К своему глубокому удивлению, они вдруг обнаружили, что ум этой девки так же привлекает их, как лицо, тело и невероятная изощренность в любви.
Иногда они так увлекались обсуждением проблем буддизма, чтением стихов или картиной молодого неизвестного художника, что клиент забывал о первоначальной цели своего визита. Потягивая сухой херес, они вели ожесточенные споры до самой поздней ночи.
Инес была довольна собой. Исчезла испуганная девочка-проститутка, которая не знала ничего, кроме мужских желаний. Родилась умная, красивая и образованная женщина, которой мог бы гордиться любой мужчина.
Глава 11
Лондон, 1945 год
Наконец-то все кончилось. Шесть долгих кровавых лет ада войны закончились теплым майским вечером. Казалось, весь Лондон был в этот день на Трафальгарской площади, празднуя капитуляцию Германии.
Но больше всех радовались Фиби и Джулиан, потому что для них это был двойной праздник. В прошлые выходные они наконец-то поженились в магистрате Кэкстона. Джулиан не хотел этого, но Фиби была беременна, и он повел себя как джентльмен.
Теперь, вместе с тысячами других охваченных весельем людей, они танцевали, смеялись и с радостными криками бегали вокруг фонтанов на площади. Ослепительные разрывы фейерверка освещали небо, опьяненные восторгом победы люди пели «Правь, Британия», «Боже, храни короля» и другие патриотические песни. Гуляющие группами французские моряки в натянутых до бровей беретах с помпонами распевали «Марсельезу», с трудом удерживаясь на ногах.
В богатых домах в честь победы устраивались банкеты. Открывались бутылки с редкими марочными винами и коньяками. Столы просто ломились от яств: экзотические консервированные фрукты, ветчина, сыры, перепелиные яйца, фазаны, говяжьи туши и деликатесы - забытые с начала войны продукты. Даже самые скупые шли на черный рынок, не жалея денег на этот великолепный праздник.
На улицы вышли все - и простые граждане Великобритании, и люди, рожденные за ее пределами, - все объединились, чтобы вместе отпраздновать это событие.
Тысячи англичан пришли к Букингемскому дворцу, чтобы выразить свою радость королю и королеве, которые приветствовали их с балкона. Толпы гуляющих растянулись от Мэлл до Трафальгарской площади. Юноши и девушки, их мамы и папы, солдаты, офицеры, задрав юбки и закатав брюки, болтали ногами в фонтанах.
Несколько сентиментальных граждан рыдали, упиваясь своими слезами, среди ликующих людей. Какие-то молодые люди так возбудились, что занялись любовью прямо на спинах огромных львов Лэндсиэра, охраняющих колонну Нельсона. Колокола десятка церквей без умолку звонили, а люди, встав в кружок, танцевали в присядку конгу, румбу и даже хайленд флинг.
Шампанское и пиво лились рекой, кругом были смеющиеся лица. Стайки молоденьких хихикающих девушек сновали по улицам, обнимая и целуя всех, кто им нравился, а порой и тех, кто не нравился. Все машины ездили с включенными фарами и без конца сигналили, а все правительственные здания сияли ярким светом. Этот праздник века закончился вакханалией. Но в веселье толпы сквозило и безумное отчаяние, потому что многие потеряли на этой войне любимых, дома и все, что имели.
- Я люблю вас, мистер Брукс, - прокричала Фиби сквозь шум.
- Я вас тоже. - Джулиан со смехом поцеловал жену в полные губы, но его тут же бесцеремонно оттолкнул от нее какой-то молодой военный.
- Слушай, поцелуй и нас, красотка, - сказал он с наглой улыбкой, и Фиби звонко чмокнула и его.
- Ну и шлюха же ты. - Джулиан посмотрел на смеющуюся Фиби, по лицу которой размазалась ярко-красная помада.
- Дурак! - рассмеялась она. - Прежде чем так говорить, посмотри-ка на это! - Она кивнула в сторону почти голой молодой женщины, над которой усердно трудился французский солдат. Его штаны были спущены до лодыжек. Неожиданно другие солдаты крепко схватили его за руки и бросили в фонтан.
- Очаровательно! Какое восхитительное зрелище. Я уже по горло сыт этим праздником, старушка. Пошли-ка домой и отпразднуем нашу свадьбу более традиционным способом, - и Джулиан провел рукой по ее полной груди.
- Гадкий мальчишка, люди же смотрят. - Фиби игриво шлепнула его по руке.
- Кого это теперь волнует? - рассмеялся Джулиан. - Война кончилась, дорогая, кончилась раз и навсегда.
- Ладно, пойдем домой и займемся любовью, отпразднуем нашего ребеночка и будем радоваться жизни, мой дорогой муж. Это единственно верный путь победить войну.
