– Этак мы скоро узнаем, что с татарами билась целая армия колдунов».
И он поинтересовался, как разыскать дом сотника.
– Хочется узнать про колдунов, вот и расспрошу его, – пояснил, чтобы просьба не выглядела подозрительной.
Оказалось, Михайло жил в Новом Городе, не очень далеко от Остромира.
– Пойдём к нему, раз уж выбрались из поруба и не нашли тех, кто говорит на анхито, – сказал Читрадрива, когда они проходили внутригородские Софийские ворота.
– Зачем? – удивился Карсидар. – По-моему, если мы не собираемся обратно в тюрьму, лучше уж… – и он мотнул головой в сторону белокаменного княжеского дома, возвышавшегося в отдалении над домиками пониже.
– Не надо. И ты ещё не всё умеешь, и князь нас не слишком тепло встретил. А впрочем, насчёт Ростислава… – Читрадрива помолчал, огляделся по сторонам и произнёс задумчиво:
– Тебе не кажется, что город словно вымер?
Действительно, несмотря на ясную погоду, улицы были на удивление безлюдны. На расстоянии шум Бабиного Торжка не был слышен, и теперь друзей поразила необычайная тишина, нависшая над Киевом. Пожалуй, так бывает, когда назревают какие-то важные события.
– Вот именно, – ответил он на невысказанные вслух подозрения Карсидара. – Поэтому правильнее всего пойти к кому-нибудь и разузнать, что случилось. Остромиру я не очень доверяю, зато сотник к тебе явно расположен. Так что пойдём к нему. Да и холодно. Одежда у нас лёгкая для здешней зимы. Ты счастливчик, что не простуживаешься. А мне не так везёт, как некоторым.
И Читрадрива чихнул два раза подряд.
Расспрашивая редких прохожих, друзья добрались наконец до Михайловой усадьбы. На нешироком дворе было так же пусто и тихо, как в городе. Никем не остановленные, они прошли в дом.
– Чёрт знает что! – возмутился Карсидар, когда они заглянули в три комнаты и не обнаружили ни единой живой души.
– Повымирали они все, что ли? – недоумевал Читрадрива.
Тут до них долетел какой-то неясный звук.
– Это вон там.
Они пошли в выбранном направлении и вскоре заметили на полу тоненькую полоску света. Карсидар толкнул дверь. Раздался пронзительный вопль.
– Милка?!
– Колдун?!
Похоже, сотникова дочка даже не заметила Читрадриву, вошедшего в комнату вслед за Карсидаром. Она стояла ни жива, ни мертва, обессилено привалившись к стене, и, вздрагивая, прятала что-то за спиной. Грудь и плечи девушки судорожно вздымались и опадали, серо-зелёные глаза приобрели лёгкий малахитовый оттенок, а схваченные бирюзовой лентой рыжеватые волосы были размётаны в полном беспорядке.
– Да ты не бойся, мы ничего плохого…
«Она испугалась, потому что ворожила, – подсказал Читрадрива. – Посмотри на стол».
И правда. На столе были расставлены зажжённая свеча, бронзовое зеркальце и мисочка с водой; лежали веретено, пучки рябых перьев, отдельно длинное белое перо и клок шерсти. С придвинутой к столу скамеечки до самого пола свешивалось длинное полотенце.
– Не бойся, говорю… – Карсидар шагнул к Милке, вытянув вперёд руку в успокаивающем жесте.
Девушка вновь пронзительно закричала и выронила то, что так упорно прятала за спиной – частый костяной гребень.
Краска смущения залила её хорошенькое личико. Милка поспешно наклонилась, подобрала гребень, бросила его на полотенце, замотала, а свёрток швырнула в угол комнаты.
– Если ты стесняешься нас, можешь причёсываться, мы уйдём, – заверил её Карсидар.
«Болван, ты обратил внимание, какие волосы запутались в гребне?» – с упрёком подумал Читрадрива.
Тут Карсидар сообразил, что и в самом деле, там блеснуло несколько коротких, но явно не рыжих, волосков.
«Это тоже ворожба?»
«А ты как думал!»
Немую сцену прервала старая женщина, возникшая в дверях позади Карсидара и Читрадривы.
– Рыбонько моя, что случилось? – испуганно молвила она и, подозрительно уставившись на непрошеных гостей, спросила:
– А вы кто будете?
– Это мамка моя, – сказала Милка, обретя наконец дар речи. – А это Хорсадар и Дрив, колдуны, которых татонька…
Услышав про колдунов, пожилая женщина побелела, икнула и медленно осела на пол.
– Ну, разве можно так пугать?! – укоризненно произнёс Читрадрива, шагнул к столу и протянул руку к глиняной мисочке, чтобы брызнуть водой в лицо женщине.
– Нет! Только не отсюда! – крикнула девушка, загораживая стол. – Вон там, у стены.
– Сейчас, – Карсидар подошёл к деревянной кадушке, зачерпнул ковшиком воды и подал Читрадриве.
– А как зовут твою мать?
– Это не мама. Мамонька умерла давно, – с грустью сказала Милка. – А это мамка, она за мной по малолетству ходила.
