— Сахара нет, — пожаловался я.
Стакан немедленно вернулся на место.
— Сейчас Осоченко подойдет. Придешь беседовать?
— Нет. Ты без меня его лучше прижмешь.
Незнакомый человек, ментовская обстановка, убийственный взгляд. Он будет нервничать.
При мне Гоша успокоится. Я только попозже загляну.
— Чанышеву уже выпустили. Ее Володя вместе с “наружкой” провожает.
— Прекрасно. Сообщения есть?
— Пошла не сразу домой. К кому-то наведалась в гости. Ждут возле дома.
— Боюсь, придется до утра им ждать. Никак она надумала с разбега уколоться?
— Тоже может быть. Кстати, приехали ее родители. Они сейчас в Подмосковье живут.
Осоченко их расположил пока в квартире. Но к ним Александра не слишком спешит. Мы установили в квартире “жучки”. И телефон — на прослушивании уже.
— Она знает о приезде родителей?
— Сообщили.
Майор еще раз посмотрел на мою кружку, тяжело вздохнул и вышел встречать Осоченко.
— Вот оно! — воскликнул Слава.
Панкратов отодвинулся от своего компьютера вместе со стулом, чтобы заглянуть в соседний монитор.
— Что там? — поинтересовался я, уверенный, что все равно ничего не пойму.
— Программа для телефонной станции! Он свой номер пропускает через другой телефон.
И потому мы никак не могли ухватить его за хвост. Эту программу следовало каждый раз заново вводить в компьютер телефонистов.
Вот программа-сателлит на самоуничтожение по завершении сеанса. Хорошо продумано.
И очень остроумно. Пока все сходится с рассказами Лихачева. Там, — капитан кивнул на дискеты от ZIPa, — есть несколько простых программок. Совсем другой почерк. Примитив. А здесь — логическая сложная цепь. Скорее всего, это делала Чанышева. Классная программа. Я пока вижу только один прокол.
Но — существенный.
— Какой? — спросил Слава. Он не тянул в сравнении с Панкратовым, и потому откровенно спрашивал, не стеснялся — учился.
— Сателлит срабатывает только при корректном выходе. Если не выйдешь правильно, то ты попадешься. Или если не знаешь о существовании сателлита — тоже попадешься.
Я заинтересовался:
— А это сложно сделать — корректный выход?
— Если есть мозги в голове и не вышибли память, то гораздо легче, чем взломать пароль.
— Понял! — воскликнул я.
И, должно быть, воскликнул так резко, что компьютерщики догадались — понял я не то, о чем они говорили мне, и обернулись.
— Понял! — повторил я. — Если не вышибли память... Чанышев всегда выходил правильно. Кроме последнего раза. В последний раз он просто не успел это сделать. Ему вышибли память. Его застрелили. И выходил за него кто-то другой. Если Александра Чанышева была в отключке, могла она работать на компьютере?
— Отключка отключке рознь. Она могла быть просто “под воздействием”. Если она такой профессионал, как нам рассказывал Лихачев, то вполне могла бы.
— Но если она сделала эту программу, то она активизировала бы сателлит просто на автомате, не задумываясь, — не согласился Слава. — Да и вообще, зачем ей было садиться за компьютер, если она застрелила мужа, а потом пошла сдаваться? Не в том она должна была бы быть состоянии. Психологически в это верится с большим трудом. Хотя наркомана понять трудно.
— Да, — капитан кивнул. — Это явно работал кто-то третий. Кто не знал о сателлите или хотя бы не знал, что его нужно активизировать.
— Вполне вероятный вариант — это те заказчики, на которых и работал Чанышев. Хозяинов со своей компанией... — сказал я, — Отпала надобность в хакере, и надо убрать следы.
— Нет, — капитан категоричен. — Это исключено. Тогда бы они не оборвали работу на середине. Здесь переписана только половина файла. И мне кажется, что очень важного файла для компрометации кандидата. Люди Хозяинова не упустили бы такой возможности.
Он снова переехал на стуле — благо стулья с колесиками — и вернулся к своему компьютеру.
— У меня тут тоже интересные данные.
Очевидно, работа шла через ту же программу.
В Америке и в Западной Европе такие преступления популярны, но у них нет этой программы, и хакеры обычно попадаются. Ограбление банка.
— Что? — переспросил я, удивившись будничности произнесенной фразы.
— Компьютерное ограбление банка. Через телефон предвыборного штаба. И перечисляли, должно быть, на его же счет — но это надо проверить. Напрямую подставили господина генерального директора. Дело длилось около трех месяцев.
— И никто ничего не заметил? — удивился я.
Капитан крутанулся на стуле и оказался лицом ко мне.
— Это не слишком хитрая штука. Но у нас редкая, и потому часто проходит. Дело в том, что деньги со счетов не берутся.
— Тогда какое же это ограбление?
— Берутся тысячные и десятитысячные доли процентов. Предположим, у тебя на счету сто тысяч восемнадцать рублей.
— Если бы... — сказал я мечтательно.
— Предположим, я же говорю. Когда считают процент, компьютер набирает не только десятые и сотые, то есть копейки, но и прочие остаточные цифры. Вот эти-то остаточные цифры и снимаются со многих счетов. И перечисляются на один. В результате набегает большущая сумма. То есть получается так, что вроде бы и нет этих денег в действительности, а на самом деле они существуют.
— Интересно...
— Тут много интересного.
— А зачем им надо было перечислять деньги конкуренту? Значит, теперь следует ждать объявления об этом? — Я не совсем понимал ситуацию.
— Сегодня или завтра следует посмотреть в газетах. Обязательно что-то будет. Причем будет так подано, что Хозяинов окажется ни при чем. Возможно. У меня есть диктофонная запись Вениамин Вениаминович прямо сознается, что сотрудничал с Чанышевым в сборе компромата на основного конкурента. А Вениамин Вениаминович — человек Хозяинова.
— Тогда к тебе следует приставлять охрану, — холодно сказал Панкратов. — Где у тебя кассеты? В офисе?
— Везде понемногу.
— Привез бы ты их сюда. От греха подальше. Это же — улика! И побыстрее бы, а, майор?
— Они не знают, что я записывал беседу на диктофон. Завтра привезу обязательно. Сначала сам хочу еще раз прослушать. Кроме того, моя тачка стоит внизу в плачевном состоянии.
Что-то случилось с движком.
— Попроси машину у Лоскуткова.
Панкратов опять повернулся к компьютеру.
— Ну, ребята, ну, молодцы... — бормотал он.
Нечто подобное бормотал и Слава.
Я, поскольку не успел набрать в своем компьютере ни одного файла, мало чего понимал в их восхищении, но отдавал дань профессионалам. И потому пытался допить чифирь, приготовленный Славой, и понять, что и где я упустил. Хорошо, что вспомнил про кассеты.
Надо будет обязательно их прослушать. Все.
С самого начала.
С таким настроением я и встал, решив заглянуть в кабинет к Лоскуткову и полюбопытствовать — как себя чувствует под рысьими глазами майора бедный Гоша Осоченко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71