Давайте начнем вечер, дети мои, настало время праздника. Давайте есть, пить и веселиться, сколько душе угодно, поднимем бокалы за успех Джулиана.
В этот праздничный вечер зал «Айви» в стиле короля Эдуарда VII увидел небывалое стечение аристократов и звезд театра и кино. Велись неторопливые изысканные разговоры. В воздухе висел дым дорогих сигар, который смешивался с запахом духов женщин в ярких и умопомрачительно дорогих платьях. Джулиан скромно принимал поздравления и комплименты друзей и недоброжелателей. Все были очень изысканно одеты. В театральном мире в пятидесятые годы актрисы не боялись показывать свои роскошные наряды. Платья всех цветов радуги из сатина, тафты и бархата прекрасно оттенялись элегантными мужчинами в смокингах и белоснежных рубашках.
Телевидение как профессия тогда еще никем серьезно не воспринималось. На тех, кто работал на телевидении, театральные актеры смотрели с определенной долей снисходительности. Это и стало причиной того, что Джулиан решил поставить «Гамлета». Он хотел добиться их уважения, которого он никогда бы не заслужил даже каторжным трудом в романтических «халтурных» фильмах. Кроме того, он нуждался (во многом из-за Фиби) в тех деньгах, которые мог заработать в театре.
По залу проплывала внушительная фигура Фиби. Ее пышная полуобнаженная грудь подпрыгивала при каждом шаге, напоминая два пышных торта. На ней было нежно-голубое платье от Норман Гартнелл. Она вела себя ужасно нетактично и грубо, распространяя обо всех грязные и неприятные слухи. Переходя от одной группы гостей к другой, она смаковала театральные слухи и неприличные шутки. За это ее многие не любили, но Джулиан был так популярен, что ради него они мирились с ее злым языком.
Он обернулся и встретил взгляд голубых холодных глаз высокой молодой женщины. Облокотившись на стойку бара, она наблюдала за ним с нескрываемым интересом. Она была невероятно красива, но в ней было еще что-то, гораздо большее, чем красота. У нее были опасные глаза, обещавшие много проблем тому мужчине, который приблизится к ней слишком близко. На вид ей было лет двадцать пять, темно-каштановые волосы мягко падали на плечи, а длинная челка, казалось, была специально уложена так, чтобы оттенить яркие голубые глаза. Они были смело накрашены и излучали тот опасный свет, который вошел в моду с появлением на экране Одри Хепберн. Ее красиво изогнутые чувственные губы были густо накрашены алой помадой. Она слегка приоткрыла их и взяла сигарету, выжидающе глядя на него.
Как все хорошие актеры, Джулиан прекрасно понимал намеки. Через секунду он уже был рядом с ней, держа наготове золотую зажигалку.
- Мерси. - У нее был низкий, немного хриплый голос свидетельство бесконечных вечеров, проведенных в табачном дыму, и долгих ночей любви. Он был заинтригован. - Сегодня вечером вы были просто великолепны. - Она улыбнулась. - Самый лучший Гамлет, какого я когда-нибудь видела. Вы лучше, чем Гиннес. Пожалуй, даже лучше, чем Оливер.
- Благодарю вас, мадмуазель, вы очень любезны. Но, мне кажется, вы используете запрещенный прием: вы знаете, кто я такой, а я не знаю даже вашего имени.
- Инес, - мягко произнесла она, - Инес Джиллар.
- Прекрасное имя для такой прекрасной женщины, - не удержался от банальности Джулиан. Он почувствовал, что краснеет, заметив у нее на губах легкую усмешку, но улыбка была теплой и зовущей. Обычно, почувствовав взаимное влечение, он действовал без промедления. Имея на своем счету немало романов за время брака с Фиби, он вовсе не собирался останавливаться. Неважно, что Фиби беременна, это его не остановит, ведь эта девушка совершенно очаровательна, она буквально излучает сексуальность.
Внезапно он испытал острое желание. Ему захотелось гладить и ласкать длинные легкие волосы, чувствовать, как эти гибкие руки с ненакрашенными ногтями царапают ему спину, ему захотелось сорвать с нее великолепное платье и почувствовать своей грудью ее соски. Все эти мысли в одно мгновение промелькнули у него в голове.
