» – одёрнул его Читрадрива.
Карсидар мигом расслабился… и услышал:
«…почто потащил нас сюда, а не прямо в Киев? – думал чернявый, с явным неудовольствием разглядывая серый дорожный плащ предводителя. – День пасмурный, у реки сыро, холодно…»
«Довольно, довольно! – Читрадрива перебил ленивый ток мысли русича своей мыслью. – Видишь, у тебя получилось. Не так плавно, как хотелось бы, но всё же терпимо. И мы сразу узнали кое-что интересное. Нас везут не в то место, куда хотелось бы попасть молодому. Командир действительно опасается тебя, поэтому осторожничает. Теперь давай-ка проделай то же самое с ним».
Да, провернуть это оказалось не таким уж трудным делом. Ободрённый успехом, Карсидар последовал приказу Читрадривы. Однако то ли он действовал не слишком умело, то ли была ещё какая причина, только Михайло моментально осадил лошадь и оглянулся.
«Стоп!..» – мысленно вскрикнул гандзак, и Карсидар почувствовал, как в его мозг ударила мягкая горячая волна.
«Еле успел, – разобрал он смутную мысль Читрадривы. – Больно осторожен этот Михайло, с таким нужен глаз да глаз».
– Чего приумолк, Хорсадар? – спросил между тем предводитель, глядя исподлобья на разместившуюся на спине Ристо парочку. – И товарищ твой тоже не разговаривает. Кстати, как его зовут?
Михайло ждал ответа. А поскольку полного имени Читрадривы он не запомнил (да и кто знает, как относятся к гандзакам в этих краях), Карсидар предпочёл назвать краткое:
– Дрив.
– Что? Дрив? – Михайло насупился, цокнул языком, покачал головой. – Из древлян, что ли, будешь?
Читрадрива хотел что-то сказать, но Карсидар мысленно заткнул ему рот.
«Как?! – возмутился тот. – Перечить учителю вздумал?»
«Так надо. То ты мной руководил, теперь я не позволю тебе ответить», – подумал Карсидар, а вслух произнёс, утвердительно кивая головой:
– Древлян, древлян.
Читрадрива даже растерялся от такого нахальства, а Михайло скептически заметил:
– Лжёшь ты, ой, лжёшь, Хорсадар! Древляне, а слова человеческого сказать не умеете.
«Видишь, зря ты так», – мысленно пожурил Читрадрива.
Карсидар лишь махнул рукой (этот жест относился равно и к гандзаку, и к Михайлу), затем показал вперёд, кивнул и вопрошающе посмотрел на предводителя.
– Куда едем, спрашиваешь? Да в Вышгород, разве не ясно? Вы ж древляне, знать должны. – Михайло криво усмехнулся. – Кстати, вот он, Вышгород.
Дымка впереди окончательно рассеялась, и взорам путников открылась широкая река, плавно и величественно нёсшая свои воды с севера на юг. Отряд находился на левом берегу, а на правом, более высоком и местами обрывистом, стоял городок, посреди которого над кольцом стен возвышалась стройная белокаменная башня.
Глава XIV.
В ВЫШГОРОДЕ
За дверью раздались приближающиеся шаги, но ещё за несколько секунд перед тем Карсидар понял, что это Читрадрива вернулся с прогулки по городу. И точно: двери распахнулись, и в комнату вошёл гандзак. На его лице было написано явное недоумение. С самого порога он возбуждённо заговорил:
– Слушай, Карсидар, теперь я точно знаю, что мы попали не туда, куда стремились.
– В самом деле? – Карсидар прошёлся по комнате. – Почему ты так решил?
– Я был на местном базаре, он здесь торжком называется. Насмотрелся на изделия здешних ремесленников. Так они ни в какое сравнение не идут с теми штуками, которые у тебя в рукавном арбалете. С этими железными прутиками, свёрнутыми в кружочки. Уж я и так расспрашивал, и этак, но всё без толку. Не понимают меня, хоть плачь! К кузнецу попросил отвести – то же самое. Вроде сообразительный малый, а как начинаю рассказывать, он только смеётся. Единственная похожая на твои прутики вещица – дужка замка. Есть там такие зубчики, наподобие зацепов, их ключом придавишь, потом отпустишь – они и встанут на место. Но такое и у нас могут сделать…
Читрадрива осёкся, сообразив, что выражение «у нас», по крайней мере на время, утратило для них всякий смысл, затем докончил:
– Я хотел сказать, что это не так уж сложно. А вот когда пруток раздвигается и сдвигается, как живой, совсем другое дело. Для них это такая же диковинка, как и для нас.
Карсидар отвернулся, опустил голову и медленно подступил к выходившему во двор окну. Снаружи было пасмурно; со сплошь затянутого низкими серыми тучами неба сеялся то ли меленький дождичек, то ли мокрый снежок. Печальное зрелище. Отвратительное, можно сказать.
И в преотвратнейшем положении они очутились! Ничего себе, «не туда попали». А куда же?! И главное: как им отсюда выбраться?
