— А что у тебя с той девчушкой, что сидит сейчас в каюте? — спросил Тилли. — Она определенно положила на тебя глаз.
Я смутился.
— Возможно… Мы с ней лишь немного поболтали.
— Она замечательная девчонка, смелая и отчаянная. Ты правильно сделаешь, если заберешь ее с собой. Конечно, вы оба этого хотите. Насколько я понимаю, с нее все и началось.
— Она с мыса Анны… с того побережья, что теперь называют Новой Англией. Местные решили, что она ведьма, и ее два раза похищали работорговцы. Второй раз просто из мести. Эти негодяи ввалились к ним, отшвырнули отца и унесли ее. Все подстроил Питтинджел. Он хотел, чтобы я это увидел. Видимо, ему показалось недостаточным просто убить меня. Он хотел, чтобы я еще и страдал.
— И что теперь?
— Сначала я доставлю ее домой к отцу. А там будем думать, как жить дальше. Но если она все же согласится пойти со мной, путь предстоит неблизкий и трудный. Особенно для девчонки. Ведь придется идти через леса, через те земли, где живут дикари.
— Она справится. Знаешь, парень, человек даже океан может переплыть, если у него есть подходящий корабль. Посмотри, какой у нее ясный взгляд, с каким достоинством она держится. Я всегда восхищался гордыми женщинами. Она — как раз тот случай.
Мы говорили о кораблях, о море и о том, как в прежние времена мореходы определяли с помощью вытянутой руки высоту звезд над горизонтом, как определяли свое местоположение, ориентируясь по птицам в небе, по рыбе за бортом или по тому, как морские волны, огибая какой-нибудь остров или мыс, создают рябь на поверхности воды.
— Крачки залетают далеко в море и могут опуститься на воду для отдыха, в то время как серебристые чайки никогда не улетают дальше, чем на семьдесят пять — восемьдесят миль от берега. Вечером они возвращаются к своим гнездам. Так что, сынок, если увидишь их вечером над морем, можешь не сомневаться: куда они летят, там и земля. Это спасло жизнь многим морякам. На протяжении тысячелетий люди выходили в море, научились прокладывать курс, ориентируясь на стаи перелетных птиц, и находить дорогу по звездам.
Наконец я добрался до своей койки, но, растянувшись на ней, еще долго лежал без сна. Подходит ли мне Диана? И правда ли, что я тоже одержим фамильным стремлением идти дальше, на запад?
Джубал Сэкетт стремился к этому. Где он сейчас? Как далеко удалось ему зайти? И жив ли он еще? Или, может, тело его лежит в сырой земле под деревьями близ той большой реки, о которой он говорил?
Мы, Сэкетты, уже достаточно побродили по свету. Может быть, действительно было у нас в крови нечто такое, что неизменно уводило нас все дальше и дальше? Может, это наш удел? Или некая воля, предопределенная самим Господом, течениями или ветрами, что веют над миром? Но почему Джубал? Почему именно он? Почему не Брайан, который вернулся в Англию? Но, несмотря на все это, я знал, что путь Брайана тоже лежит на запад. Знал? Может быть, это тот дар, о котором говорил наш отец? Дар второго зрения?
Мой отец был похоронен среди тех гор, куда он так стремился. Он умер достойно и был похоронен с почетом. Краснокожие, те самые, которые убили его, знали, где находится его могила. Иногда они приходят туда, принося в дар дичь, которую оставляют на могиле как приношение смелому человеку, которого больше нет в живых, человеку, который отважно сражался и умер достойно.
А где и когда похоронят меня?
На западе, подсказал мне внутренний голос, далеко на западе.
Что ж, так тому и быть. Только бы до того, как пробьет мой смертный час, прожить жизнь не напрасно, чтобы мои сыновья прошли по тем тропам, по которым не успел пройти я. Ведь жить на земле вечно не дано никому, и так уж повелось, что каждый из нас должен на протяжении скольких-то лет вести мир в будущее, а затем передать эту миссию тому, кто пришел ему на смену.
Из детей, которых я после себя оставлю, вырастут сильные, надежные мужчины и прекрасные женщины. А Диана? Кто, как не она, может стать им матерью? И той женщиной, с которой мы уйдем в горы, склоны которых поросли вереском?
Скоро.
Где-то там, вдали, раскинулся берег, невидимый за черными крыльями ночи. Но она была там, эта длинная полоса белого песка, на которой я так часто играл в детстве. И где-то поблизости находилось место, о котором мне приходилось слышать, — то место в открытом море, где, возможно, находятся ворота в другой мир. Мой отец в свое время видел их… Или то была всего-навсего игра света в воде? Может, то был мираж? Кто знает… Наш корабль держал курс к берегам Каролины. Бермуды же находились на северо-востоке.
Когда я снова открыл глаза, на палубу падал сноп яркого солнечного света. Лучи легко покачивались в такт движению корабля. Буря улеглась.
Встав с постели, я выглянул наружу — стоял ясный день, на море дул легкий бриз.
Когда я вышел из каюты, чтобы вдохнуть полной грудью соленый морской воздух, Джон Тилли был на юте. Он, похоже, был занят, поэтому я не стал приставать к нему с расспросами. Несколько раз он глядел наверх, словно дожидаясь сигнала от дозорного на топе мачты.
По лестнице на ют поднялся юнга.
— Господин, — сказал он, — леди спрашивает, будете ли вы завтракать с нею?
— Уже иду. — Я обернулся к Тилли. — Капитан, может, присоединитесь к нам?
Он нетерпеливо взглянул в мою сторону.
— Нет, ешьте без меня. Я занят.
Когда я вошел в каюту, Диана уже сидела за столом. Она была прекрасна, как никогда. Среди прочих товаров, хранившихся в трюмах корабля, Джон Тилли разыскал ей кое-какую одежду, захваченную в ходе одного сражения. Будучи атакована пиратами, команда Тилли оказалась на высоте и забрала вражеский корабль в качестве трофея.
В окно каюты, находившейся на корме, светило солнце. Мы долго сидели за завтраком, разговаривая о разных вещах. Юнга принес горячий шоколад, напиток, пришедший к нам из Мексики. Но, проводя время за приятной беседой, я был обеспокоен поведением Тилли. Обычно столь любезный, сегодня он был резок и явно взволнован.
Погода была замечательная. Может быть, он чувствует скорую перемену? И дозорный на марсе? Возможно, это…
Вражеский корабль? Пираты?
У Джозефа Питтинджела были корабли, даже несколько. А у нас были доказательства, которых было вполне достаточно для того, чтобы он проникся к нам ненавистью. Может быть, матрос на марсе заметил нечто? Или же там что-то увидел сам Джон Тилли?
Окончив завтрак, я встал из-за стола.
— Диана, переоденься — я не думаю, что наши злоключения закончились.
Она не стала терять времени. Слишком часто мне попадались люди, которые, замешкавшись самую малость, чтобы спросить «почему», погибали раньше, чем успевали выслушать ответ.
Что же касается меня, я направился к своему сундуку и извлек из него два пистолета, которые немедленно перезарядил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66