Он глубоко затянулся сигаретой, а она как раз докурила свою. Инес, конечно, мгновенно прочла все его мысли. Она слишком много времени провела среди мужчин и научилась понимать их с полувзгляда. Джулиан привлек ее внимание, когда она увидела его в первый раз в «Пигмалионе», сейчас она была рада, что он ответил на ее призыв. Но ей надо быть умнее. Намного умнее. Он безумно красив, очарователен, знаменит… и женат. Любая женщина сойдет из-за него с ума, говорят, некоторые даже пытались покончить с собой. Милашка Брукс - самый красивый мужчина в мире. Она должна показать себя с самой лучшей стороны, быть ни на кого не похожей.
- Когда я смогу увидеть вас? - прошептал Джулиан, краем глаза заметив, что один из самых надоедливых журналистов устремился к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
- Голливуд, конечно, может оказаться самым скучным местом, которое ты когда-либо видел, но деньги, дорогой… ты не можешь, ты просто не можешь от них отказаться, - сказал сэр Криспин Пик, всегда смотревший на вещи с прагматической точки зрения. - Бери и поезжай, мой дорогой. Я купил недавно колоссальный домишко неподалеку от Виндзора и восхитительную картину Ренуара, вы её еще не видели. Так что приезжай, погостишь, если, конечно, сможешь вырваться из монастыря Нотли. И он подмигнул им с выражением хитрого понимания.
- Британское вторжение, дорогой, вот как они это называют, - прокаркала первая Эрмина. - Голливуд просто обожает британцев. Каждое воскресенье они играют в крикет у Обри, все в беленьких рубашечках, и при каждом удобном случае едят сэндвичи с огурцами.
- Этого нечего стесняться, мы все так делали, - сказала Вивьен и посмотрела на своего мужа. - Даже Ларри, который сопротивлялся, как одержимый, и тот не хотел уезжать оттуда, не так ли, любимый?
- Да, однажды мы съездили туда и чудно провели время. Погода просто великолепная, условия для работы - лучше не придумаешь, и местные жители просто очаровательные, не так ли, дорогая? - сказал сэр Лоуренс, нежно улыбаясь жене. - И женщины там такие красивые.
- Так же, как и мужчины, - хитро улыбнулась она.
- Поезжай, милый мальчик, поезжай. Ты обязательно, обязательно должен поехать, - сказал Ноэлль. - Посмотри на все сам. Англия сейчас превратилась в настоящее болото, да и кто откажется от шуршащих зелененьких деньжат, которые так легко достаются и которые так приятно тратить?
- Уж конечно, не Фиби, - ехидно сказала Эрмина. Фиби подняла на нее глаза, а сэр Криспин подавил смешок. - Она любит денежки, не так ли, дорогая? Она всегда любила презренный металл, даже в бытность свою «уиндмиллской милашкой».
- Ну, думаю, нам пора в «Айви», - сказал Ноэлль, чувствуя, что атмосфера накаляется. - Давайте начнем вечер, дети мои, настало время праздника. Давайте есть, пить и веселиться, сколько душе угодно, поднимем бокалы за успех Джулиана.
В этот праздничный вечер зал «Айви» в стиле короля Эдуарда VII увидел небывалое стечение аристократов и звезд театра и кино. Велись неторопливые изысканные разговоры. В воздухе висел дым дорогих сигар, который смешивался с запахом духов женщин в ярких и умопомрачительно дорогих платьях. Джулиан скромно принимал поздравления и комплименты друзей и недоброжелателей. Все были очень изысканно одеты. В театральном мире в пятидесятые годы актрисы не боялись показывать свои роскошные наряды. Платья всех цветов радуги из сатина, тафты и бархата прекрасно оттенялись элегантными мужчинами в смокингах и белоснежных рубашках.
