Взглянул на часы. График соблюдался строго, как всегда. Теперь уже пора было ехать на работу. Но и помимо работы предстояло решить такое количество проблем, что успеть все сделать очень сложно. Но он успеет. Он рассчитал все до мельчайших деталей.
На половине дороги, в полумраке начинающегося рассвета, Леший увидел стоящие у кромки леса четыре грузовые машины. Из машин уже выгрузились милиционеры с автоматами — они редкой цепью уходили в лес.
Он даже улыбнулся.
Что они там ищут? Искать там уже нечего.
Или они не ищут, а готовят засаду на кого-то?
На кого?
На Лешего?
Он улыбнулся еще раз и глубже вдавил педаль акселератора. Машина плавно набрала скорость. Если будет днем свободное время, надо будет наведаться сюда, в бор, и посмотреть, что задумали эти менты...
3
Первое, что я сделал утром — это позвонил Осоченко. Дома его уже не оказалось. Сонный и недовольный немолодой голос, немного чмокающий, — словно вставные челюсти всегда готовы агрессивно выпрыгнуть, — сообщил, что Гоша ушел на работу. Подобным голосом обычно разговаривает исключительно теща — так подсказывает опыт сыщика. Но и матери бывают агрессивными — так подсказывает общечеловеческий опыт. Я посмотрел на часы. Стрелка только перевалила за восьмичасовую отметку. Раненько молодой человек встает — видать, трудолюбив, как муравей. Но туда — к себе в фирму — он еще, похоже, не прибыл, потому что на работе телефон мне не ответил. Ладно, позвоню ему из “Аргуса”, когда появлюсь там. А для начала мне предстоит поговорить с соседями Чанышевых.
Я уже обулся, чтобы выйти на улицу не в тапочках, когда зазвонил телефон. Пришлось посмотреть на не совсем чистые со вчерашнего еще дня башмаки, вытереть старательно подошвы о половой коврик и вернуться.
— Привет, майор.
— Здравствуй, майор. Ты еще не укатил на службу?
Если Лоскутков названивает мне в начале девятого утра, значит, у него есть что сообщить частному сыщику. Ментам вообще живется легче. Отправляют запрос и получают ответ. А волка — то есть несчастного “частника” в моем лице — кормят, как известно, ноги.
И телефонные звонки. И еще — в значительной мере — те друзья и знакомые, которыми он сумел обзавестись и которые прониклись его ужасающей долей и испытывают к “волку позорному” сочувствие. В данном случае, как вот сейчас, меня, возможно, подкормит, войдя в сиротское положение информационно голодного существа, майор Лоскутков.
— Кажется, я еще дома. Но ты чудом меня застал. Кстати, я ждал твоего визита вчера.
Весь вечер.
— Не успел. Домой за полночь вернулся, а к восьми утра уже ноги гудят, как телеграфные столбы, — набегался. В отличие от некоторых лентяев, которым большие деньги платят неизвестно за что.
— Если бы платили... — вздохнул я непритворно. — Всю бы оставшуюся жизнь ленился.
— Что ты вчера такого наговорил в райотделе, что все они забегали, как тараканы от дихлофоса?
— Я? Наговорил? — Теперь я удивился. — Единственно, что я сказал — их обвиняемая, если найдет себе хорошего адвоката или ей кто-то такого адвоката найдет, прямо из зала суда будет выпущена на свободу. Признание обвиняемой не есть доказательство ее вины.
Ментам законы получше знать надо. Вот и все.
— Нет, это все им, дуракам, и так понятно, — Лоскутков кашлянул. — Что ты им про пистолет сказал?
— Посоветовал проверить, не числится ли за ним чего интересного? Я всю свою сознательную жизнь не доверяю пистолетам со сбитыми номерами. От нечего делать номера не сбивают — это не так легко.
— Это я понимаю и без объяснений. Меня мотивы интересуют. Почему ты посоветовал?
Ты что-то подозревал? Была какая-то мысль?
Мнительному майору всегда кажется, что он страдает эзотерической дальнозоркостью, и потому он часто хочет видеть за простыми вещами больше, чем за ними стоит. Таким уж чертовски недоверчивым характером мента бог наградил.
— Просто потому посоветовал, что они сами этого делать бы не стали. По лени или по халатности, не знаю уж... Или просто отложили бы дело в долгий ящик. Чтобы к нему больше не вернуться. Текучка, жалуются, их захлестывает. Еще мне не понравилось, что с пистолета почему-то стерты отпечатки пальцев убитого, которому оружие и принадлежало. Это дает какой-то намек.
— И все?
— Все. А в чем проблема? Тебе этого мало?
— Проблема в том, что пистолет идентифицирован. И этим пистолетом пользовался в позапрошлом году Леший при одном из убийств. А перед этим похитил пистолет у убитого им старшего лейтенанта милиции. Там же, в городском бору.
— Ты меня просто в краску вгоняешь... — сказал я сам себе комплимент.
— То есть?
Вот ведь непонятливое существо! Как же он с такими талантами вообще в сыске держится?
— Если бы я не подогнал чуток ваших олухов, то это так и осталось бы тайной под вековой паутиной. Меня этот опер из района, как его фамилия...
— Кудрявцев.
— Вот-вот, меня этот лысый Кудрявцев долго пытался убедить в том, что он кудрявый, а эксперты, по его словам, настолько сильно загружены, что от работы потеют, а от пота лысеют.
— Козлы... — не выдержал и прошептал майор. А у меня слух, кстати сказать, тренированный.
— Полностью с тобой согласен. Только кто? Эксперты?
— Те, кто работать не умеет.
— Я скромно надеюсь, что ко мне это не относится? — Хотелось услышать из уст мента уверения хотя бы в минимальном уважении.
Лоскутков словно бы не заметил мой вопрос. Таковым, по его мнению, должно быть развитое чувство ментовского такта. Он недоговаривает, а ты понимай как хочешь. Эту его манеру я давно изучил. И точно так же он любил бросать телефонную трубку — чтобы ты словно бы ощущал за собой чувство вины.
Я несколько раз позволил себе повторить его маневр и, кажется, отучил. В последнее время он иногда даже со мной прощается, когда заканчивает разговор.
— Теперь, получается, мы почти параллельным курсом пойдем. Только постоянно со мной связь держи. Ты что-нибудь уже раскопал?
А вот это мне очень даже на руку. С Лоскутковым мы уже несколько месяцев как сработались, и при всей его угрюмости и моей, напротив, легкости характера умудряемся иногда один другому помогать. Отношение нашего общества к частным сыщикам сформировано в основном западными детективными романами и убойными американскими дебило-фильмами, сляпанными по одному сценарию. В действительности работа эта совсем-совсем иная. И то, что само идет в руки лицу государственному, мне приходится выцарапывать когтями и выдирать зубами — или же, со всем присущим обыкновенному спецназовцу Главного разведывательного управления коварством, выманивать обманом.
— Нет пока. Только собираюсь. Ты вот меня остановил на полпути. Поеду опрашивать соседей, пока они не разбежались.
— Вчера вечером надо было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71