И он-таки дождался своего часа. Увидел из окна на остановке и “инженера”, и — чуть в стороне — “помятого”. Сообразил, в какую дверь они войдут, сам вышел в другую и вошел следом за ними.
— Предъявляем проездные... Билетики приобретаем... — голос у кондукторши был с гундосинкой, неприятный; а сама оказалась симпатичной — только для Гальцева староватой.
Она видела, как Паша вместе с остальными входил, и остановилась возле дверей. Паша тут же достал туго набитый бумажник и вытянул оттуда червонец, чтобы купить билет. И краем глаза заметил, что “помятый”, который стоял рядом, на бумажник среагировал адекватно.
Значит, сейчас он подаст сигнал напарнику.
Так и есть — сильно, почти как туберкулезник, раскашлялся. А показал, должно быть, взглядом.
И Паша сам пошел навстречу.
— Разреши, братан, пройти... — отодвинул он “помятого” и встал ближе к “инженеру”.
Сам себя так аккуратно подставил. И прошло это незаметно, потому что на новом месте ему было удобнее держаться за стойку.
До следующей остановки “инженер” не проявлял к нему интереса. Что будет на следующей, он знал заранее. Там всегда заходит в это время много народа. Так и оказалось. “Инженер” не сам шагнул к Гальцеву. Его просто пододвинули, подтолкнули. И все это происходило так естественно и неназойливо, что Паша просто залюбовался. Но, тем не менее, не потерял контроль над ситуацией. Каждое движение “инженера” было им отмечено.
И критический момент он уловил по едва заметному движению тела и руки. Паша, пользуясь высоким ростом, склонился к уху “инженера”.
— Пожалей куртку. Сговоримся, я сам отдам...
Глаза “инженера” настороженно поднялись на говорившего. Взгляд был немигающий, холодный, змеиный. Но рука с зажатой между пальцами остро отточенной монеткой опустилась.
— Чего? — не понял он. А в голосе — угроза. Змея приготовила ядовитый зуб?
— Базар есть. Двигай на выход... — и, не дожидаясь согласия, Паша сам пошел к дверям, грубо отталкивая пассажиров мосластым плечом, словно оставляя позади себя дорожку, по которой “инженеру” и “помятому” предстояло пройти.
Все так и оказалось. Они вышли за ним.
Эта остановка была почти пустынная, и Гальцев сел на скамейку. “Инженер” и “помятый”, переглянувшись, расположились по обе стороны от него. Дураки, они подумали, что Пашу можно таким образом блокировать. Да возникни только надобность, он тут же раскинет локти в стороны и отрубит сразу обоих.
— “Лопатник” — тут... — сказал Паша, хлопая себя по карману. — Мне нужна работа.
— Что надо? — спросил “инженер”.
— Ксиву. Чтобы по фотокарточке на меня был похож. Я — типичный. Найти нетрудно.
С минуту щипачи сидели молча.
— Ты кто? — спросил наконец “помятый”.
— Ты все равно меня не знаешь. Я — залетный.
— Можно на ребят вывести. Ксиву сделают, — сказал “инженер”.
— Сегодня надо.
— Трудно.
— “Штука” “зеленых”.
Опять долгое молчание.
— Как на нас вышел? — поинтересовался “инженер”.
— Вчера вас в работе видел. Сориентировался.
Они переглянулись.
— Две “штуки”, — сказал “помятый”.
— Две ты уже вчера снял. “Штука”. Этого хватит за глаза. Можно подумать, что ты вошел во вкус — каждый день по две хочешь...
Подошел автобус. Щипачи переглянулись и встали.
— Годится, — согласился “инженер” и внимательно посмотрел на Гальцева, словно фотографировал. — Здесь же, в четыре часа. Жди.
Они вошли в автобус по отдельности.
Опять — сначала “инженер”, а потом, через два человека, и “помятый”. Лязгнули со скрипом дверцы. Послышались возмущенные матюки. Дверца зажала кому-то локоть. Паша глянул на часы. Надо убить время и умудриться никуда не попасть. Лучше всего отсидеться в кинотеатре. Там, по крайней мере, темно и спокойно. Даже выспаться можно после сегодняшней беспокойной ночи.
От ходьбы с самого раннего утра у него уже гудели ноги, и хотелось элементарно отдохнуть.
4
Наконец я дождался случая, когда моя старушка-машина совсем устанет. Чихать и задыхаться она начала еще за квартал от ментовки.
А совсем на подъезде двигатель полностью заглох. Но мне предстояло спускаться с легким уклоном, поэтому я двигатель выключил, поставил нейтральную скорость и отпустил тормоза. И таким образом лихо въехал в ворота и сразу свернул к стоянке, чтобы успеть по инерции добраться до места и не перегораживать въезд-выезд для других машин. По крайней мере, пока машина здесь, есть маленькая надежда, что ее не растащат по частям до тех пор, пока я найду специалиста, который двигатель посмотрит.
Машину закрыл, хлопнул без обиды по крыше и поднялся к Лоскуткову.
— Вот так обстоит дело, — пересказал я ему свой разговор с Гошей Осоченко и передал собственные наблюдения за клиентом. — Теперь ты не обращай внимания, что вы с ним коллеги (у Гоши вся щека от Пашиной пятки синяя), и постарайся его дожать. Парень он, по-моему, не слишком крепкий. Ты, главное, дави на него посильнее. Особенно, когда заметишь, что у него начинают глаза бегать. Астигматизм — на нервной, похоже, почве.
— Так ты предполагаешь, что он и она...
— Пока я еще ничего не предполагаю. На Гошу у меня надежды вообще мало. А вот что она из себя представляет, в этом следует разобраться.
— Давай обрисуем полный круг, — предложил майор, желая во что бы то ни стало и любыми известными инквизиции методами вытащить из меня не только факты, но даже мысли о возможных фактах. — Всех, кто так или иначе может быть причастен к этому делу.
Начнем с Хозяинова...
— Я был у него перед визитом к Осоченко.
Их фирмы располагаются в одном здании.
— Даже так? Кстати, поясни-ка мне насчет Хозяинова. Ты вхож во все мафиозные структуры или только выборочно? — Ехидно-ледяной голос мента полностью соответствует рысьему взгляду. Я бросил взгляд на подоконник — так и есть, догадка моя верна. Сахар, что я вчера привез, уже кончился, и майор будет не в духе, пока не получит очередную “взятку” в виде следующей порции. — И о чем же вы беседовали с уважаемым Александром Матвеевичем? Или простым и неумным ментам этого знать не полагается?
— Как раз о необходимости как можно быстрее поймать убийцу мы и беседовали. Он пытается создать впечатление, что больше других заинтересован в этом. Возможно, он говорит правду.
— Коим образом он-то может быть в этом заинтересован? Мне трудно связать свои интересы с его даже теоретически. Он что, потерял исполнителя, которого невозможно заменить?
— Если я с помощью ментов — или вообще без оных — добьюсь результата, тогда никто не будет копать под Хозяинова и не доберется до методов, которыми ведется предвыборная кампания.
— Ты сразу отбиваешь у меня желание поймать убийцу, — это он так пошутил. Он даже улыбнулся бы, если бы не суровая работа Паши Гальцева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71