Если бы хоть Читрадрива помнил, чем кончилось их пребывание в злосчастной пещере! Но гандзак был в полном неведении относительно этого, как, собственно, и Карсидар. Усиливающийся с каждой минутой ветер, полосующий Карсидара вместе с конём на куски – вот и все его воспоминания. Далее, по словам Читрадривы, он потерял сознание и очнулся лишь на рассвете от невыносимой боли в правом виске. Насколько они теперь понимали, это был тот самый момент, когда Менке отсёк Карсидару ухо. Карсидар смутно припоминал, что тогда ему мерещился чей-то дикий крик; очевидно, то кричал Читрадрива, чувствуя его боль. Когда же он опомнился, то увидел вокруг голую степь, кое-где покрытую жалкими ростками лозы, а на горизонте – зарево пожара. Он решил посмотреть, что там случилось, и, подойдя поближе к пожарищу, встретил восседавшего на Ристо Карсидара в окружении русичей.
Вот и всё. Больше ничего Читрадрива припомнить не мог, как ни старался. И не мог сказать ничего определённого ни про собственное видение насчёт разорванного на куски Карсидара, ни про похожее видение товарища, ни про дальнейшую судьбу Сола (что стало с мальчишкой? засосала ли его пасть дракона или он всё же сумел удержаться за щербинки каменного пола? куда он девался, если унёсся вместе с ними?..) И самое главное – как они попали из гор в степь, из пещеры – на открытый воздух, на свободу? Раз они вошли в эту дыру, и буйный ветер умчал их прочь от входа – должен же быть где-то выход из пещеры!
Однако где этот выход? Почему ни Карсидар, ни, тем более, Читрадрива не заметили около себя чего-нибудь вроде воронки, овражка небольшого или любой другой подозрительной складки почвы? Вокруг была лишь слегка холмистая степь. Да и не холмы это вовсе, а так – бугорочки, похожие на застывшие тёмные волны.
Но самое плохое заключалось в том, что не обнаружив эту проклятущую дыру в земле, они, похоже, никогда не смогут вернуться обратно… Ни-ког-да!
Вот уж впору вспомнить слова из сказки: прямо пойдёшь – назад не воротишься…
– Да, это плохо, – флегматично произнёс Читрадрива. – Но сейчас меня больше волнует другое.
Карсидар вздрогнул и решил вначале, что высказал последнюю мысль вслух. Правда, для читающего мысли гандзака прочувствовать движения его души не составляет особого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Карсидар мигом расслабился… и услышал:
«…почто потащил нас сюда, а не прямо в Киев? – думал чернявый, с явным неудовольствием разглядывая серый дорожный плащ предводителя. – День пасмурный, у реки сыро, холодно…»
«Довольно, довольно! – Читрадрива перебил ленивый ток мысли русича своей мыслью. – Видишь, у тебя получилось. Не так плавно, как хотелось бы, но всё же терпимо. И мы сразу узнали кое-что интересное. Нас везут не в то место, куда хотелось бы попасть молодому. Командир действительно опасается тебя, поэтому осторожничает. Теперь давай-ка проделай то же самое с ним».
Да, провернуть это оказалось не таким уж трудным делом. Ободрённый успехом, Карсидар последовал приказу Читрадривы. Однако то ли он действовал не слишком умело, то ли была ещё какая причина, только Михайло моментально осадил лошадь и оглянулся.
«Стоп!..» – мысленно вскрикнул гандзак, и Карсидар почувствовал, как в его мозг ударила мягкая горячая волна.
«Еле успел, – разобрал он смутную мысль Читрадривы. – Больно осторожен этот Михайло, с таким нужен глаз да глаз».
– Чего приумолк, Хорсадар? – спросил между тем предводитель, глядя исподлобья на разместившуюся на спине Ристо парочку. – И товарищ твой тоже не разговаривает. Кстати, как его зовут?
Михайло ждал ответа. А поскольку полного имени Читрадривы он не запомнил (да и кто знает, как относятся к гандзакам в этих краях), Карсидар предпочёл назвать краткое:
– Дрив.
– Что? Дрив? – Михайло насупился, цокнул языком, покачал головой. – Из древлян, что ли, будешь?
Читрадрива хотел что-то сказать, но Карсидар мысленно заткнул ему рот.
«Как?! – возмутился тот. – Перечить учителю вздумал?»
«Так надо. То ты мной руководил, теперь я не позволю тебе ответить», – подумал Карсидар, а вслух произнёс, утвердительно кивая головой:
– Древлян, древлян.
Читрадрива даже растерялся от такого нахальства, а Михайло скептически заметил:
– Лжёшь ты, ой, лжёшь, Хорсадар! Древляне, а слова человеческого сказать не умеете.
«Видишь, зря ты так», – мысленно пожурил Читрадрива.
Карсидар лишь махнул рукой (этот жест относился равно и к гандзаку, и к Михайлу), затем показал вперёд, кивнул и вопрошающе посмотрел на предводителя.