- Тут один малый говорит, что он с киностудии или что-то там еще. - Швейцар просунул свою седую голову в дверь гардеробной Джулиана, где молодой артист иногда спал между представлениями. Играть по семь представлений в сутки было очень тяжело. Это Фиби и шоу-девочкам хорошо. Им надо только выйти на сцену, подрыгать ножками, распушить свои перышки, что-нибудь спеть, потанцевать и, главное, выглядеть сексуальными и привлекательными.
Джулиану приходилось выдумывать новые забавные, веселые монологи изо дня в день, из ночи в ночь; и через восемнадцать месяцев делать это становилось все труднее и труднее.
Он не успел ничего ответить, дверь открылась, и появился мужчина лет сорока, в двубортном кашемировом пальто, черной фетровой шляпе и серых замшевых перчатках. Он вошел в комнату и снял шляпу. У него был толстый, мясистый нос и чувственные губы человека, знающего толк в хорошей еде, вине и, конечно, в женщинах. Глаза были скрыты за темными стеклами очков в толстой роговой оправе, лицо очень загорелое. От него веяло необычайной самоуверенностью человека, привыкшего отдавать приказы, которые немедленно выполняются, и принимать только правильные решения, человека, получившего от жизни все самое лучшее, что она может предложить человеку.
- Добрый вечер, мистер Брукс. Меня зовут Дидье Арман.
Джулиан, пораженный и взволнованный, мгновенно вскочил. Дидье Арман, это Дидье Арман! Это был, наверное, самый знаменитый и самый влиятельный кинопродюсер Великобритании. Джулиан знал, что именно он поставил незабываемых «Ромео и Джульетту», необычайную «Женщину из Багдада» и сделавший революцию в кино многосерийный приключенческий фильм «Жизнь и годы короля Людовика XIV». Он не только открыл для зрителей легендарную Элен Роше, неотразимого Максина Ван Паллача и потрясающего Джеспера Суансона, но и помог своей сестре, страстной и загадочной Рамоне Арман, стать актрисой мирового уровня и звездой Голливуда - благодаря фильму «Мата Хари». Что же, черт побери, Дидье Арман делает в этой обшарпанной театральной уборной? И что ему может быть нужно от Джулиана Брукса?
- Позвольте присесть? - Произношение пожилого продюсера свидетельствовало о полученном блестящем образовании и воспитании.
- Конечно, конечно. - Джулиан поспешно убрал с маленького стула сваленную в кучу одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Иногда они так увлекались обсуждением проблем буддизма, чтением стихов или картиной молодого неизвестного художника, что клиент забывал о первоначальной цели своего визита. Потягивая сухой херес, они вели ожесточенные споры до самой поздней ночи.
Инес была довольна собой. Исчезла испуганная девочка-проститутка, которая не знала ничего, кроме мужских желаний. Родилась умная, красивая и образованная женщина, которой мог бы гордиться любой мужчина.
Глава 11
Лондон, 1945 год
Наконец-то все кончилось. Шесть долгих кровавых лет ада войны закончились теплым майским вечером. Казалось, весь Лондон был в этот день на Трафальгарской площади, празднуя капитуляцию Германии.
Но больше всех радовались Фиби и Джулиан, потому что для них это был двойной праздник. В прошлые выходные они наконец-то поженились в магистрате Кэкстона. Джулиан не хотел этого, но Фиби была беременна, и он повел себя как джентльмен.
Теперь, вместе с тысячами других охваченных весельем людей, они танцевали, смеялись и с радостными криками бегали вокруг фонтанов на площади. Ослепительные разрывы фейерверка освещали небо, опьяненные восторгом победы люди пели «Правь, Британия», «Боже, храни короля» и другие патриотические песни. Гуляющие группами французские моряки в натянутых до бровей беретах с помпонами распевали «Марсельезу», с трудом удерживаясь на ногах.
В богатых домах в честь победы устраивались банкеты. Открывались бутылки с редкими марочными винами и коньяками. Столы просто ломились от яств: экзотические консервированные фрукты, ветчина, сыры, перепелиные яйца, фазаны, говяжьи туши и деликатесы - забытые с начала войны продукты. Даже самые скупые шли на черный рынок, не жалея денег на этот великолепный праздник.
На улицы вышли все - и простые граждане Великобритании, и люди, рожденные за ее пределами, - все объединились, чтобы вместе отпраздновать это событие.
Тысячи англичан пришли к Букингемскому дворцу, чтобы выразить свою радость королю и королеве, которые приветствовали их с балкона. Толпы гуляющих растянулись от Мэлл до Трафальгарской площади. Юноши и девушки, их мамы и папы, солдаты, офицеры, задрав юбки и закатав брюки, болтали ногами в фонтанах.
