— Хорошо. Следующий вопрос. Что связывало твоего Юрия Юрьевича с убитым?
— Ничего не связывало. Насколько я понял, он у них через Сеть какие-то данные уволок и засветился. Они его вычислили почти сразу. Утром вышли на меня и послали. А тут и сообщение пришло, что клиент — в морге. Посоветовались, решили сработать на скорости, пока никто не опомнился. Велели мне с компьютера винчестер снять. И тогда я на тебя напоролся.
— Рядом с домом в “БМВ” твои ребята сидели?
— Страховка.
— А “Мерседес-280” рядом?
— Не знаю.
— Знать, Паша, надо. Эта машина работает на Хозяинова. И он очень недоволен тобой.
Дал приказ по всем притонам тебя отлавливать. Одновременно с ментами. Так что ты правильный выбор ночлежки сделал. Как с Хозяиновым себя вести собираешься?
— Не знаю еще.
— Позвони ему лучше сам. Узнай, что и почем.
— Ладно. Подумаю. Но не уверен, что мы договоримся. Я хозяев над собой не терплю.
— Да, еще вопрос. По твоей профессии. Ты хоть что-нибудь “снял” с этой квартиры?
— Порожняк тут...
— Хозяин был очень богат.
— Значит, дома ничего не хранил. Иначе я нашел бы.
— У меня все. Можешь продолжать спать.
Только уходи пораньше. Чем черт не шутит...
— Ты меня не сдашь?
— Слово офицера. Дрыхни спокойно, только не храпи. Там стены тонкие, соседи могут услышать.
— Менты — тоже офицеры, сыщик. Так что для меня это — не гарантия.
— Но они не офицеры спецназа ГРУ.
— Ладно. Верю...
И Паша положил трубку.
Я тоже лег. Естественно, завтра я не премину сказать Лоскуткову, что ночью беседовал с Гальцевым. Пусть зубами поскрипит — делать это долго ему сломанная челюсть не позволит. Но сдавать парня я, как и обещал, не буду. Кто-то из древних греков сказал: “Платон — мне друг, но истина — дороже”. А мне дороже мое слово. А друга в утешение я очень сладким чаем напою.
С такими благими мыслями я уснул и в очередной раз проснулся от телефонного звонка. По привычке посмотрел на часы. Пять.
Экстраординарный должен быть случай, чтобы меня в такое время будили.
— Алло. Слушаю.
— Извини, отставной майор, что разбудил...
Голос Паши Гальцева.
— Что-то случилось? Как ты мой телефон нашел?
— У меня и телефон, и адрес есть. Против сыщиков, которые “частники”, я ничего не имею. А когда встретился с тобой в первый раз, здесь, в подъезде, подумал, что ты — мент.
Мысль мне в голову пришла — к менту на квартиру наведаться, когда его дома не будет.
Да, видно, не судьба...
— Что тебе не спится?
— А тут парень какой-то пришел в гости.
Как к себе домой, без стеснения.
— В это время? Кто такой? Где он?
— Здесь лежит. Рядом с моим диваном.
Ножом сильно размахивал, а я это люблю не больше, чем когда пистолетом машут. Та же история. Я уже ухожу, парня этого, если веревку найду, свяжу, чтобы не смотался.
— Тоже домушник? Не любишь конкурентов?
— Нет. Этот не из блатных. Этот своим ключом открыл. Могу поспорить, он отмычку в руках ни разу не держал.
— Я еду.
— Меня уже здесь не будет, не застанешь.
Ну, даст бог, свидимся. Бывай здоров, “частник”...
— Удачи тебе, Паша. Не попадись майору Лоскуткову. Он — злопамятный, хоть и мой друг.
Я положил трубку, быстро оделся, плеснул в лицо пару горстей воды из-под крана и помчался чуть ли не вприпрыжку на стоянку, где оставил машину.
Кто мог прийти туда? Если не из блатных, то или кто-то из заказчиков, имеющий непосредственное отношение к убийству, или сам убийца. Что-то хотел, скорее всего, забрать.
Компьютер? Он мог не знать, что менты уже увезли его и, наверное, всю сегодняшнюю ночь осваивают новые для себя игры.
Честно говоря, неплохо было бы и Пашу на месте застать. Всегда приятно побеседовать с толковым и знающим свое дело человеком.
Машину я оставил за углом, чтобы не привлекать ненужного внимания. Рядом с другой такой же “старушкой”. Вошел в подъезд почти неслышно — громыхать лифтом, естественно, не стал. Но дверь квартиры Чанышевых оказалась открытой. Я едва-едва толкнул ее, не открывая совсем, только чтобы убедиться — путь свободен, и мне не надо пользоваться ключами. Потом вывернул на лестничной площадке лампочку — свет выдал бы меня. Кроме того, следовало привыкнуть к темноте, к которой привык уже кто-то, находящийся внутри — не люблю давать противнику преимущество. На всякий случай достал пистолет, снял его с предохранителя и неслышной кошкой переступил порог. Скользящий шаг, еще один...
Вот и тот самый пресловутый угол, из-за которого так удобно бить. При этом человек, получивший удар, вдобавок получает второй сзади — о косяк. В этом я имел возможность днем убедиться. Взгляд вправо, шаг вперед...
Взгляд влево — туда, где я сам “приветливо” поджидал “козла”. Тишина. Никого. И уже в комнате я включил свет. Рядом с диваном лежал со связанными руками и ногами один из моих заказчиков.
— Привет, — сказал я неназойливо. — Давно не виделись. Что вы так рано встаете?
Сон плохой?

Глава одиннадцатая
1
В шесть утра майор Лоскутков уже звонил в городское управление дежурному. Еще вечером, после укола, поставленного дежурным фельдшером, который настоятельно рекомендовал майору съездить в недалекий травмпункт на снимок, челюсть так сильно не болела. Он в подобных делах человек опытный — несколько раз за служебную практику доставалось основательно — и понимал, что это сгоряча. К утру же, как всегда бывает, боль стала такой, что даже спать майор уже не мог. И вышел в коридор к телефонному аппарату.
— Привет. Это майор Лоскутков. Ничего не слышно нового про Гальцева? — мрачным голосом, с трудом произнося слова, поинтересовался он.
— Пропал твой Гальцев. Как сквозь землю провалился. Он же уехать собирался...
— Такую облаву устроили...
— Скорее всего, просочился. Загримировался или еще как-то. В каком-нибудь транзитном грузовике. Заплатил водиле, и дело с концом. Спрячут под пломбу, и все...
— Плохо работаем, — самокритично сказал майор и положил трубку.
Он сам знал, что если человек с головой дружит, то может без проблем уйти у облавы между пальцами. А Паша Гальцев не просто дружит, он по-своему — талант. И мыслит всегда нестандартно. А нестандартно мыслящий человек всегда найдет способ обмануть тех, кто мыслит по стереотипу. Хорошо бы иметь сотрудников, которые, как Паша, думают. Только где таких найти?
Лоскутков зашел в ванную комнату, посмотрел в зеркало. Челюсть с правой стороны, прямо под ухом, покраснела и припухла. А в одном месте образовалась абсолютно синяя шишка величиной с мелкий грецкий орех.
Значит, все-таки перелом. Именно под этим “грецким орехом”. Основательно приложился к нему каблук Гальцева. Как это произошло, майор толком и не понял. Очень уж неудобная позиция была у него. Выскочил из-за шифоньера, проскочил по дуге за спиной у толстого парня, которого Толстов в это время бил с такой же надеждой на нокаут, с какой мог бы бить тренировочный мешок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71