Пламени было достаточно, чтобы разогреть немного похлебки.
— Так, говорите, вы из Каролины? — спросил он, в то время как я разглядывал переплеты книг, расставленных на полке. — Это далеко.
— Мы живем на западе, — сказал я, — почти у самой границы. Дальше начинаются земли индейцев, хотя до нас доходили слухи, что в тех местах бродят еще французы и испанцы.
Он взглянул в мою сторону. Я продолжал разглядывать корешки его книг, но вслух ничего не сказал.
— Почему вы пришли ко мне?
Я обернулся.
— Отчасти, чтобы получить совет. И чтобы не привести своих преследователей к дому Самюэля Мэверика.
Позже, приняв из его рук чашку теплого бульона, я рассказал Блэкстону все. Рассказал, как миссис Пенни послала за нами, и как мы с братом тут же бросились на помощь, как нам удалось разыскать девочек, бежавших из плена вместе с чернокожим рабом, который им помог.
— А вот это уже серьезно, — сказал Блэкстон. — Я отнюдь не приветствую рабство, но помощь беглому рабу приравнивается к воровству: ибо вы лишаете человека его собственности.
— Разумеется, только они ему не помогали.
— С вами могут не согласиться. Они белые девочки. И скорее всего дело будет представлено так, что он бежал потому, что они оказали ему содействие.
Какое-то время мы молча попивали бульон, затем он спросил:
— Так значит, они сейчас у Мэверика?
— Надеюсь, что да. В лесу я наткнулся на преследователей и постарался увести их по ложному следу. Их не должны были задержать, потому что с ними шел мой брат Янс.
— Янс? Янс Сэкетт? — Он неожиданно улыбнулся. — Я слышал о нем. Конечно, ничего хорошего о нем не говорили, но я был попросту восхищен. И хотя я принадлежу к духовенству, являясь членом братства, я не всегда соглашаюсь с общим мнением. — Он сделал широкий жест. — Здесь я чувствую себя намного лучше.
Помолчав еще немного, он спросил:
— Но если девочек похитили не индейцы, то кто тогда?
— Там было трое белых, скорее всего они прибыли сюда морем, и с ними двое чернокожих рабов. Один из рабов помог им бежать… замечательный молодой человек.
— А кто белые?
— Работорговцы, — сказал я. — Очевидно, они дожидались прихода невольничьего корабля, который и должен был забрать их. А корабль задерживался.
— Но самого корабля вы не видели?
— Видели один, недалеко от берега. Он как будто направлялся в сторону побережья. Мы в то время были в устье Мерримак, — сказал я и затем добавил: — Это места, куда часто наведываются торговцы, в том числе и торговцы рабами.
— Я слышал об этом. Но ведь вы только видели какой-то корабль… Возможно, он направлялся в сторону побережья. Слишком много предположений.
Тут он был прав. Я сидел, обдумывая его слова. Действительно, мы почти ничего не знали наверняка. Даже девчонки о многом лишь догадывались, благодаря рассказам Генри.
— Мы считаем, что Макс Бауэр руководил отрядом, который отправился, чтобы помешать нам, — сказал я.
Он порывисто отставил чашку, поставив ее на камни очага.
— Вы считаете! Если уж вы собираетесь их изобличать, нужно знать наверняка.
Я чувствовал себя уязвленным, но он был прав. Девчонок похитили, они бежали, но что бы мы там себе ни подозревали, доказать нам все равно ничего не удастся. Точно мы ничего не знали, улик у нас не было.
— Одного из тех людей, — робко добавил я, — видели на берегу. Он работал на Джозефа Питтинджела.
Священник снисходительно улыбнулся.
— А вы, оказывается, наивны, — заметил он. — К вашему сведению, Джозеф Питтинджел весьма разносторонний человек. Он много жертвует на нужды церкви. К нему часто обращаются за советом о том, как лучше наладить управление колонией. И боюсь, что лучшее из того, что вы можете сделать — и вы сами, и девчонки, если уж на то пошло, — так это оставить свои соображения при себе.
Он снова наполнил бульоном мою опустевшую чашку.
— Я должен поговорить об этом с Самюэлем, — продолжал он. — Он человек знающий и благоразумный. Боюсь, что из-за этой прелестницы Маклин юной мисс угрожает опасность.
— Это из-за того, что ее считают ведьмой? Надеюсь, хоть вы этому не верите?
— Я в это не поверю, и Мэверик тоже, но ведь найдутся другие, которые поверят. Мы не должны о них забывать. — Неожиданно он пристально поглядел на меня. — Вы разговаривали с ней. Как она вам показалась?
— Прекрасная девушка, — поспешил ответить я. — Душевная, но в то же время рассудительная. У нее острый, проницательный ум. Она толковая не по годам, в хорошем смысле этого слова.