Телевидение как профессия тогда еще никем серьезно не воспринималось. На тех, кто работал на телевидении, театральные актеры смотрели с определенной долей снисходительности. Это и стало причиной того, что Джулиан решил поставить «Гамлета». Он хотел добиться их уважения, которого он никогда бы не заслужил даже каторжным трудом в романтических «халтурных» фильмах. Кроме того, он нуждался (во многом из-за Фиби) в тех деньгах, которые мог заработать в театре.
По залу проплывала внушительная фигура Фиби. Ее пышная полуобнаженная грудь подпрыгивала при каждом шаге, напоминая два пышных торта. На ней было нежно-голубое платье от Норман Гартнелл. Она вела себя ужасно нетактично и грубо, распространяя обо всех грязные и неприятные слухи. Переходя от одной группы гостей к другой, она смаковала театральные слухи и неприличные шутки. За это ее многие не любили, но Джулиан был так популярен, что ради него они мирились с ее злым языком.
Он обернулся и встретил взгляд голубых холодных глаз высокой молодой женщины. Облокотившись на стойку бара, она наблюдала за ним с нескрываемым интересом. Она была невероятно красива, но в ней было еще что-то, гораздо большее, чем красота. У нее были опасные глаза, обещавшие много проблем тому мужчине, который приблизится к ней слишком близко. На вид ей было лет двадцать пять, темно-каштановые волосы мягко падали на плечи, а длинная челка, казалось, была специально уложена так, чтобы оттенить яркие голубые глаза. Они были смело накрашены и излучали тот опасный свет, который вошел в моду с появлением на экране Одри Хепберн. Ее красиво изогнутые чувственные губы были густо накрашены алой помадой. Она слегка приоткрыла их и взяла сигарету, выжидающе глядя на него.
Как все хорошие актеры, Джулиан прекрасно понимал намеки. Через секунду он уже был рядом с ней, держа наготове золотую зажигалку.
- Мерси. - У нее был низкий, немного хриплый голос свидетельство бесконечных вечеров, проведенных в табачном дыму, и долгих ночей любви. Он был заинтригован. - Сегодня вечером вы были просто великолепны. - Она улыбнулась. - Самый лучший Гамлет, какого я когда-нибудь видела. Вы лучше, чем Гиннес. Пожалуй, даже лучше, чем Оливер.
- Благодарю вас, мадмуазель, вы очень любезны. Но, мне кажется, вы используете запрещенный прием: вы знаете, кто я такой, а я не знаю даже вашего имени.
- Инес, - мягко произнесла она, - Инес Джиллар.
- Прекрасное имя для такой прекрасной женщины, - не удержался от банальности Джулиан. Он почувствовал, что краснеет, заметив у нее на губах легкую усмешку, но улыбка была теплой и зовущей. Обычно, почувствовав взаимное влечение, он действовал без промедления. Имея на своем счету немало романов за время брака с Фиби, он вовсе не собирался останавливаться. Неважно, что Фиби беременна, это его не остановит, ведь эта девушка совершенно очаровательна, она буквально излучает сексуальность.
Внезапно он испытал острое желание. Ему захотелось гладить и ласкать длинные легкие волосы, чувствовать, как эти гибкие руки с ненакрашенными ногтями царапают ему спину, ему захотелось сорвать с нее великолепное платье и почувствовать своей грудью ее соски. Все эти мысли в одно мгновение промелькнули у него в голове.
Он глубоко затянулся сигаретой, а она как раз докурила свою. Инес, конечно, мгновенно прочла все его мысли. Она слишком много времени провела среди мужчин и научилась понимать их с полувзгляда. Джулиан привлек ее внимание, когда она увидела его в первый раз в «Пигмалионе», сейчас она была рада, что он ответил на ее призыв. Но ей надо быть умнее. Намного умнее. Он безумно красив, очарователен, знаменит… и женат. Любая женщина сойдет из-за него с ума, говорят, некоторые даже пытались покончить с собой. Милашка Брукс - самый красивый мужчина в мире. Она должна показать себя с самой лучшей стороны, быть ни на кого не похожей.
- Когда я смогу увидеть вас? - прошептал Джулиан, краем глаза заметив, что один из самых надоедливых журналистов устремился к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125