Вот так, в тумане непроходящего опьянения и в заботах о павших пролетела первая неделя после знаменитой битвы под Киевом. Может быть, таким образом русичи стремились перебороть недавнее состояние неуверенности в исходе сражения. Но не исключено, что таковы были исконные обычаи в этих землях. Иначе зачем Даниле Романовичу затевать новое пиршество, когда ещё не прекратилась стихийно начавшаяся попойка? Карсидару казалось, что поглотить хмельные напитки в таком количестве попросту невозможно, что бражничать можно от силы дня три-четыре кряду, потом это просто надоедает, и что запасы в Киеве давно должны были иссякнуть. И вот пожалуйста – государь объявляет новое торжество! Поистине удивительный народ…
И Карсидар, в конце концов, поддался общему беспечному настроению. Но он не присоединился к бражничавшим, а отдал эти дни совершенно неведомым ему прежде переживаниями. В предшествовавшие битве недели Милка не смела отвлекать мужа никакими «мелочами». Весь следующий день после схватки с татарами Карсидар спал беспробудным сном, настолько он вымотался. И лишь на другое утро Милка стыдливо поведала, что к ней не приходит обычное женское уже третий месяц подряд.
Известие о беременности жены подействовало на Карсидара, как удар обуха. Бывший бесприютный бродяга-мастер и помыслить об этом не смел! Обзавестись собственным домом, где всегда тепло и уютно, где тебя ждёт ласковая, преданная и любящая жена, – это удалось и Пеменхату. Но теперь у Карсидара будет ребёнок! Не усыновлённый, а его собственный! Прежде он об этом лишь изредка мечтал, сражался за свою мечту на левом берегу Днепра. Но теперь ребёнок точно будет!!! Просто неслыханно…
Выходит, не зря он измыслил столь хитроумный план сражения, не зря таился в засаде с «коновалами» и бился с татарами. Он защищал не только неожиданно обретенное настоящее, но также ростки своего будущего! Вот, значит, что имел в виду Данила Романович, когда спрашивал, не желает ли советник Давид укорениться в его земле. До чего верно сказано! Носило по белому свету невзрачное семечко, мотало ветром, вертело потоками воды, а упало оно в ямку, проросло, зацепилось белёсыми ниточками корешков – и стоит на том месте могучее дерево, которому никакая буря не страшна!..
В таком вот лирическом настроении застал Карсидара Читрадрива, заглянувший к нему ранним утром накануне великого пиршества, которое собирался устроить государь. Он опять переселился в домик под стенами Кловского монастыря и все эти дни был занят лечением раненых в битве с татарами русских воинов, которых было превеликое множество. Всем давно было известно, что после этого лекарь Андрей собирался покинуть Киев. Государь даже дал ему в связи с этим некое поручение. И теперь Читрадрива вроде бы пришёл прощаться; у него на боку и сумка висит, а в ней, без сомнения, находится самая большая драгоценность – полный перевод Святого Писания на анхито… Но даже не умей Карсидар читать мысли товарища, нетрудно было догадаться, чего тот хочет на самом деле.
– И не проси, я с тобой не поеду, – заявил сходу, едва они остались наедине.
Читрадрива вздохнул и, отвернувшись, сказал:
– Ну, зачем так сразу…
– Почему сразу? Мы уже неоднократно говорили на эту тему. Я даже устал каждый раз объяснять тебе всё сначала, – мягко возразил Карсидар. – Мне осталось разве что научиться грамоте, записать свои возражения на пергаментный свиток и подарить его тебе, чтобы понапрасну не утруждать свой язык.
В его словах чувствовалась нескрываемая ирония.
– Смеёшься… Но ты хорошо подумал? – надежда, мелькнувшая было в голосе Читрадривы, немедленно сменилась разочарованием, когда он добавил:
– Ах да, понимаю. Семья…
– Семья, – подтвердил Карсидар. – Я и до того начал прирастать к этой земле, но теперь всё решилось окончательно. У меня будет ребёнок… Обязательно сын! Мой собственный сын!
– Вот-вот! – Читрадрива оживился. – У наследника короля Ицхака в свою очередь появится наследник. Бери пример с нынешнего твоего господина Данилы Романовича. Он молодец, он стремится создать династию королей Мономаховичей. Или династию государей земли Русской – какая, в сущности, разница! А ты что делаешь, Давид-насих? Создаёшь династию верных слуг государевых? Опомнись, малоумный!
– Сидеть на троне в Йерушалайме – это не по мне, – Карсидар потянулся, точно только что проснувшийся кот. – Скукотища! Ты должен понять, я привык бродить по земле и сражаться, а не заниматься всякими там государственными делами, налогами, строительством замков и прочей чепухой, ссориться с соседями, казнить и миловать.
– Ничего себе скукотища! – фыркнул Читрадрива. – Ты хоть представляешь, сколько усилий придётся приложить, прежде чем ты возродишь дело своего отца и взойдёшь на его престол?
– Возродить дело Ицхака? Какое там! – отмахнулся Карсидар. – В наше родство никто не поверит.
– Ну, тогда… Тогда начнёшь всё на голом месте, – Читрадрива заговорил менее решительно, в то же время пристально посмотрев на товарища. Чувствовалось, что он очень тщательно взвешивает каждое слово.
– К чему затевать сомнительное предприятие неизвестно где, когда здесь я уже достиг успеха? Это глупо, – отрезал Карсидар.
– И я слышу такое от человека, который однажды разыскал в гандзерии Торренкуля некоего проклятого колдуна и заманил его в неизведанные южные горы на краю света! – глаза Читрадривы возмущённо сверкнули. – Куда же девался мастер…
– Мастера Карсидара больше нет, – отрезал Карсидар. – Есть Давид, советник государя Данилы Романовича. Да, на самом деле я несостоявшийся иудеянский принц. Однако названному принцу претит гоняться за призраками. Горы на юге были реальны. За ними оказалась не менее реальная Русь – а также дым от развеявшегося прахом королевства Исраэль. Теперь там хозяйничает неаполитанский король, он изгнал из Земли Обета «хайлэй-абир», установил, как говорят, справедливый мир…
– Мир, установленный и обеспеченный милостью чужака, это лишь более мягкая форма порабощения, – запальчиво возразил Читрадрива. – И это ещё не всё. А вдруг в один далеко не прекрасный день неаполитанец умрёт? Что станет тогда с Землёй Обета, с твоей родиной? За неё опять возьмутся «могучие солдаты»!
Карсидара передёрнуло от отвращения.
– Они и сюда могут нагрянуть, – будто оправдываясь, произнёс он. – Вот тогда они будут иметь дело со мной! Татарам я показал, и им покажу. Русь не покорилась дикарям с востока, устоит и перед нашествием с запада.
– Но ведь Русь не твоя родная земля, – не сдавался Читрадрива. – Родина принца Давида лежит далеко на юге. Вернись туда. Кто посмеет тебе противиться? Какие враги? Нет таких!
– Есть, – Карсидар погрустнел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137