– Куда едем, спрашиваешь? Да в Вышгород, разве не ясно? Вы ж древляне, знать должны. – Михайло криво усмехнулся. – Кстати, вот он, Вышгород.
Дымка впереди окончательно рассеялась, и взорам путников открылась широкая река, плавно и величественно нёсшая свои воды с севера на юг. Отряд находился на левом берегу, а на правом, более высоком и местами обрывистом, стоял городок, посреди которого над кольцом стен возвышалась стройная белокаменная башня.
Глава XIV.
В ВЫШГОРОДЕ
За дверью раздались приближающиеся шаги, но ещё за несколько секунд перед тем Карсидар понял, что это Читрадрива вернулся с прогулки по городу. И точно: двери распахнулись, и в комнату вошёл гандзак. На его лице было написано явное недоумение. С самого порога он возбуждённо заговорил:
– Слушай, Карсидар, теперь я точно знаю, что мы попали не туда, куда стремились.
– В самом деле? – Карсидар прошёлся по комнате. – Почему ты так решил?
– Я был на местном базаре, он здесь торжком называется. Насмотрелся на изделия здешних ремесленников. Так они ни в какое сравнение не идут с теми штуками, которые у тебя в рукавном арбалете. С этими железными прутиками, свёрнутыми в кружочки. Уж я и так расспрашивал, и этак, но всё без толку. Не понимают меня, хоть плачь! К кузнецу попросил отвести – то же самое. Вроде сообразительный малый, а как начинаю рассказывать, он только смеётся. Единственная похожая на твои прутики вещица – дужка замка. Есть там такие зубчики, наподобие зацепов, их ключом придавишь, потом отпустишь – они и встанут на место. Но такое и у нас могут сделать…
Читрадрива осёкся, сообразив, что выражение «у нас», по крайней мере на время, утратило для них всякий смысл, затем докончил:
– Я хотел сказать, что это не так уж сложно. А вот когда пруток раздвигается и сдвигается, как живой, совсем другое дело. Для них это такая же диковинка, как и для нас.
Карсидар отвернулся, опустил голову и медленно подступил к выходившему во двор окну. Снаружи было пасмурно; со сплошь затянутого низкими серыми тучами неба сеялся то ли меленький дождичек, то ли мокрый снежок. Печальное зрелище. Отвратительное, можно сказать.
И в преотвратнейшем положении они очутились! Ничего себе, «не туда попали». А куда же?! И главное: как им отсюда выбраться?
Если бы хоть Читрадрива помнил, чем кончилось их пребывание в злосчастной пещере! Но гандзак был в полном неведении относительно этого, как, собственно, и Карсидар. Усиливающийся с каждой минутой ветер, полосующий Карсидара вместе с конём на куски – вот и все его воспоминания. Далее, по словам Читрадривы, он потерял сознание и очнулся лишь на рассвете от невыносимой боли в правом виске. Насколько они теперь понимали, это был тот самый момент, когда Менке отсёк Карсидару ухо. Карсидар смутно припоминал, что тогда ему мерещился чей-то дикий крик; очевидно, то кричал Читрадрива, чувствуя его боль. Когда же он опомнился, то увидел вокруг голую степь, кое-где покрытую жалкими ростками лозы, а на горизонте – зарево пожара. Он решил посмотреть, что там случилось, и, подойдя поближе к пожарищу, встретил восседавшего на Ристо Карсидара в окружении русичей.
Вот и всё. Больше ничего Читрадрива припомнить не мог, как ни старался. И не мог сказать ничего определённого ни про собственное видение насчёт разорванного на куски Карсидара, ни про похожее видение товарища, ни про дальнейшую судьбу Сола (что стало с мальчишкой? засосала ли его пасть дракона или он всё же сумел удержаться за щербинки каменного пола? куда он девался, если унёсся вместе с ними?..) И самое главное – как они попали из гор в степь, из пещеры – на открытый воздух, на свободу? Раз они вошли в эту дыру, и буйный ветер умчал их прочь от входа – должен же быть где-то выход из пещеры!
Однако где этот выход? Почему ни Карсидар, ни, тем более, Читрадрива не заметили около себя чего-нибудь вроде воронки, овражка небольшого или любой другой подозрительной складки почвы? Вокруг была лишь слегка холмистая степь. Да и не холмы это вовсе, а так – бугорочки, похожие на застывшие тёмные волны.
Но самое плохое заключалось в том, что не обнаружив эту проклятущую дыру в земле, они, похоже, никогда не смогут вернуться обратно… Ни-ког-да!
Вот уж впору вспомнить слова из сказки: прямо пойдёшь – назад не воротишься…
– Да, это плохо, – флегматично произнёс Читрадрива. – Но сейчас меня больше волнует другое.
Карсидар вздрогнул и решил вначале, что высказал последнюю мысль вслух. Правда, для читающего мысли гандзака прочувствовать движения его души не составляет особого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137