«Нянька то есть», – пояснил Читрадрива, возившийся около женщины, которая начинала шевелиться.
– А где отец? Где все остальные?
– Мы одни дома остались. А татонька с братами поехали нового князя встречать.
– Нового?! – изумился Карсидар.
«Вот видишь! Недаром всё выглядело так подозрительно…» – прокомментировал Читрадрива, пытаясь поднять мамку и усадить на лавочку.
Снаружи дома послышался нарастающий шум. Во дворе заржали кони, хлопнули двери. Раздался голос сотника: «…и ежели до утра их не найдут, он головы всем поснимает! Этот может».
– Михайло, мы здесь! – крикнул в темноту коридора Карсидар, догадавшийся, что речь идёт о нём с Читрадривой.
– У меня они, татонько, иди сюда! – пискнула вслед Милка.
Их крики вызвали в доме и на дворе настоящую бурю. Через несколько секунд в комнату ввалилась целая толпа разгорячённых мужчин с сотником во главе.
– Хорсадар?! Дрив?! Вы как тут очутились?! – взревел Михайло, подозрительно оглядывая налитыми кровью глазами то дочь, то ещё не окончательно пришедшую в сознание мамку, то Карсидара и Читрадриву.
– Взяли и вышли из поруба, – простуженным голосом сказал гандзак. – Надоело там сидеть, да и холодно.
– Правильно сделали, хватит дурака валять, – одобрил Михайло, но тут же опять рявкнул:
– А стражу как обманули?! Почему они ничего не знают?!
– Так голодные мы были, поесть нам с вечера никто не принёс. – Читрадрива развёл руками. – Сам сообрази: чего с голоду не сделаешь! Кстати, накорми нас. Не то и от тебя сбежим, – пошутил он.
– Колдуны вы чёртовы! Ф-фу-у… – отирая пот со лба, Михайло прошёлся по комнате взад-вперёд, остановился, резко развернулся на пятках и гаркнул:
– А знаете, повязал князь сторожей ваших и наутро велел снести им головы, если вы не разыщитесь!
– Тогда быстро к князю, пока не настало утро, – спохватился Карсидар. – Зачем даром кровь проливать.
– Ага! Щас и пойдём, – зло обронил один из ворвавшихся в комнату Милки мужчин.
– А ну цыц, Будимирко! – прикрикнул строго сотник и сказал, словно извиняясь:
– Это старшой мой сынок. Отчаянная голова.
– Да пойдём мы к князю, пойдём, – успокоил всех присутствующих Читрадрива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
И он поинтересовался, как разыскать дом сотника.
– Хочется узнать про колдунов, вот и расспрошу его, – пояснил, чтобы просьба не выглядела подозрительной.
Оказалось, Михайло жил в Новом Городе, не очень далеко от Остромира.
– Пойдём к нему, раз уж выбрались из поруба и не нашли тех, кто говорит на анхито, – сказал Читрадрива, когда они проходили внутригородские Софийские ворота.
– Зачем? – удивился Карсидар. – По-моему, если мы не собираемся обратно в тюрьму, лучше уж… – и он мотнул головой в сторону белокаменного княжеского дома, возвышавшегося в отдалении над домиками пониже.
– Не надо. И ты ещё не всё умеешь, и князь нас не слишком тепло встретил. А впрочем, насчёт Ростислава… – Читрадрива помолчал, огляделся по сторонам и произнёс задумчиво:
– Тебе не кажется, что город словно вымер?
Действительно, несмотря на ясную погоду, улицы были на удивление безлюдны. На расстоянии шум Бабиного Торжка не был слышен, и теперь друзей поразила необычайная тишина, нависшая над Киевом. Пожалуй, так бывает, когда назревают какие-то важные события.
– Вот именно, – ответил он на невысказанные вслух подозрения Карсидара. – Поэтому правильнее всего пойти к кому-нибудь и разузнать, что случилось. Остромиру я не очень доверяю, зато сотник к тебе явно расположен. Так что пойдём к нему. Да и холодно. Одежда у нас лёгкая для здешней зимы. Ты счастливчик, что не простуживаешься. А мне не так везёт, как некоторым.
И Читрадрива чихнул два раза подряд.
Расспрашивая редких прохожих, друзья добрались наконец до Михайловой усадьбы. На нешироком дворе было так же пусто и тихо, как в городе. Никем не остановленные, они прошли в дом.
– Чёрт знает что! – возмутился Карсидар, когда они заглянули в три комнаты и не обнаружили ни единой живой души.
– Повымирали они все, что ли? – недоумевал Читрадрива.
Тут до них долетел какой-то неясный звук.
– Это вон там.
Они пошли в выбранном направлении и вскоре заметили на полу тоненькую полоску света. Карсидар толкнул дверь. Раздался пронзительный вопль.
– Милка?!
– Колдун?!