Несколько сентиментальных граждан рыдали, упиваясь своими слезами, среди ликующих людей. Какие-то молодые люди так возбудились, что занялись любовью прямо на спинах огромных львов Лэндсиэра, охраняющих колонну Нельсона. Колокола десятка церквей без умолку звонили, а люди, встав в кружок, танцевали в присядку конгу, румбу и даже хайленд флинг.
Шампанское и пиво лились рекой, кругом были смеющиеся лица. Стайки молоденьких хихикающих девушек сновали по улицам, обнимая и целуя всех, кто им нравился, а порой и тех, кто не нравился. Все машины ездили с включенными фарами и без конца сигналили, а все правительственные здания сияли ярким светом. Этот праздник века закончился вакханалией. Но в веселье толпы сквозило и безумное отчаяние, потому что многие потеряли на этой войне любимых, дома и все, что имели.
- Я люблю вас, мистер Брукс, - прокричала Фиби сквозь шум.
- Я вас тоже. - Джулиан со смехом поцеловал жену в полные губы, но его тут же бесцеремонно оттолкнул от нее какой-то молодой военный.
- Слушай, поцелуй и нас, красотка, - сказал он с наглой улыбкой, и Фиби звонко чмокнула и его.
- Ну и шлюха же ты. - Джулиан посмотрел на смеющуюся Фиби, по лицу которой размазалась ярко-красная помада.
- Дурак! - рассмеялась она. - Прежде чем так говорить, посмотри-ка на это! - Она кивнула в сторону почти голой молодой женщины, над которой усердно трудился французский солдат. Его штаны были спущены до лодыжек. Неожиданно другие солдаты крепко схватили его за руки и бросили в фонтан.
- Очаровательно! Какое восхитительное зрелище. Я уже по горло сыт этим праздником, старушка. Пошли-ка домой и отпразднуем нашу свадьбу более традиционным способом, - и Джулиан провел рукой по ее полной груди.
- Гадкий мальчишка, люди же смотрят. - Фиби игриво шлепнула его по руке.
- Кого это теперь волнует? - рассмеялся Джулиан. - Война кончилась, дорогая, кончилась раз и навсегда.
- Ладно, пойдем домой и займемся любовью, отпразднуем нашего ребеночка и будем радоваться жизни, мой дорогой муж. Это единственно верный путь победить войну.
- Тут один малый говорит, что он с киностудии или что-то там еще. - Швейцар просунул свою седую голову в дверь гардеробной Джулиана, где молодой артист иногда спал между представлениями. Играть по семь представлений в сутки было очень тяжело. Это Фиби и шоу-девочкам хорошо. Им надо только выйти на сцену, подрыгать ножками, распушить свои перышки, что-нибудь спеть, потанцевать и, главное, выглядеть сексуальными и привлекательными.
Джулиану приходилось выдумывать новые забавные, веселые монологи изо дня в день, из ночи в ночь; и через восемнадцать месяцев делать это становилось все труднее и труднее.
Он не успел ничего ответить, дверь открылась, и появился мужчина лет сорока, в двубортном кашемировом пальто, черной фетровой шляпе и серых замшевых перчатках. Он вошел в комнату и снял шляпу. У него был толстый, мясистый нос и чувственные губы человека, знающего толк в хорошей еде, вине и, конечно, в женщинах. Глаза были скрыты за темными стеклами очков в толстой роговой оправе, лицо очень загорелое. От него веяло необычайной самоуверенностью человека, привыкшего отдавать приказы, которые немедленно выполняются, и принимать только правильные решения, человека, получившего от жизни все самое лучшее, что она может предложить человеку.
- Добрый вечер, мистер Брукс. Меня зовут Дидье Арман.
Джулиан, пораженный и взволнованный, мгновенно вскочил. Дидье Арман, это Дидье Арман! Это был, наверное, самый знаменитый и самый влиятельный кинопродюсер Великобритании. Джулиан знал, что именно он поставил незабываемых «Ромео и Джульетту», необычайную «Женщину из Багдада» и сделавший революцию в кино многосерийный приключенческий фильм «Жизнь и годы короля Людовика XIV». Он не только открыл для зрителей легендарную Элен Роше, неотразимого Максина Ван Паллача и потрясающего Джеспера Суансона, но и помог своей сестре, страстной и загадочной Рамоне Арман, стать актрисой мирового уровня и звездой Голливуда - благодаря фильму «Мата Хари». Что же, черт побери, Дидье Арман делает в этой обшарпанной театральной уборной? И что ему может быть нужно от Джулиана Брукса?
- Позвольте присесть? - Произношение пожилого продюсера свидетельствовало о полученном блестящем образовании и воспитании.
- Конечно, конечно. - Джулиан поспешно убрал с маленького стула сваленную в кучу одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125