Он внезапно усмехнулся и отчего-то лукаво посмотрел на меня.
— Да уж, не часто услышишь, чтобы мужчина так восторженно отзывался об умственных способностях женщины.
— Можете не сомневаться в том, что ее красота также заслуживает наивысшей похвалы, — сдержанно ответил я. — Но в наших краях в женщине прежде всего ценят ум. Там, на дальних рубежах, муж и жена всегда вместе. Они держатся друг за друга. И чтобы выжить, они должны не только работать на пару, но и вместе думать. Насколько мне известно, в европейских городах дело обстоит иначе.
— И все же вам лучше придержать язык, — посоветовал Блэкстон. — Джозеф Питтинджел умен и опасен, к тому же он знает, как с наибольшей выгодой использовать собственное могущество. Он может устроить так, чтобы вас депортировали отсюда, отправили обратно в Англию.
— Обратно? — Я покачал головой. — Он не может отослать меня обратно. Здесь мой дом, это моя страна.
Он пронзительно взглянул на меня.
— Ваша страна! — Он изумленно покачал головой. — Вы первый человек, от которого я это слышу. «Это моя страна!» Звучит прекрасно, но, знаете ли, большинство из нас так и остались англичанами.
— Я родился здесь. Я никогда не был в Англии. Для меня это просто далекая страна, в которой правит король.
— Кстати, здесь он тоже правит, — напомнил Блэкстон. — И забывать об этом не следует.
— Мой дом далеко-далеко, за горами, — сказал я. — Кроме нас там живут одни индейцы. Не думаю, что король правит там или что его законы имеют там хоть какую-нибудь силу. Там каждый сам себе хозяин, и все делается и решается сообща. Возможно, вы с нами не согласитесь, но, признаться, мы нечасто вспоминаем там о короле.
Он задумался на мгновение, затем улыбнулся.
— Честно говоря, мы здесь тоже нечасто его вспоминаем, и все же забывать о его существовании не следует. Ведь вас могут отправить домой, чтобы судить его судом, бросить в его тюрьму и казнить с помощью его палача.
Покончив с едой, мы сидели в полном молчании, наслаждаясь обществом друг друга. Наконец он кивнул в сторону книжных полок.
— Вы что же, любите читать?
— Да. В нашем доме всегда было много книг, и у меня был очень хороший учитель. — Я посмотрел на него. — Возможно, вы отнесетесь к этому неодобрительно. Он был не нашей веры, мусульманин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Так, говорите, вы из Каролины? — спросил он, в то время как я разглядывал переплеты книг, расставленных на полке. — Это далеко.
— Мы живем на западе, — сказал я, — почти у самой границы. Дальше начинаются земли индейцев, хотя до нас доходили слухи, что в тех местах бродят еще французы и испанцы.
Он взглянул в мою сторону. Я продолжал разглядывать корешки его книг, но вслух ничего не сказал.
— Почему вы пришли ко мне?
Я обернулся.
— Отчасти, чтобы получить совет. И чтобы не привести своих преследователей к дому Самюэля Мэверика.
Позже, приняв из его рук чашку теплого бульона, я рассказал Блэкстону все. Рассказал, как миссис Пенни послала за нами, и как мы с братом тут же бросились на помощь, как нам удалось разыскать девочек, бежавших из плена вместе с чернокожим рабом, который им помог.
— А вот это уже серьезно, — сказал Блэкстон. — Я отнюдь не приветствую рабство, но помощь беглому рабу приравнивается к воровству: ибо вы лишаете человека его собственности.
— Разумеется, только они ему не помогали.
— С вами могут не согласиться. Они белые девочки. И скорее всего дело будет представлено так, что он бежал потому, что они оказали ему содействие.
Какое-то время мы молча попивали бульон, затем он спросил:
— Так значит, они сейчас у Мэверика?
— Надеюсь, что да. В лесу я наткнулся на преследователей и постарался увести их по ложному следу. Их не должны были задержать, потому что с ними шел мой брат Янс.
— Янс? Янс Сэкетт? — Он неожиданно улыбнулся. — Я слышал о нем. Конечно, ничего хорошего о нем не говорили, но я был попросту восхищен. И хотя я принадлежу к духовенству, являясь членом братства, я не всегда соглашаюсь с общим мнением. — Он сделал широкий жест. — Здесь я чувствую себя намного лучше.
Помолчав еще немного, он спросил:
— Но если девочек похитили не индейцы, то кто тогда?
— Там было трое белых, скорее всего они прибыли сюда морем, и с ними двое чернокожих рабов. Один из рабов помог им бежать… замечательный молодой человек.
— А кто белые?
— Работорговцы, — сказал я. — Очевидно, они дожидались прихода невольничьего корабля, который и должен был забрать их. А корабль задерживался.
— Но самого корабля вы не видели?