Похоже, сотникова дочка даже не заметила Читрадриву, вошедшего в комнату вслед за Карсидаром. Она стояла ни жива, ни мертва, обессилено привалившись к стене, и, вздрагивая, прятала что-то за спиной. Грудь и плечи девушки судорожно вздымались и опадали, серо-зелёные глаза приобрели лёгкий малахитовый оттенок, а схваченные бирюзовой лентой рыжеватые волосы были размётаны в полном беспорядке.
– Да ты не бойся, мы ничего плохого…
«Она испугалась, потому что ворожила, – подсказал Читрадрива. – Посмотри на стол».
И правда. На столе были расставлены зажжённая свеча, бронзовое зеркальце и мисочка с водой; лежали веретено, пучки рябых перьев, отдельно длинное белое перо и клок шерсти. С придвинутой к столу скамеечки до самого пола свешивалось длинное полотенце.
– Не бойся, говорю… – Карсидар шагнул к Милке, вытянув вперёд руку в успокаивающем жесте.
Девушка вновь пронзительно закричала и выронила то, что так упорно прятала за спиной – частый костяной гребень.
Краска смущения залила её хорошенькое личико. Милка поспешно наклонилась, подобрала гребень, бросила его на полотенце, замотала, а свёрток швырнула в угол комнаты.
– Если ты стесняешься нас, можешь причёсываться, мы уйдём, – заверил её Карсидар.
«Болван, ты обратил внимание, какие волосы запутались в гребне?» – с упрёком подумал Читрадрива.
Тут Карсидар сообразил, что и в самом деле, там блеснуло несколько коротких, но явно не рыжих, волосков.
«Это тоже ворожба?»
«А ты как думал!»
Немую сцену прервала старая женщина, возникшая в дверях позади Карсидара и Читрадривы.
– Рыбонько моя, что случилось? – испуганно молвила она и, подозрительно уставившись на непрошеных гостей, спросила:
– А вы кто будете?
– Это мамка моя, – сказала Милка, обретя наконец дар речи. – А это Хорсадар и Дрив, колдуны, которых татонька…
Услышав про колдунов, пожилая женщина побелела, икнула и медленно осела на пол.
– Ну, разве можно так пугать?! – укоризненно произнёс Читрадрива, шагнул к столу и протянул руку к глиняной мисочке, чтобы брызнуть водой в лицо женщине.
– Нет! Только не отсюда! – крикнула девушка, загораживая стол. – Вон там, у стены.
– Сейчас, – Карсидар подошёл к деревянной кадушке, зачерпнул ковшиком воды и подал Читрадриве.
– А как зовут твою мать?
– Это не мама. Мамонька умерла давно, – с грустью сказала Милка. – А это мамка, она за мной по малолетству ходила.
«Нянька то есть», – пояснил Читрадрива, возившийся около женщины, которая начинала шевелиться.
– А где отец? Где все остальные?
– Мы одни дома остались. А татонька с братами поехали нового князя встречать.
– Нового?! – изумился Карсидар.
«Вот видишь! Недаром всё выглядело так подозрительно…» – прокомментировал Читрадрива, пытаясь поднять мамку и усадить на лавочку.
Снаружи дома послышался нарастающий шум. Во дворе заржали кони, хлопнули двери. Раздался голос сотника: «…и ежели до утра их не найдут, он головы всем поснимает! Этот может».
– Михайло, мы здесь! – крикнул в темноту коридора Карсидар, догадавшийся, что речь идёт о нём с Читрадривой.
– У меня они, татонько, иди сюда! – пискнула вслед Милка.
Их крики вызвали в доме и на дворе настоящую бурю. Через несколько секунд в комнату ввалилась целая толпа разгорячённых мужчин с сотником во главе.
– Хорсадар?! Дрив?! Вы как тут очутились?! – взревел Михайло, подозрительно оглядывая налитыми кровью глазами то дочь, то ещё не окончательно пришедшую в сознание мамку, то Карсидара и Читрадриву.
– Взяли и вышли из поруба, – простуженным голосом сказал гандзак. – Надоело там сидеть, да и холодно.
– Правильно сделали, хватит дурака валять, – одобрил Михайло, но тут же опять рявкнул:
– А стражу как обманули?! Почему они ничего не знают?!
– Так голодные мы были, поесть нам с вечера никто не принёс. – Читрадрива развёл руками. – Сам сообрази: чего с голоду не сделаешь! Кстати, накорми нас. Не то и от тебя сбежим, – пошутил он.
– Колдуны вы чёртовы! Ф-фу-у… – отирая пот со лба, Михайло прошёлся по комнате взад-вперёд, остановился, резко развернулся на пятках и гаркнул:
– А знаете, повязал князь сторожей ваших и наутро велел снести им головы, если вы не разыщитесь!
– Тогда быстро к князю, пока не настало утро, – спохватился Карсидар. – Зачем даром кровь проливать.
– Ага! Щас и пойдём, – зло обронил один из ворвавшихся в комнату Милки мужчин.
– А ну цыц, Будимирко! – прикрикнул строго сотник и сказал, словно извиняясь:
– Это старшой мой сынок. Отчаянная голова.
– Да пойдём мы к князю, пойдём, – успокоил всех присутствующих Читрадрива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137