— Видели один, недалеко от берега. Он как будто направлялся в сторону побережья. Мы в то время были в устье Мерримак, — сказал я и затем добавил: — Это места, куда часто наведываются торговцы, в том числе и торговцы рабами.
— Я слышал об этом. Но ведь вы только видели какой-то корабль… Возможно, он направлялся в сторону побережья. Слишком много предположений.
Тут он был прав. Я сидел, обдумывая его слова. Действительно, мы почти ничего не знали наверняка. Даже девчонки о многом лишь догадывались, благодаря рассказам Генри.
— Мы считаем, что Макс Бауэр руководил отрядом, который отправился, чтобы помешать нам, — сказал я.
Он порывисто отставил чашку, поставив ее на камни очага.
— Вы считаете! Если уж вы собираетесь их изобличать, нужно знать наверняка.
Я чувствовал себя уязвленным, но он был прав. Девчонок похитили, они бежали, но что бы мы там себе ни подозревали, доказать нам все равно ничего не удастся. Точно мы ничего не знали, улик у нас не было.
— Одного из тех людей, — робко добавил я, — видели на берегу. Он работал на Джозефа Питтинджела.
Священник снисходительно улыбнулся.
— А вы, оказывается, наивны, — заметил он. — К вашему сведению, Джозеф Питтинджел весьма разносторонний человек. Он много жертвует на нужды церкви. К нему часто обращаются за советом о том, как лучше наладить управление колонией. И боюсь, что лучшее из того, что вы можете сделать — и вы сами, и девчонки, если уж на то пошло, — так это оставить свои соображения при себе.
Он снова наполнил бульоном мою опустевшую чашку.
— Я должен поговорить об этом с Самюэлем, — продолжал он. — Он человек знающий и благоразумный. Боюсь, что из-за этой прелестницы Маклин юной мисс угрожает опасность.
— Это из-за того, что ее считают ведьмой? Надеюсь, хоть вы этому не верите?
— Я в это не поверю, и Мэверик тоже, но ведь найдутся другие, которые поверят. Мы не должны о них забывать. — Неожиданно он пристально поглядел на меня. — Вы разговаривали с ней. Как она вам показалась?
— Прекрасная девушка, — поспешил ответить я. — Душевная, но в то же время рассудительная. У нее острый, проницательный ум. Она толковая не по годам, в хорошем смысле этого слова.
Он внезапно усмехнулся и отчего-то лукаво посмотрел на меня.
— Да уж, не часто услышишь, чтобы мужчина так восторженно отзывался об умственных способностях женщины.
— Можете не сомневаться в том, что ее красота также заслуживает наивысшей похвалы, — сдержанно ответил я. — Но в наших краях в женщине прежде всего ценят ум. Там, на дальних рубежах, муж и жена всегда вместе. Они держатся друг за друга. И чтобы выжить, они должны не только работать на пару, но и вместе думать. Насколько мне известно, в европейских городах дело обстоит иначе.
— И все же вам лучше придержать язык, — посоветовал Блэкстон. — Джозеф Питтинджел умен и опасен, к тому же он знает, как с наибольшей выгодой использовать собственное могущество. Он может устроить так, чтобы вас депортировали отсюда, отправили обратно в Англию.
— Обратно? — Я покачал головой. — Он не может отослать меня обратно. Здесь мой дом, это моя страна.
Он пронзительно взглянул на меня.
— Ваша страна! — Он изумленно покачал головой. — Вы первый человек, от которого я это слышу. «Это моя страна!» Звучит прекрасно, но, знаете ли, большинство из нас так и остались англичанами.
— Я родился здесь. Я никогда не был в Англии. Для меня это просто далекая страна, в которой правит король.
— Кстати, здесь он тоже правит, — напомнил Блэкстон. — И забывать об этом не следует.
— Мой дом далеко-далеко, за горами, — сказал я. — Кроме нас там живут одни индейцы. Не думаю, что король правит там или что его законы имеют там хоть какую-нибудь силу. Там каждый сам себе хозяин, и все делается и решается сообща. Возможно, вы с нами не согласитесь, но, признаться, мы нечасто вспоминаем там о короле.
Он задумался на мгновение, затем улыбнулся.
— Честно говоря, мы здесь тоже нечасто его вспоминаем, и все же забывать о его существовании не следует. Ведь вас могут отправить домой, чтобы судить его судом, бросить в его тюрьму и казнить с помощью его палача.
Покончив с едой, мы сидели в полном молчании, наслаждаясь обществом друг друга. Наконец он кивнул в сторону книжных полок.
— Вы что же, любите читать?
— Да. В нашем доме всегда было много книг, и у меня был очень хороший учитель. — Я посмотрел на него. — Возможно, вы отнесетесь к этому неодобрительно. Он был не нашей веры, мусульманин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66